Олег Ерёмин - Пираты Драконьих гор. Книга третья. Три путника.

– Драться, – жестко осклабилась подруга. Мы слишком тяжелые и уйти не успеем.

– Но, высота…

– Я уже приказала слить лишнюю воду. Как только примем на борт ребят!

В этот момент судно качнулось и стало заметно крениться на правый борт и нос.

– Канаты отцепляют, – непонятно кому сообщала Чиируна.

Талиса, тем временем, быстро выпуталась из «системы», переступила, оставляя ее на полу, и подошла к курсовому столу. Взглянула на отметку, поставленную Колниром. Спросила:

– Расстояние?

– Восемь триста десять, азимут минус восемьдесят пять.

Талиса приложила линейку и черканула новое положение противника.

А корабль дернулся еще раз, потом еще в последний раз, раскачиваясь, начал выпрямляться и, пока еще неторопливо, подниматься вверх.

– Баллонные, начинайте открывать клапаны! – скомандовала Чиируна. – До полного! Машинисты, сбрасывайте воду!

Корабль все стремительнее набирал высоту, а вниз лился поток воды, искрящийся в свете Сола. Это было очень красиво, если смотреть со стороны.

Корвет ФНТ быстро приближался и взлетал вверх, стараясь занять выгодное положение.

Чиируна почувствовала невольное уважение к противнику, рискнувшему напасть на более крупного врага.

Впрочем, кадровые военные федерального флота все еще недооценивают пиратов. Даже после того разгрома, который те им устроили полтора сезона назад.

«Придется повторить урок!» – с азартом и проснувшейся злостью подумала Чиируна.

Она принялась раздавать короткие и четкие приказы, видя и чувствуя, как послушно корабль и экипаж откликается на ее слова и желания.

«Повоюем!»

И она повоевала.

«Блестящий» сделал вид, что убегает. Специально не на полной скорости, продолжая судорожно пытаться подняться как можно выше, но упершись в потолок на пяти с небольшим лигах.

Корвет, забравшийся на триста метров выше, уверенно нагонял.

«Наверное, там уже ручки потирают, готовясь нас сбить! – весело подумала Чиируна. – А вот и наоборот!»

– Клапаны на полную. Манаад, разворот на сто семьдесят градусов. Машина, раскочегаривайтесь до упора! – прокричала девушка чистым и звучным голосом.

«Блестящий» заложил крутой разворот, по спирали поднимаясь вровень с противником.

– Стрелки, правый борт тяжелыми, левый гарпунными – заряжай! Талиса, диктуй дистанцию!

Талиса отстранила от дальномера Колнира, прилипла к окуляру.

– Шестьсот пятьдесят. Они начали отворачивать влево!

– Испугались! Не уйдут!

– Не уйдут, – вздохнула Талиса. Ей было немного жалко ФНТшников. Но, ведь, они первые напали.

– Эртль, передай Трорвлю, чтобы был готов драться. До абордажа постараюсь не доводить, но вдруг придется.

– Зачем передавать? Он и так всегда готов!

– Не пререкайся!

– Хорошо, уже бегу!

И за спиной Талисы протопали сапоги.

– Пятьсот девяносто! – сообщали она. – Развернулся на сто градусов.

– Вот и чудесно! Стрелки тяжелыми бейте как сможете достать! Манаад, сразу после этого доворачивай, чтобы выйти на тридцать градусов левым бортом!

– Понял! – басовито откликнулся гигант рулевой.

– Огонь! – выкрикнул командир стрелков.

Талиса увидела, как к кораблю ФНТ полетели две тоненькие чёрточки, проткнули его баллон.

Баллиста на борту вражеского судна развернулась назад и выпустила в «Блестящего» ответную стрелу.

– Попали! – сообщил старший баллонный. – Сверус, Контаар, вверх!

Двое младших баллонных подхватили приспособления для заделывания пробоин в ткани и кинулись наружу, поползли по сетке вверх, тесно прижимаясь и вцепляясь в веревки под ураганным потоком встречного воздуха.

А «Блестящий» догонял врага, медленно повернулся к нему левой скулой. И вслед корвету понеслись две ежовые стрелы. Их наконечники своими четырью заточенными лезвиями вспороли ткань оболочки, проделав в ней большие дыры.

Гелий устремился наружу.

На какое-то время корабль стал легчать и от этого приподниматься, но, очень скоро, когда «Блестящий» заложил еще один галс и выпустил в противника следующую пару стрел, начал неумолимо валиться вниз, набирая скорость.

Через пять минут все было кончено. Внизу лесистый склон горы накрыло пятно сдувшейся ткани, похоронив под собой остатки раздробленной гондолы и полсотни погибших.

– Сколько воды осталось? – все еще звенящим от напряжения голосом спросила Чиируна в слуховую трубу. Повторила ответ вслух: – почти три гросса. Что думаешь, Талиса.

Та уступила место у приборов помощнику и подошла к карте, внимательно всмотрелась.

– Надо заправляться, но возвращаться нет смысла. Я сейчас проложу курс к еще одной речке. Это лиг сто. Пока возьми на семьдесят пять градусов.

– Беру! – не дожидаясь команды капитана, сообщил Манаад. – Ой, простите, госпожа! Жду вашего приказа!

– Да брось ты, – улыбнулась Чиируна, и устало опустилась на легонький стульчик. – Спасибо, ребята. Мы их сделали!

– Варра! Раздалось со всех сторон.

– Варра! – негромко, но отчетливо, поддержала и Талиса.

Лайана шла по мощеной серым камнем улице, среди серых угрюмых домов, под серым небом, мимо серых чахлых кустиков, растущих в прогалинах серой земли окантованных серым бордюром.

Не верилось, что за далекими окраинами пробивается первая весенняя зелень, яркая и нежно-зеленая, а по синему небу летят белые пушистые облачка, подставляя бока вечернему Солу.

За окраинами, далеко-далеко…

Город Кра-Таку расползся огромным мертвенным пятном по невысоким холмам.

Пыль. Серая угольная пыль, жирная от примесей индустриальной гари. Она покрывала все вокруг, забиралась в малейшие щели, соединялась с оседающим водяным паром, превращаясь в удушливый и вонючий смог, висящим толстым пологом над миллионным городом.

За славу столицы кораблестроения Федерации приходилось платить. Расплачиваться короткими жизнями населяющих этот город рабочих и их родных.

Это было так непохоже на мегаполисы Востока: Виловодск, Воронберг, даже Котелок.

Последний по промышленной мощи не уступал Кра-Таку, но его спасали постоянно дующие ветра, сносящие гарь на соседей. Чистый воздух и яркие краски были причиной того, что Котелок выглядел так празднично, особенно в сравнении с этим городом.

Но, самое странное, внешняя угрюмость и мрачность Кра-Таку не распространялась на жителей. Местные ФНТшники были на удивление жизнерадостными, добрыми и отзывчивыми. Те две декады, что Лайана провела здесь, ее не переставало удивлять, как они могут сохранять столь замечательные человеческие качества в этом неприветливом месте.

«Наверное, дело в том, что большую часть населения здесь составляют „пролетарии“, как их называют в Твердыне – рабочие и инженеры, – подумала Лайана. – А в том же самом Виловодске слишком много ушлых торговцев, банкиров и обслуживающих их мелких клерков. Вот и общая психологическая атмосфера отдает гнилью».