Денис Шулепов - Сорока

– Алло.

– Аркаша, ты?.. Привет. Слушай, Аркаш, можно зайти к тебе? Мне срочно с тобой нужно поговорить, – звонит Ромка.

– Если срочно – говори. Куда спешишь, пожар где?.. Хуже!?.. Ну… Приезжай, раз уж тет-а-тет и хуже пожара… Но ты только слишком не торопись, а то я после работы, голо-о-одный… Через час? О’кей, жду, – Аркаша подержал трубку, слушая гудки, будто те могли что-то добавить, положил и озадаченно хмыкнул. Недобрый червячок шевельнулся в душе. Но тут сильнее зашевелился червячок в желудке, и Аркаша вернулся на кухню. И поставил чайник на газ в тот самый момент, когда пришла с работы мама.

В ожидании Ромки Аркаша разглядывал фотоальбом, вспоминая, при каких обстоятельствах и по какому случаю были сделаны фотографии. Аркаша обожал фотографироваться, особенно с друзьями, поэтому чаще всего это происходило спонтанно и без особых случаев. Просто весёлое времяпровождение. Из воспоминаний Аркашу вырвал звонок в дверь. Открыл отец, Аркаша услышал голос Ромки и взглянул на часы. «На двадцать минут раньше. Великий, видать, пожар» , – подумал он.

Ромка вошёл в комнату, когда Аркаша убирал альбом в стол.

– Здорово, пожарный. – Аркаша выпрямился, протягивая руку.

– Привет. Почему пожарный?

– Так ведь пожар у тебя. Весь в пене, смотрю.

– А-а… извини, не усидел. – И уселся на Аркашину кровать.

– Рассказывай, что за переполох в доме Облонских.

– «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…»

– И кто же гений чистой красоты? – до неприличия догадливый червячок снова зашевелился в Аркашиной душе. – Хотя, постой. Угадаю. Лена?

Ромка удивленно посмотрел на друга выпученными глазами.

– Тебе кто сказал?

– Говорю же – угадал. Иногда нужно заставлять работать серые клеточки, как говорил Пуаро.

– Тебе точно никто не говорил?

– Кто бы мне мог сказать, интересно?

– Ну… Макс, например…

– Он мне даже не звонил. Давай, не томи. Выкладывай уже.

– Ладно, держи. – Ромка взял зачем-то в руки пустой подкассетник с обложкой «The Prodigy», которого слушала Катька на своем плеере, прокашлялся и начал:

– Я ведь к ней всю неделю ходил… Ну, типа к Максу, но ради неё. Макс – классный пацан! Помнишь, когда они пришли вдвоём на КВН? Я тогда так сразу в осадок выпал, веришь? – Аркаша повел бровями, мол, нашёл чем удивить, и снова вспомнил строчку из какого-то стиха: «Не только ты, мой друг, не ты один … »

Ромку удовлетворило выражение его лица, и он продолжил:

– Хм-м… Она такая прикольная, весёлая… но, знаешь, ведёт себя, как кошка… играет что ли.

– Во что играет? Ром, давай конкретно, не мути воду. – Аркаша, кажется, начал понимать к чему клонит друг, и ощущение было, будто кто-то невидимой рукой давит на диафрагму.

– Конкретно, говоришь? Ладно… Короче, ситуация такая: я влюбился в Лену, она ко мне пока (он сделал ударение на «пока») равнодушна, но я собираюсь добиться её благосклонности. Друга у неё нет, но друзей, просто друзей, хватает. Ей постоянно звонят, в гости приходят, но я так понял, они не помеха…

– Это всё хорошо. А я причём? – становилось тошно.

– А при том! Я пришёл просить тебя, чтобы ты не мешал мне. – Аркашино сердечко ёкнуло, он настороженно спросил:

– Странная просьба. К чему бы?

– К тому, что она о тебе расспрашивала.

– Да-а!? – Аркаша не смог скрыть волнения, сердце зашлось. – И о чём расспрашивала?

Ромка подозрительно зыркнул на друга, но продолжил. Оставалось сказать самое главное, то, за чем пришёл.

– Ну, есть ли у тебя подруга, чем занимаешься, куришь ли… о многом. Больше всего она удивилась (он не стал говорить, что обрадовалась ), что у тебя нет подруги… Короче, я хочу тебя попросить: завтра на дискотеке не приглашай её на «медляки», ладно? Пожалуйста.

Аркаша заставил себя усмехнуться в своей обычной манере.

– Ладно, друган, какие проблемы! Замётано. Желаю удачи и предлагаю чаю. Будешь?

– Не-е! Через час с Леной встречаюсь. Уговорил, что погуляем вдвоем. – Ромка заулыбался. В отличие от Аркаши, он был весьма доволен разговором и засчитал очко в свою пользу.

– Тогда беги, пожарный… да за брандспойтом следи.

Через минуту Ромка вприпрыжку бежал по направлению к остановке, в полной уверенности, что будет единственным Ленкиным кавалером на дискотеке. «И после неё тоже!» – была его заключительная мысль.

– Аркадий, а что Рома быстро ушёл?

– На свидание торопится.

– На свидание? С кем?

– С девушкой, мама, с девушкой. – Аркаша чмокнул маму в лоб и прошёл в комнату. Всё настроение отправилось к чёрту и не обещало скоро вернуться. К Сашке идти расхотелось.

– Хорошо живёт на свете только Винни Пух. – Он плюхнулся на кровать, закинул руки за голову и уставился в потолок.

Время сделало незаметный прыжок в полтора часа, заблаговременно распахнув перед Аркашей двери вселенской меланхолии. И вдруг эти двери резко захлопнулись, когда Катька с разбегу свалилась на его кровать и толкнула обеими руками в грудь.

– Ты чего валяешься? Пошли гулять!

Аркаша взвизгнул (в его-то голове те пресловутые двери хлопнули ).

– До инфаркта доведёшь ведь! – выкрикнул он, а когда проморгался и глянул на сестру, лучащуюся счастьем, спросил: чагой-то она такая счастливая? Но вопрос отпал сам собой, в дверном проёме появилось такое же счастливое лицо Макса. Всё ясно. Хотя нет, не всё. Появился один вопросик, который непременно должен будет задаться. Но не сейчас, нет, потом… но обязательно сегодня.

Друзья поздоровались, перекинувшись парой безобидных шуточек. И Аркаша, глядя на этот «Твикс» – сладкую парочку, запихнул куда подальше мысли о Ромке и разговоре с ним; лицо просветлело.

– Мам, мы гулять, – спустя пять минут оповестила предков Катька.

– Не нагулялись ещё? – спросил отец.

– Ладно, дочь, только не долго. Аркаша?

– О’кей, мам.

И это «не долго» продлилось до самого темна…

– Кать, домой пора, а то мать потом тебя не пустит.

– Пошли, – Катя вздохнула и прижалась к руке Макса.

– Да не вздыхай ты так! Завтра вся дискотряска в вашем распоряжении.

– Точно. Ещё и надоесть друг другу успеем, – сказал Макс.

– Чего? Ах, значит, я тебе надоела, да? Не успел познакомиться, и уже надоела! – она оттолкнула Макса, приняв позу разъяренной тигрицы, готовой за любое неверное слово выцарапать глаза.

Аркаша рассмеялся, а Макс, само покаяние, протянул руки к Кате.

– О, свет моих очей, как ты могла только подумать такое!

– Так-то! Знай наших, – она для проформы погрозила пальчиком и дала себя обнять.

Они подошли к дому.

– Макс, я тебя провожу немного… Если не против?

– Конечно. Разве я могу быть против…

– Ты смотри, не отбей у меня его, красавчик! – сказала Катька, упрев кулак в Аркашину грудь.