Ксавье де Монтепен - Месть принцессы Джеллы

Сэр Джордж и Стоп зашевелились. Согор бросился к проходу, и сдвинутая им плита стала на место.

Прошло минут пять. Господин и лакей открыли глаза. Взгляд Джорджа устремился на стены круглой залы, он узнал мрачный купол, странные барельефы. Безграничное удивление было на его лице.

– Неужели я действительно все это видел только во сне? – прошептал он.

Стоп, потирая бока, в свою очередь, ворчал:

– Черт бы побрал эту Индию! Проклятый храм оказался сырее самого мерзкого погреба. Я, конечно, хорошо спал, но зато тело у меня разламывается, как будто я всю зиму охотился в Нортумберленде! Желудок же совершенно пуст, и страшно хочется есть.

Сэр Джордж встал с подушек и, подойдя к выходу, соединявшему круглую комнату с развалинами, посмотрел во двор, приняв бледный свет луны за рассвет.

– Мы спали долго, – сказал он, – уже наступает утро.

– Вы ошибаетесь, – ответил молодой индус. – Сегодня очень лунная ночь.

– Что ты говоришь?! – вскричал англичанин. – Значит, ночная гроза быстро прошла?

– Еще вчера, господин…

– Вчера? Я не понимаю тебя.

– Мы здесь находимся уже целые сутки. Ночь сменилась днем, а день ночью.

– Это невозможно! – воскликнул Джордж.

– Я говорю правду, господин! Вы оба спали, и ваш сон был настолько глубок, что я не осмелился разбудить вас.

– Я уверен в этом, ваша честь! – подтвердил Стоп. – Теперь мне понятны судороги в желудке. Не есть в течение двадцати четырех часов… Я умираю с голоду. Пусть ваша честь спросит у своей совести, то есть, я хочу сказать, у желудка. Он должен чувствовать то же самое, что и мой, так как ваша честь постилась столько же времени, сколько и я.

– Вот ты и ошибаешься, – возразил Джордж, внимательно глядя на Казиля и изучая его.

– Ваша честь изволили завтракать?

– Нет, но зато я ужинал.

– А! Когда же это?

– Прошлой ночью.

– И где же?

– Не знаю.

– Ваша честь шутит! Ваша честь насмехается надо мной!

– Никогда в жизни я не был так серьезен.

– Но тогда, значит, вы не все время спали?

– Может быть… Что нам скажет по этому поводу Казиль?

В течение всего разговора господина со слугой лицо молодого индуса оставалось безразличным. Можно было подумать, что он ничего не слышит.

Когда же сэр Джордж прямо обратился к нему, он ответил:

– С тех пор как вы уснули, я бодрствовал и видел, что ваши веки во время сна ни разу не приподнялись.

Это было сказано Казилем таким убедительным и чистосердечным тоном, что молодой англичанин почувствовал тут же, как рассеялись его последние сомнения.

– Мне все приснилось! – разочарованно сказал он.

Любопытство заставило Стопа навострить уши. Подойдя к господину, он спросил:

– Как, ваша честь видела сон?

– Да.

– Приятный?

– Восхитительный!

– Вероятно, ваша честь ужинала, и ужинала так хорошо, что не чувствует голода? Со мной, к несчастью, не случилось ничего подобного.

– Я действительно находился в стране чудес…

– Так вам приснилось еще что-то?

– Конечно.

Казиль, внешне спокойный, слушал рассказ с еще большим любопытством, чем Стоп, зная, что предполагаемый сон Джорджа Малькольма происходил в действительности.

– Во сне я ужинал не один.

– Наверное, Бог послал вам веселого собеседника?

– Собеседника? Нет. Собеседницу…

– О! Это еще лучше. И хорошенькую?

– Необыкновенно прекрасную… Впрочем, я могу только догадываться, потому что на ее лице была черная бархатная маска, которую она отказалась снять, несмотря на все мои просьбы.

– Странное упрямство! Такое я видел однажды, и то лишь в парижской Опере… Ну и как вела себя дама?

– Я поклялся ей в любви; и клянусь честью дворянина, в ту минуту я говорил от всего сердца.

– Такое бывает после ужина. Все знают, что такие обещания ни к чему не обязывают!

Джордж Малькольм засмеялся:

– Уж не принадлежишь ли ты, Стоп, к числу ловеласов?

– Да нет. Не совсем. Но каждый раз, когда мы бывали в Лондоне, дамы очень меня баловали.

Затем, немного выждав, Стоп спросил:

– И дама в черной маске поверила клятвам вашей чести?

– По крайней мере, внешне.

Стоп приложил палец правой руки к левому глазу и лукаво произнес:

– Ну а потом?

– Потом я почувствовал, что непреодолимый сон овладевает мной… голова закружилась, и я потерял сознание… Если случившееся со мной было сном, то и теперь вряд ли я бодрствую.

– О, ваша честь не спит сейчас, так же как и я! – вскричал Стоп. – Можно смело поклясться в этом!

– Но как объяснить это странное явление… этот длительный сон, овладевший нами обоими?

Джордж Малькольм опять повернулся к Казилю:

– Известны ли тебе подобные случаи?

– Да, господин. Гроза часто оказывает подобное действие на впервые приехавших в нашу страну.

У Джорджа Малькольма не было причин подозревать молодого индуса во лжи, и поэтому он поверил ему.

– Надеюсь, ничто не сможет помешать нам продолжать путь?

– Конечно, господин. Люди отдохнули, погода хорошая, ночь светлая, а дороги сухи. Еще до восьми утра мы будем у цели.

– И я скоро обниму отца и брата! – прошептал Джордж.

– А я отлично пообедаю, – добавил Стоп, – а пока покрепче затяну ремень.

Казиль собрал подушки, и наши герои направились к индусам, которые, сидя на земле, терпеливо ожидали их.

Луна освещала уступы гор, вдали виднелся спавший Бенарес, а за ним, подобно громадному змею с серебристой чешуей, извивался Ганг.

Казиль издал гортанный крик, сообщая о приближении господина. Индусы вскочили, масалчий зажег факел, худая лошадь Стопа была оседлана.

– Господин, – сказал Казиль, положив в паланкин подушки, – все готово, входите!

– Нет, – отвечал сэр Джордж, – мои руки и ноги оцепенели от длительного сна, я пойду пешком. Дай знак – и в дорогу!

Караван двинулся. Носильщики шли впереди, за ними следовали молодой англичанин с Казилем, а Стоп, по обыкновению, замыкал шествие.

Продвигались быстро и молча. Казиль говорил только тогда, когда его спрашивали, а Джордж Малькольм, ушедший в воспоминания о странном сновидении, не произносил ни слова. Наконец он решил отогнать навязчивые мысли, подозвал Казиля и спросил:

– Ты несколько раз упоминал, что мой отец, сэр Джон Малькольм, спас тебя от смерти?

– Да, господин, это правда.

– Расскажи мне, пожалуйста, как это случилось.

– Мне приятно повиноваться вам, так как сердце мое сильнее бьется при мысли о сэре Джоне Малькольме.

– Это случилось два года тому назад, мне уже исполнилось двенадцать лет. Однажды я вздумал пойти поудить рыбу…

– Карпов?

– Мы не так ее называем, – ответил Казиль. Затем, произнеся какое-то странное название, продолжал: – Эта рыба водится около берегов, покрытых лесами. В особенности ее много в Ганге около Рамгаратского леса, в трех милях от Бенареса…