Александр Мишкин - Anamnesis. Том 2

– Может, есть смысл вызвать следственную группу из района? Ты это имеешь в виду? – довольно бесцеремонно перебил меня лейтенант.

– Ну да, что-то вроде того… У них же должны быть какие-то спецсредства? Ну, для обнаружения микрочастиц одежды, кожи… Не знаю, чего там ещё. Или просто кинолога с собакой вызвать. Вдруг пёс след возьмёт?

– Да вызову, конечно. Только поверь мне, за исключением случая со Смуряковой, ну, с утопленницей, которую вы с Кешкой вчера нашли, собака работала по всем убийствам. И криминалисты – тоже. Результат – большой жирный ноль. Никаких следов преступления или преступника обнаружено не было. Просто несчастные случаи! – участковый невесело усмехнулся и в сердцах ткнул окурок в землю.

Антон Иваныч кашлянул и встрял в разговор:

– Если я правильно понял, эта смерть – не единственная? Кто-то убивает женщин?

Мы с участковым оторопело переглянулись. Как-то не учли мы присутствия фельдшера, не посвящённого в детали этого странного и страшного дела.

Первым опомнился лейтенант:

– Антон, раз уж так вышло… Словом, ты должен пообещать мне, что никому об этом не расскажешь. Иначе в округе начнётся паника, а мне только её для полного счастья и не хватало!

– Не расскажу, не бойся!

– Слово?

– Зуб даю! – вполне серьёзно пообещал фельдшер. Странно, но прозвучало это вполне убедительно.

– Ну, смотри у меня… Ладно, всё равно мы уже проболтались. В районе действительно гибнут женщины. Не просто женщины, а беременные… – в нескольких фразах Михалыч обрисовал сложившуюся ситуацию.

Повисла тишина. Судя по перевёрнутому лицу фельдшера, он был шокирован.

– Вот такие пироги с котятами! – констатировал я, когда пауза перевалила за пять минут. Просто, чтобы что-то сказать.

Антон Иваныч по-прежнему сидел в ступоре. Я осторожно тронул его за плечо:

– С вами всё в порядке?

Он встряхнулся и затряс головой:

– Со мной – да! Жена…

– Что с ней? – хором спросили мы с участковым.

– В Сосновку, к матери поплыла. На лодке. Полчаса назад! – фельдшер вскочил на ноги и устремился к калитке.

Мы рванули следом. Нагнав Иваныча уже у забора, я забежал вперёд и заглянул в его испуганное лицо:

– И что?

– Беременная она! Десять недель! – отчаянно выкрикнул фельдшер, оттолкнул меня и, выскочив за калитку, понёсся вниз, к озеру.

– Твою мать! – в сердцах ругнулся лейтенант и гаркнул вслед удаляющемуся Иванычу:

– Антон, давай к моему причалу! На катере пойдём! – и, не оглядываясь, побежал по узкой тропинке, уходящей куда-то влево.

Фельдшер затормозил, развернулся и помчался следом, размахивая так и не понадобившимся «дежурным чемоданчиком». Я оказался в аръергарде. В пару минут мы добежали до маленькой пристани с пришвартованным к ней милицейским катером.

Семён прыгнул к рулю и мигом завёл мотор. Дождавшись, пока мы с Иванычем разместились в судёнышке, лейтенант отдал концы. Катер с каким-то остервенением рванул вперёд.

Оксана не торопясь работала вёслами. Лодка степенно плыла по спокойной воде, оставляя за собой длинный, расходящийся двумя бесконечными лучами, след. Солнце уже давно весьма ощутимо припекало даже через соломенную шляпу с широкими полями. Недолго думая, женщина стянула с себя одежду, оставшись в одном белье. Всё равно никто не увидит: озеро было абсолютно пустынным. Зато позагорать можно.

Кобельки давно скрылись за островками, которых в Белом было великое множество. Вот и сейчас, оглянувшись, Оксана обнаружила прямо по курсу ещё один. И удовлетворённо улыбнулась: сразу же за ним нужно будет взять правее, а там уж и до Сосновки недалеко.

Женщина вспомнила, как несколько лет назад, когда она сразу же после свадьбы переехала к мужу в Кобельки, решила в первый раз сплавать к матери на лодке. Антон очень долго и обстоятельно рассказывал ей тогда, как правильно грести и куда именно плыть.

Ну, положим, грести-то она с детства умеет. Однако, терпеливо слушала мужа, справедливо полагая, что тому доставляет некоторое удовольствие учить слабый пол уму – разуму. Как и любому мужику, впрочем.

А вот, как оказалось, не зря он тогда её учил. Оксана едва не заблудилась в россыпи островков. Да чего уж там: заблудилась окончательно. Помнится, тогда ещё и туман стоял, так что немудрено было потеряться в огромном озере. Она и потерялась. И несколько часов гребла в густой белой пелене, натыкаясь периодически на одинаковые с виду берега островков.

Выручили тогда Оксану рыбаки, едва не наткнувшись в тумане своей лодкой на её. Как уж там они ориентировались в белом мороке, непонятно, но через каких-нибудь полчаса обе лодки причалили к берегу у Сосновки.

Негромкий треск под ногами прервал её воспоминания. Лодку ощутимо качнуло. Вздрогнув от неожиданности, женщина посмотрела под ноги. И не поверила глазам: одна из узких досок, из которых было собрана лодка, треснула посередине. Да не просто треснула, а вздыбилась вверх двумя обломками, будто снизу по днищу кто-то от души ударил чем-то тяжёлым. В образовавшуюся пробоину лениво начала вливаться вода.

Оксана чертыхнулась и попыталась ногой вправить обломки на место. Получилось ещё хуже: те отломались полностью и отвалились. Дыра в днище расширилась, чем не преминуло воспользоваться озеро: поток воды, устремившийся в пробоину, существенно расширился и ускорился.

Женщина прекратила грести и, скомкав футболку, попыталась заткнуть ею пробоину. Помогло: поток почти прекратился. Вздохнув с облегчением, Оксана взялась за черпак и принялась вычерпывать воду.

Лодка опять дёрнулась. И вновь – мерзкий треск. Прямо под носом у оторопевшей женщины доска разлетелась в щепки. Новая пробоина оказалась раза в три больше первой. И в неё тут же радостно хлынула вода. Лодка моментально осела.

Оксана лихорадочно заработала черпаком, одновременно пытаясь осознать происходящее и сообразить, что же ей делать. Эту пробоину уже не заткнёшь: шорты, которые оставались в качестве возможной пробки, просто вывалятся под лодку. Пока женщине удавалось вычерпывать воду чуть быстрее, чем та прибывала. Но нельзя же вечно оставаться здесь, посреди озера! Грести-то как? Стоит только на пару минут отложить черпак – и лодка затонет. А до ближайшего островка – метров пятьсот – шестьсот…

Плавала Оксана не очень-то хорошо. А если честно – почти не плавала. Так, гребла себе по-собачьи, умудряясь худо – бедно удерживаться на воде. А вот так, чтобы проплыть полкилометра в довольно прохладной уже сентябрьской воде – это вряд ли!

Она почувствовала страх. И, чтобы приглушить его, ещё быстрее заработала черпаком. Это помогло: из-под воды показалось днище.

Оксана бросила черпак и схватилась за вёсла. Так она ещё никогда не гребла: лодка понеслась, будто катер, направляясь по прямой к ближайшему острову. Но, увы, замедляясь с каждой секундой: неумолимая вода заливала судёнышк о, делая его тяжелее.