Илья Музыка - Сказка снежной пустыни

– Не могу, я пообещал вернуться. Надо сегодня, – а сам подумал: ага, бухать. Знаю я вас, деревенских алкоголиков. Полночи бухать будем, потом барагозить по деревне пойдём, потом хрен проснёмся утром, а там и похмеляться уже надо.

Мы ещё торговались с Женькой по поводу ехать сегодня или нет, как из дома напротив выскочила какая-то крепкая баба и закричала Женьке:

– Что, опять? Да ты же уже мотался в лес!

– Мы быстро, пару часов – и обратно!

– Пил, поди уже? – с подозрением закричала баба и притянула его к себе.

– Да что ты, только собирались! Вон, Санька в кабине сидит, он подтвердит.

– Бутылку давай! – баба требовательно протянула руку.

– Мань, да ты чего, ну мы же ещё не пили…. – затянул Женька.

– Бутылку давай, тогда поедешь.

Женька нехотя запустил руку за пазуху и вытащил оттуда запечатанную поллитровку «Столичной». Баба тут же сграбастала её и снова впилась взглядом в несчастного Женьку.

– Ещё есть?

– Ну откуда, Мань? Я ж тебе все деньги за рейс отдал, вот, немного себе оставил….

– Повернись, – баба осмотрела Женьку с ног до головы и похлопала его по карманам. – Смотри мне….

– Как на духу, Мань….

– А ты не боишься с ним ехать? – рявкнула баба мне.

Я осмотрел мужика и покачал головой. В чём проблема? Один рейс в тайгу это не так много. Если устанет, поведу сам. Да и другой машины все равно не найти. Время уходило, скоро сядет солнце.

– Поехали, Женька!

Я запрыгнул в кабину и ткнул пальцем в тщедушного бородатого мужичка, сидящего там:

– Эй, вылазь!

Он послушно вывалился на землю, но, чуя скорую выпивку, подбежал к Женьке:

– Может возьмете, а?

– Я что? Вон начальник теперь. Возьмём его? – Женька посмотрел на меня.

– Мне он не нужен. Место одно, я на одном сиденье вдвоём не собираюсь ютиться.

– Я на моторе посижу…. Возьмите меня, а?

– Ладно, чёрт с тобой, поехали. Но не ной потом….

Машина с места взяла скорость и вылетела из деревни на снежный простор.

– Мотор форсированный, – с гордостью пояснил Женька.

Стрелка спидометра остановилась на восьмидесяти, для таких дорог пожалуй предел. Хотя скоро начнет подмерзать, станет опасно. А у меня было чувство, что не успеем, уйдут мои.

Навстречу попалось два лесовоза, в них были пассажиры, но мои или чужие там были? Да и как разглядеть в надвигающихся сумерках? Ни один лесовоз не мигнул фарами. Мы пронеслись мимо. Время не ждало.

Впереди показался Горбатый мостик, странное сооружение из круглых бревен через ручей Березовый. Вероятно, своей формой мостик обязан вечной мерзлоте, она выгнула бревна в трамплин. Машина не сбавляла ход.

– Держись! – крикнул Женька.

Я вцепился в поручень. Случайный попутчик – Санька – сжался в комок.

Грузовик словно присел на передних пружинах, и вдруг взвился в воздух.

– Держись! – еще раз заорал Женька.

Душа упала в пятки и снова вернулась, мы летели над дорогой, восторг было наполнил грудь. Мы – летим!

Взлетели мы очень высоко. Под нами проносились кусты, ямы, но мы все не падали! Прежний восторг моментально испарился, его вытеснил ужас. Я до побеления пальцев сжал поручень, приподнялся над сиденьем и согнул голову.

Все видели в кино, как лихо перелетают преграды легковые автомобили, особенно американские полицейские лимузины. Наверное, наш полет выглядел еще эффектнее. Грузовик-вездеход парил над землей уже двадцать восемь шагов (это на обратном пути уже промерили). Я кинул быстрый взгляд на Кота. У Женьки глаза из круглых, кошачьих, стали квадратными от страха. Если колеса встанут чуть под углом, мы даже не поймем, как разобьемся. Женька намертво зажал руль. Костяшки его пальцев побелели, как и у меня. Машина упала на все колеса.

Удар был чудовищный. Я почувствовал все свои позвонки. А «66-й», словно и не падал вниз, рвался дальше, в отступавший закат.

– Ура!!! – мы с Женькой не сговариваясь заорали от счастья.

А Санька молчал, его глаза были закрыты.

– Санька, видал?!

– Ой, хана, – сорвался стон с его губ, – Позвоночник…

– Да ну, врешь, все нормально, – испуганно выдавил Женька, тем не менее продолжая давить на газ.

Я посмотрел на мужичка. Он не врал. Изо рта тонкой струйкой текла слюна. Хорошо, хоть не кровь.

Санька открыл глаза:

– Я ничего не вижу…. Позвоночник….

Ситуация! Там люди, а тут этот урод с позвоночником.

– Тормози!

Расстелив бородача на капоте, я запустил ему руку под ватник, ощупав худую спину с выпирающими позвонками. Дела!

Наскоро осмотрев Саньку, я открыл банку водки, и, запрокинув ему голову, влил в глотку. Жить будет. Правда, хреново. Не перелом, смещение, но все равно неприятно.

– А теперь вперед! – приказал шоферу.

– А он? Вернемся!

– Нет! – я вытащил из-за пазухи пистолет, – у меня там люди замерзают. А этого никто не заставлял ехать. Можем его высадить, сделать ему костер, а подберем на обратном пути.

Вылезать Санька отказался. Забегая вперёд, замечу: и он выдержал весь этот путь, кучу километров вися на руках между кабиной и сиденьем. Вместе с водкой в него снова вошла жизнь. Русские люди крайне выносливы и неприхотливы, оттого их так нелегко победить.

– Не бросайте меня! Я сильный, я выдержу! Мне сидеть больно, я висеть на руках буду!

Машина вновь устремилась вперёд.

…В это время, по другую сторону мари, в отрогах хребта свистел ветер. Солнце там уже давно скрылось и с востока надвигалась ночь. Наступал тот самый противный и тягостный период сумерек, когда дрожат самые смелые сердца.

– Как думаешь, Ильич машину нашёл? Времени прошло уже до фига.

– Не знаю. Наверное не нашёл.

У небольшого костра сгрудились оставшиеся. Искать дрова в сумерках стало тяжелее, а расслабленное состояние от ощущения близкого дома тоже не сработало во благо.

– Может пойдём уже на зимуху, а Санёк?

– Ильич же сказал до десяти никуда не уходить….

– Там ветра нет….

– Точно, давайте за сопку уйдём, там новый костёр сделаем, там дров больше!

– А если Ильич приедет?

– Ну чо мы не услышим, что ли? Он же покричит.

– Давай, Санёк, а?

– А в зимухе тепло будет….

– Мы там дров наколотых оставили. Крупа есть и сухари со сгущёнкой…. Прорубь ещё в ручье не замёрзла, воды нормальной попьём.

Татарин мёрз от и груза ответственности и от страха наступающей ночи, но ещё попытался сопротивляться группе.

– Давайте ещё немного подождём, ну чуть-чуть, ну час.

Однако через полчаса он не выдержал.

– Подъём! Пошли, отойдём вверх с полкилометра. Тоска тут сидеть. Наверное не будет машины, но на всякий случай мы еще подождём с той стороны.

– О, вот это дело! Ништяк! Живём! – посыпались одобрительные возгласы.

Группа быстро собралась и ушла на другую сторону сопки. Увы, не обладая достаточным опытом определения расстояний в сумерках, они прошли не полкилометра, а полтора, тем более тропинка так легко бежала вниз и вниз, а подходящего места для бивуака не находилось. У наледи остановились на привал, перекурили.