Денис Шулепов - Сорока

Аркаша, изображая гея, почти пропел:

– Ну… я даже не знаю… ради тебя разве что…

Макс с Катькой прыснули.

…Уже включились фонари. Тускло мерцают недавно проснувшиеся звёзды, а бледная луна висит потерянная среди потемневшего «купола неба», будто боясь, что он возьмёт-таки и покачнётся. Прохладный ветерок гоняет по улицам всевозможные городские запахи и запашки. И вот сейчас двум друзьям, идущим сквозь дворы, в нос ударил характерный запашок прогнивших отбросов из находящегося неподалеку переполненного контейнера. Друзья, сморщив носы, не сговариваясь, повернули в сторону центральной городской дороги, продолжая разговор.

– Как же вы сегодня с Катькой встретились?

– А я её с учёбы встретил и погулять предложил.

– Я так и подумал… Только ждал этого пораньше.

– Пораньше?

– Ну да. Картина Ренина «Влюблённый по уши»… – Аркаша осёкся, вспомнив почти те же слова из уст Ромки, а противный голосок в голове проскрипел: «Ты провожаешь её брата, а он – его сестру». Осечка была мимолетной, Макс не успел ничего заметить, и Аркаша продолжил, словно и не прерывался:

– Но вот скажи мне, Макс, как ты решился? Ведь ты писал мне, что ни за что не будешь связываться с малолетками. И мы с тобой решили…

– Знаю, Аркаш. Я поэтому не приходил и не звонил всю неделю. Все думал, думал… Но сколько не раскидывал мозгами, всё одно: засела твоя сестрёнка, крепко засела и не желает выпроваживаться. Как про Шурика: «Я с именем этим ложусь, я с именем этим встаю…» Короче, понял, что поиски подруги для меня закончились, не начавшись. И вот решился сегодня: была не была, выясню, получится у нас что-нибудь или нет… А что малолетка, так ты и сам-то…

– Чего сам? – встрепенулся Аркаша.

– Я ведь тоже не слепой! Помню, как ты в лице изменился, когда Ленку увидел.

– Неужели заметно было? – Аркаша покраснел.

– Да нет. Если бы я не смотрел на тебя в тот момент, то и не знал бы. Ты умеешь быстро остужать эмоции.

– Значит, и она могла видеть… – задумчиво пробормотал Аркаша.

– Ленка? Не знаю. Возможно.

– Но я-то не собираюсь завязывать какие-то отношения. Чисто дружеские только.

– Ой, не зарекайся!

– Почему так говоришь?

– Почему-почему! Просто… время покажет, кто есть who… – Макса так и подмывало сказать: « У Ленки свои мысли на этот счёт!», но сдержался и решил соскочить со скользкой темы. – Так, где завтра встречаемся?

– Встречаемся?.. А-а… на крыльце… нет, лучше возле кассы, сразу очередь занять.

– Лады.

Домой Аркаша возвращался на троллейбусе. В голове сплошной тарарам. Он смотрел в окно, но не видел ничего. «Смотрю в книгу – вижу фигу», – говорила мама ему в детстве. Сейчас перед его мысленным взором появлялись, сменяя друг друга, то Ромка: «Я влюбился по уши! И ты мне не мешай… пожалуйста» , то Макс: «Я ведь тоже не слепой… просто время покажет…» , то Катька: «Смотри не отбей у меня его (её?), красавчик!» , потом опять Макс: «Поиски подруги для меня закончились, не начавшись» , снова Ромка: «Она расспрашивала…»

– Зачем? – он не заметил, что сказал вслух.

– Как зачем!? А ну-ка плати за проезд или выходи! – Аркаша оглянулся и увидел толстую с бородавкой на носу и лицом неандертальца кондукторшу, ярящуюся от наглого игнорирования ее особы. Немногие пассажиры с сонными лицами наблюдали эту сцену. Аркаша предъявил проездной. Кондукторша надулась и пошла прочь, бросив на прощание: «сволось!».

Аркаша вышел на следующей остановке, решив пройтись.

– Время покажет, кто есть who… – повторил он слова Макса и прибавил шагу.

Аркаша с Катей как всегда пришли раньше всех, но времени ломать голову над тем, когда же придут остальные, нет. Аркаша в толпе, которая даже отдаленно не напоминает очередь. Она билась о стенку с окошком кассы, как прибой о скалистый утёс. Аркаша стоит где-то в середине, стараясь помаленьку, по чуть-чуть продвигаться к заветному окошечку с объявлением:

касса работает за час до начала всех мероприятий

На вывеску эту всем чхать. Здесь и сейчас была одна цель: пробиться, урвать билет и рвать когти.

– Ты, сука, ты чо толкаешься?!

– Что-о-о, ты кого сукой назвал, козёл?! – неизбежность любой толпы. Два чисто-конкретных пацана сцепились; в результате – заминка и на какую-то пару секунд появилась прореха, в которую и сунулся крепким телосложением Аркаша, выйдя на финишную прямую.

Он выбрался из толпы, чудом не порвав ничего из одежды.

– Чёртово стадо баранов.

– На всех взял? – подскочила сестра.

– Надо думать…

Катька взяла его под руку:

– Пошли. Все вон, на скамейке ждут.

– А у меня блюдца с голубой каёмочкой нет! – запальчиво ответил он.

– Брати-и-ишка, ну не всем же там толкаться!

– Не бери в голову. Задор толпы…

На скамейке действительно сидели все: Сашка, Ромка (рядом с Леной), Макс и даже близнецы Дим-Вадим.

Аркаша оглядел всех и задержал взгляд на Лене. На секунду! Но ей, как и в прошлый раз, хватило и этого. Она улыбнулась его взъерошенности, а он отметил, что первое впечатление о её красоте не ложно – она так же прекрасна.

– Здорово, братва! – Аркаша пожал всем руки, а когда дошла очередь до Лены, принял вид галантного кавалера. – Мадам, разрешите поцеловать вашу ручку!

– Извольте, сударь!

Друзья принялись улюлюкать, лишь один Ромка метнул пару-тройку молний в направлении Аркаши. Тот же сделал вид, что не заметил.

– Эй, ребя, давайте пойдём, столики пока займём, – предложил Дима, и все дружно встали.

Когда подошли к дверям клуба, к Аркаше подрулил Ромка и полушепотом напомнил:

– Не забывай – Лена моя!

Аркаша побелел от неожиданности и негодования, но сдержался и, улыбнувшись, похлопал его по плечу:

– Не переживай! Замётано же…

…Близнецы успели отхватить два столика. Народу ещё недостаточно, чтобы чувствовать себя сайрой в собственном соку: больше половины продолжало биться прибоем о кассу. На спаренных столах появились пиво, чипсы, сухарики.

Народ постепенно прибавлялся, музыка стала ударней, софиты интенсивнее перемигивались, создавая впечатление хаоса – дискотека набирала обороты.

На сцену выскочил ведущий, стараясь завести толпу, не спешащую на танцпол. Сашка не выдержал, вскочил с места и потащил за руки Аркашу с Вадимом:

– Пошли танцевать!

Следом за братом встал Дима, а за ним – остальные, образовав кружок в центре зала.

Пример подан. И началось…

И продолжалось хаотично-бездумное кривляние тел пока не объявили начало блока медленных композиций. Танцпол опустел наполовину. Из всей компании только Макс с Катькой остались кружиться, обняв друг друга. Остальные расселись по местам. Аркаша прямиком отправился к бару за новой порцией пива.