Егор Куджо - Священник из Ада

Палач стоял позади и представлял, как огромные пули разрывают ведьму на куски. Как старушечья голова разлетается на кровавые осколки, а глаза падают на землю и весело скачут в разные стороны. Священник очень надеялся, что в разгаре боя ведьму все-таки придется убить. Это было бы куда лучше и легче, чем ловить ее, а потом, рискуя своими жизнями, везти до собора, сидя лицом к лицу в тесной повозке. Палач даже и не рассматривал варианта поимки ведьмы. Ведь стал бы он тогда давать немезису самые мощные пулеметы и пули, способные разрывать тела? Каин очень надеялся, что на этот раз не допустит совершенной в прошлый раз ошибки.

Они все собрались возле потайного выхода. За железными воротами начинался древний каменный туннель, ведущий из собора прямо за стены города. Под землей дул холодный ветер. Авель и Аша сидели на лошадях, плотно закутавшись в плащи и понурив головы. Позади них стучали копытами две лошади, запряженные в деревянную телегу. Черный брезент высоко поднимался над повозкой, скрывая под собой сумки и ящики с оружием поверх двух свинцовых гробов.

«Почему не дать мне грузовик? Лошади, конечно, не так заметны, но разве не это нам и надо?»

Палач запрыгнул на свою лошадь и заметил, как Авель хмурым взглядом рассматривает нового компаньона. Немезис залезал на своего жеребца. Конь громко заржал, когда исполинское тело мужчины водрузилось ему на спину, заставив животное сильно осесть. На немезисе блестели черные облегающие очки, скрывающие от Аши и Авеля желтый глаз. Однако палач видел, что юноша был уже нехорошо настроен по отношению к новому путнику. Аша же без особого интереса посмотрела на мужчину.

– Он очень большой, – она придержала лошадь отца Каина, когда та было дернулась в сторону ворот. – Это тот грешник?

– Да, – ответил он, хмуро глядя на Авеля. – Не заговаривайте с ним и не смотрите на него. Особенно ты, Авель.

Юноша отвел голубые глаза от мужчины и посмотрел на священника.

– Как скажете, отец Каин, – он дернул узды и отошел чуть вперед.

Палач еще некоторое наблюдал за Авелем, теша себя надеждой, что поездка пройдет без происшествий, хотя в это верилось с трудом. Ворота со скрежетом отворились. Священник накинул широкий капюшон на голову и направил лошадь вперед по полузатопленному коридору канализации.

Все время, пока всадники ехали по полузатопленному туннелю, среди них царило молчание. Аша и Авель держались поодаль от повозки, что покачиваясь, скрипела позади. Серафим сидел с опущенной головой и смотрел на плескавшуюся под копытами лошади воду, а девушка держала перед собой фонарь, направляя столб света в даль коридора. Зловонные испарения клубились и растекались по потолку.

Молчание давалось палачу тяжело. Каин ощущал напряжение, точно каждый хотел что-то сказать, но из последних сил сдерживался, дабы сохранить мнимый мир. Именно слов, которые могли прозвучать в любой момент, и боялся священник. Он хотел заговорить первым, лишь бы уже разрядить гнетущую тишину, но не отваживался. Риск, что разговор зайдет о их компаньоне, был безумно велик.

Немезис давил на палача не только морально. Тучное тело гибрида, казалось, занимало все пространство туннеля, норовя вдавить юношу в стену. Черный широкий плащ, больше похожий на парус, опускался до самых копыт лошади.

«Моя команда по спасению человечества, – думал священник, оглядывая всадников. – Чуть что, поубивают друг друга».

Через час они все-таки выбрались на поверхность. Чувство зажатости покинуло палача, и он глубоко вдохнул холодный воздух. Снаружи было куда темнее, чем в туннеле. Каин взглянул на небо, точно надеясь увидеть хоть что-нибудь кроме обволакивающего мир мрака, но в ответ на него смотрела лишь непроницаемая мгла. Воспоминания о луне и звездах, что бесконечной россыпью охватывали небо, казались священнику уже выдумкой. А ведь когда-то даже самой темной ночью он мог разглядеть что-то, кроме своих рук.

– Куда нам теперь? – спросил Авель, встав поперек движения. В полном мраке его глаза светились голубым светом.

Палач огляделся, словно искал какой-то ориентир в темноте, но дальше гривы лошади не мог ничего увидеть. Однако это и не требовалось. Священник вытащил из кармана плаща компас и, поднеся его к лицу, прищурился.

– На восток, – сказал он и направил лошадь вправо. – Включите фонари. Если не будем медлить, через час доберемся до форта и сделаем привал. Оборону там держать легче, чем на открытой местности.

Авель кивнул и мельком взглянул на исполина. Отражение голубых глаз блеснуло в черных очках немезиса. Юноша нахмурился и направил лошадь вперед.

– Я уже ненавижу это задание, – скорчив гримасу, сказал палач.

Рядом послышалась поступь копыт, и священник, обернувшись, увидел девушку, точнее, ее улыбку в тени капюшона.

– Не все так плохо, святой отец, – лошадь Аши поравнялась с его жеребцом.

– Из нас команды не выйдет, – с досадой процедил священник.

Он смотрел на растворяющегося в темноте Авеля, как вдруг рука девушки коснулась его ладони, и юноша залился краской.

– Наверное, это потому что мы ничего не знаем о нашем товарище. Трудно сдружиться с тем, кто имеет от тебя секреты.

– Ну, да, может быть. Наверное, – палач замер, точно наступил на мину. Сердце в груди начинало биться все сильнее.

– Что плохого, если он расскажет нам о себе? – девушка посмотрела на огромную мрачную фигуру на коне, – Мы ведь его не осудим.

– Да, наверное, – промямлил Каин, но вдруг опомнился и мотнул головой. – Точнее, нет. Это приказ Железной Девы. Мне голову с плеч снимут, если я проговорюсь.

– Но вы же сами палач.

– Значит, прикажет сделать это самому, – сдавленно усмехнулся юноша. – Уверен, новый палач будет более послушным, чем я.

– А кто был палачом до вас?

Священник постарался припомнить своего предшественника, но в голову ничего не приходило, кроме теплой руки девушки.

– До меня был отец Райен. Очень жуткая личность… Он был последним из тех, кто настаивал, что вместо гильотины нужно использовать топор. Тогда еще не было яда на лезвии, и с регенерацией боролись посредством прижигания среза. К жженой плоти голова прирастает также плохо, как к отравленному телу.

– Вам так нравятся казни? – спросила Аша, глядя прямо на него.

– Мне нравится не сам процесс казни, а скорее её смысл, – Каин пытался смотреть куда угодно, но только не на нее. – Церковный палач это человек, который уничтожает нечисть. Хотя священники тоже, по сути, убивают нечисть, но они скорее следователи, а вот палач… – юноша замолчал, подбирая слова. – Когда нечисть попадает к палачу, у нее уже нет надежды попасть в Муравейник. Каждая отрубленная голова – знак того, что на одну единицу зла стало меньше. Палач вызывает отвращение даже у самих служителей, но кто-то же должен это делать.