Уилбур Смит - Время умирать

— Нет, генерал, на стопроцентный успех надеяться просто наивно. Давайте рассуждать разумно и реально. Если мне удастся взорвать все, кроме шести вертолетов, то можно будет считать, что я свою часть сделки выполнил.

Чайна нахмурился и покачал головой.

— Даже шести «хайндов» будет достаточно, чтобы обеспечить нам поражение. Я разрешаю тебе оставить два. Если больше чем двум «хайндам» удастся уцелеть, я буду считать твою миссию проваленной, и тебе придется заплатить за это жизнью твоих друзей и своей собственной. — Он снова повернулся к Альфонсо и продолжал его инструктировать: — Итак, сержант, ты будешь подчиняться всем приказам полковника, проводя нападение на базу ФРЕЛИМО точно так, как он запланировал, но если операция провалится, если больше чем два хеншо уцелеют, командование полностью перейдет в твои руки. И первой твоей обязанностью будет застрелить этих двух белых и их черного слугу. Ты должен будешь застрелить их немедленно.

Альфонсо, услышав приказ, едва ли не сонно моргнул. Он даже не повернул головы в сторону Шона, и Шон подумал: а интересно, выполнит ли он этот приказ, несмотря на их товарищеские отношения, на дружбу, которая зародилась между ними, несмотря на то что Альфонсо назвал его Нкоси Какулу и Баба и просил возглавить своих людей?

Альфонсо происходил из племени шанганов и был воином с глубоким чувством родовой верности и абсолютного подчинения своему вождю и старейшинам племени.

«Да, — подумал Шон, — он, возможно, и испытывает небольшое сожаление, но сделает это без колебаний».

Он громко заявил:

— Хорошо, Чайна, теперь мы все выяснили. Освободи мисс Монтерро.

Стражники сняли с нее наручники, и генерал Чайна вежливо помог ей подняться с кресла.

— Прошу меня извинить за доставленные неприятности, мисс Монтерро, но я уверен, вы понимаете, насколько это было необходимо.

Клодия неуверенно встала на ноги, пошатываясь, подошла к Шону и вцепилась в него обеими руками.

— Итак, желаю вам счастливого пути и удачной охоты. — Чайна напоследок шутливо отдал им честь. — Так или иначе, боюсь, мы больше не встретимся.

Шон не стал отвечать. Держа в одной руке дипломат с дискетами, а другой обняв Клодию за плечи, он направился к выходу.

Они выступили за два часа до наступления темноты. Колонна получилась нескладной, поскольку пусковые установки и запасные ракеты затрудняли движение; не говоря уже о весе ракет, упаковочные ящики были чересчур длинными и громоздкими. Им пришлось тащиться сквозь густые заросли кустарника, где узкая тропинка мешала им в случае опасности или угрозы своевременно отреагировать на возможную опасность.

Сначала Шон старался, чтобы колонна сильно не растягивалась, поскольку отряд все еще находился в нескольких милях от передовых линий армии РЕНАМО и пока им не угрожала серьезная опасность.

Однако, не желая рисковать, Шон постоянно держал в боевой готовности авангард и арьергард, чтобы отразить любую атаку и дать возможность носильщикам с ракетами скрыться. Чтобы быть уверенным в этом, Шон отправил Джоба во главу колонны, а сам остался в центре, откуда мог в кратчайшее время добраться до любой опасной точки и в то же время быть поближе к Клодии.

— Где Матату? — спросила она. — Мы ушли и бросили его. Я так волнуюсь за него.

— Не переживай за него. Он как тот щенок, который обязательно увяжется за тобой. Он следует за мной повсюду, и, возможно, как раз сейчас малыш наблюдает за нами из-за кустов.

Так оно и оказалось, поскольку, едва на землю спустилась ночь, из темноты рядом с Шоном как по волшебству появилась маленькая тень.

— Я тебя вижу, бвана, — пискнул Матату.

— Я тебя тоже вижу, мой маленький друг. — Шон погладил его по коротко стриженной голове, как если это была его любимая охотничья собака. — Я ждал тебя. Ты должен найти для нас безопасный путь через расположение ФРЕЛИМО и провести к гнезду этих уродливых ястребов.

Матату аж раздулся от важности.

— Идем за мной, бвана, — сказал он.

Теперь, когда Матату вел их, Шон получил возможность перестроить колонну в более ровную линию для прохода через позиции ФРЕЛИМО и захода к ним в тыл.

Им на руку играли те крупные боевые действия, которые велись впереди. Шесть тысяч солдат ФРЕЛИМО и Зимбабве против вдвое меньшего количества войск находящегося в глухой обороне РЕНАМО, на территории площадью в десять тысяч квадратных миль. Сражение впереди велось на небольших изолированных пятачках, в то время как большая часть района представляла собой дикие безлюдные леса.

Шон отправил Джоба и Матату вперед с небольшой группой бойцов, чтобы те нашли достаточно широкие бреши в расположении противника, в которые мог бы пройти весь отряд. Остальные следовали на достаточном расстоянии от разведчиков, под прикрытием штурмовиков-шанганов с автоматами.

Они шли всю ночь, от Джоба и Матату то и дело прибегали связные, чтобы сообщить, где необходимо сделать крюк или изменить направление.

Временами на своем долгом пути сквозь холодную ночь они слышали доносящиеся издалека звуки ружейного огня, взрывы мин и пулеметные очереди, свидетельствующие о продолжающемся наступлении ФРЕЛИМО. Время от времени они видели, как над темным лесом вспыхивает сигнальная ракета, но ни разу не слышали гула изотовских турбин и рокота лопастей вертолета. Было ясно, что «хайнды» ограничивались вылетами лишь в дневные часы, когда легче было отличить своих от врагов и сделать операции по огневой поддержке наиболее эффективными. За час до рассвета Джоб вернулся к основной колонне и нашел Шона.

— Мы доберемся до нашей первой цели не раньше чем через час после рассвета, — доложил он. — Наше продвижение идет несколько медленнее, чем ожидалось, так что ты собираешься предпринять? Стоит ли идти на риск быть обнаруженными «хайндами»?

Прежде чем ответить, Шон посмотрел на небо. Первые желто-лимонные проблески зари осветили горизонт и уже гасили сияние звезд.

— Кроны деревьев не слишком густые, чтобы скрыть такое количество людей и груза, — решил Шон. — Лучше продолжить идти и добраться до надежного убежища. Скажи Матату, что следует двигаться быстрее.

— А как «хайнды»?

— Основные боевые действия уже далеко позади нас, а направляться они будут именно туда. Нам придется рискнуть, только двигаться нужно быстрее.

Чем дальше они шли, тем светлее становилось вокруг, и лица солдат все чаще и тревожнее поднимались к небу. Теперь они двигались быстро, почти бежали. Хотя они и шли всю ночь, шанганы несли свою тяжелую ношу с твердостью и выносливостью африканцев, ношу, от которой любой, даже очень сильный белый человек давно бы надорвался.