Ксавье де Монтепен - Месть принцессы Джеллы

Имея при себе удочку и мух, я покинул Бенарес на рассвете и через два часа был уже на месте. Не отдыхая ни минуты, принялся удить рыбу, но она не шла.

Тогда я отправился вдоль берега найти место получше, но все было напрасно. Вскоре я обнаружил около одного дерева рыбацкую лодку. Мне пришло в голову воспользоваться ею. Не долго думая, я сел в лодку и поплыл на середину Ганга. Уж там я порыбалил! Два или три часа прошли незаметно, рука моя устала, и я решил вернуться в Бенарес.

И в тот момент, когда я собирал улов, лодка вдруг обо что-то ударилась. Я оглянулся и подумал, что это бревно. Но обман длился недолго: передо мной появилось страшное чудовище, с громадной головой, острыми зубами и круглыми глазами, взгляд которых я никогда не забуду. Это был самый ужасный обитатель Ганга – кайман.

Я редко испытываю страх, господин. И хотя тогда я был совсем ребенком, мне не раз уже пришлось встретиться лицом к лицу с опасностью. Но тут, признаюсь, увидев рядом с собой такое чудовище, которого индусы боятся больше всего, я задрожал…

– Мне кажется, – прервал его сэр Джордж, – и самый храбрый человек не сохранил бы хладнокровия и присутствия духа, оказавшись на твоем месте.

– Однако я не совсем потерял голову, – продолжал Казиль, – и решил спасаться бегством, бросив кайману свою удочку. Пока кайман грыз ее, я схватил весло и, напрягая все силы, начал грести к берегу.

Кайман погнался за мной. Опасность придает силы, и вначале мне казалось, что я оторвался от него. Но тут я остался без весла. Чудовище схватило его после того, как покончило с удочкой.

Джордж Малькольм даже вскрикнул, тем самым показав, насколько рассказ мальчика взволновал его.

– Без весла о бегстве нечего было и думать, – продолжал Казиль, – мне оставалось только ожидать смерти… Я стал на колени и призвал на помощь Вишну – бога-создателя, доброго бога, врага Шивы – бога зла…

Лодка колыхалась на неспокойных водах Ганга, кайману ничего не стоило перевернуть ее, но вдруг чудовище нырнуло и исчезло. Я считал себя уже спасенным и благодарил Вишну за услышанную молитву, когда мой враг снова показался над водой. Не мешкая ни минуты, он бросился на лодку и опрокинул ее. Все это произошло мгновенно, значительно быстрее, чем длится мой рассказ. Я очутился в реке и, хотя плаваю неплохо, хорошо понимал, что избежать зубов каймана не смогу и меня уже ничто не спасет. Однако, несмотря на такую прискорбную уверенность, инстинкт самосохранения одержал верх. Схватившись за киль, я начал кричать душераздирающим голосом.

Удивленный кайман вертелся вокруг меня, испуская зловонный запах мускуса, брызгая своим длинным хвостом и с каждым мгновением приближаясь ко мне.

Я продолжал отчаянно кричать, и кто-то услышал мой зов о помощи и теперь кричал мне: «Мужайся, я спасу тебя!»

Сознание того, что я не одинок, вернуло мне силы. Оглянувшись, я увидел на берегу человека, сидящего верхом на лошади, безуспешно пытающегося заставить ее войти в реку. Лошадь сопротивлялась, поднималась на дыбы, и казалось – вот-вот опрокинется на спину. Борьба между человеком и животным длилась несколько минут. Наконец незнакомец одержал победу. Усмиренная лошадь вошла в реку и, направляемая железной рукой, быстро приближалась ко мне.

Кайман, увидев новую добычу, более достойную его аппетита, бросил меня и направился к смельчаку. Всадник ожидал чудовище, которое сразу же бросилось на него. Он вонзил кинжал в пасть так, что побежденный кайман уже не мог закрыть ее. Затем мой спаситель вытащил пистолет и выстрелил в чудовище, которое сразу же погрузилось в воду, но вскоре всплыло на поверхность кверху брюхом. Солнце осветило белую кожу его живота и серебристую чешую…

Кайман погиб! Господин подплыл ко мне… Я почувствовал, что силы покидают меня, глаза закрываются, а сердце перестает биться.

«Ты спасен, мой мальчик! – сказал незнакомец таким добрым, ласковым голосом, что силы вновь вернулись ко мне. – Ничего не бойся, поедем со мной!»

Сказав это, он взял меня на руки, посадил на лошадь и вернулся на берег.

Казиль помолчал некоторое время, потом отер рукой слезу, застывшую на его длинных ресницах, и прибавил:

– Господин, всадник, рисковавший жизнью для спасения незнакомого ребенка, не принадлежащего к его племени и религии, был сэр Джон Малькольм, ваш отец!

– Мой благородный отец! – прошептал молодой англичанин. – Он настоящий герой! Он считает самопожертвование самым естественным делом!

– Теперь вы можете понять, как сильно я люблю его, – продолжал Казиль, – и всех, кто ему дорог.

– Казиль, – спросил Джордж, – жива ли твоя мать?

Индус отрицательно покачал головой.

– А отец?

– Нет, господин.

– Есть ли у тебя кто-либо из родных?

– Никого!

– Как? Ты – сирота, один во всем мире?

– Да, господин, я – сирота, никто никогда не любил и не любит меня, кроме вашего отца. Я, в свою очередь, люблю только его и близких ему людей.

– Если хочешь, мы больше не расстанемся.

Казиль опустил голову и не отвечал.

– Неужели возможность жить рядом со мной, в доме моего отца и брата, пугает тебя? – спросил Джордж.

– О нет, господин! – вскричал Казиль.

– Значит, ты боишься потерять свободу. Но ты напрасно беспокоишься, ты будешь для нас, скорее, другом, чем слугой.

– Господин, меня не это беспокоит.

– Что же?

– Беру в свидетели богов, что я был бы счастлив жить рядом с вами, но я не свободен.

– Не свободен?

– Да.

– Ты принадлежишь кому-нибудь?

– Да.

– Кому?

– Этого я не могу сказать.

– Почему же?

– Я связан клятвой!

Джордж Малькольм хотел настаивать, но Казиль, догадавшись о его новых вопросах, опередил его:

– Да, господин, я поклялся хранить тайну! Вы хотите спросить меня о секретах, которые мне не принадлежат. Не спрашивайте меня об этом, умоляю вас, так как я не могу отвечать вам!

– Сохрани свою тайну так же, как и свою свободу, – ответил Джордж. – Ты не можешь быть со мной. Очень жаль, так как я полюбил тебя!

Невольный вздох Казиля был красноречивым ответом.

В течение целого часа англичанин шел рядом с индусом, расспрашивая его о нравах, обычаях страны, восхищаясь ясными и четкими объяснениями, которые давал ему Казиль, проявивший ум и наблюдательность.

Мало-помалу луна опустилась к горизонту и вскоре совершенно скрылась за скалами. Поднялся северный ветер; теплота первой половины ночи сменилась пронизывающим холодом, предвестником зари.

Джордж, приказав Казилю дать знак остановиться, расположился на подушках паланкина, закутавшись в мягкие складки дорожного одеяла, и караван снова двинулся вперед.

Тихо укачиваемый, молодой человек вскоре задремал, что, естественно, позволило ему снова вызвать воспоминание о прелестном видении прошедшей ночи.