Николай Вихирев - Искатель. 1965. Выпуск №1

В то время как Луганов находился в Воронеже, Миронов в Таллине искал следы Корнильевой. Теперь, когда было выяснено, что ни в Куйбышеве, ни в Воронеже Корнильевой нет, а от версии с Кисловодском не осталось и следа, единственная из оставшихся в руках следствия нитей вела в Таллин, к Рыжикову.

Андрей отправился на тот завод, где работал Рыжиков и узнал, что инженер Рыжиков живет и работает в Таллине сравнительно давно, но ничем положительным себя не зарекомендовал. Скорее наоборот: Рыжиков был хитер, не очень добросовестен, в коллективе держался особняком, тяготел к «западному образу жизни». Но Андрея больше насторожило другое: никаких двоюродных сестер у Рыжикова не было. Следовательно, выдавая его за своего двоюродного брата, Корнильева лгала. Снова лгала…

Далее Миронов выяснил, что инженер Рыжиков никакой командировки в Крайск ни от кого не получал. Однако, проживая в крайской гостинице, Рыжиков предъявил командировочное удостоверение, выданное заводом. Следовательно, и тут что-то было не чисто.

Очень скоро выяснилось, что Рыжиков «свой человек» в компании «фарцовщиков», спекулирующих заграничными вещами, и что он поторговывает из-под полы дефицитными радиодеталями, которые, без сомнения, ворует на заводе. Для серьезной беседы материала было достаточно, и Миронов вызвал Рыжикова.

Едва тот вошел в кабинет, едва сел, как Миронов увидел, что Рыжиков трусит. Он не знал, куда девать свои руки…

Миронов встал, подошел к столику, на котором стоял графин с водой, наполнил стакан и протянул Рыжикову.

Тот взял стакан и залпом осушил его.

Помолчав с минуту, Миронов спросил:

— Ну как, успокоились? Начнем?

— Ч-что начнем?

— Как что? — удивился Миронов. — Рассказ о ваших похождениях. Что же еще?

— Каких похождениях?

— Знаете что, Рыжиков, — спокойно сказал Миронов, — зачем эта игра, в прятки? Если вас затрудняет, с чего начать — я вам помогу. Можете начать хотя бы с того, где вы добывали дефицитные радиодетали, которые сбывали по дешевке своим приятелям…

— Я скажу, скажу все, — шмыгнув носом, заговорил Рыжиков. — Я, конечно, нехорошо поступал с этими деталями. Не надо было их брать. Но это был брак, понимаете, брак…

Торопясь и захлебываясь, выпив не один стакан воды, Рыжиков рассказал Миронову, как он несколько раз брал на заводе бракованные детали и сбывал их кое-кому из таллинских радиолюбителей. Поторговывая деталями, Рыжиков еще года полтора-два назад столкнулся с одним из «фарцовщиков». Тот делал «бизнес» на дамских нейлоновых кофточках, чулках, жевательной резинке и прочих вещах, которые по сходной цене выклянчивал у иностранных туристов, а затем сбывал втридорога всяким стилягам и модницам.

Этот «бизнесмен» предложил Рыжикову комбинацию с радиодеталями, сулившую немалый барыш, и в виде аванса уступил ему кое-что из своего «товара». По себестоимости…

— Вот, пожалуй, и все.

— Все? — тон, которым Миронов задал вопрос, не предвещал Рыжикову ничего хорошего. — Нет, не все. А про ваши дальние вояжи вы забыли?

— Дальние вояжи?. - удивился Рыжиков. — Какие вояжи?

— Ну, хотя бы в Крайск. Туда вы зачем ездили? Надеюсь, вы не станете утверждать, что по делам службы.

Рыжиков начал медленно, густо, до самых корней волос краснеть.

— Нет, — пролепетал он, — в Крайск я ездил не по делам службы. Там… там… одна… женщина.

По словам Рыжикова, с Ольгой Николаевной Величко (он так ее назвал) они познакомились летом прошлого года в Кисловодске. Рыжиков вскоре после знакомства начал за ней ухаживать. Напропалую. Ольга Николаевна ухаживания принимала, но вела себя сдержанно.

Вернувшись в Таллин, Рыжиков постоянно думал об Ольге Николаевне. В конце концов он решил съездить в Крайск. Через знакомых «фарцовщиков» он приобрел несколько наимоднейших заграничных кофточек, кое-что из дамского белья, разные заграничные безделушки и отправился в путь не с пустыми руками. (Командировочное удостоверение раздобыл приятель из заводоуправления.) Однако и щедрые подарки ничуть не заинтересовали Ольгу Николаевну. Она попросту их не приняла. Все получилось очень глупо: он разлетелся к ней с подарками, а она выбрала, что ей понравилось, расплатилась, как с продавцом, и выставила его за дверь.

— Теперь, кажется, все, — закончил рассказ Рыжиков. — Вы… меня арестуете?

— Думаю, что нет. Зачем вас арестовывать? А вот насчет проделок с деталями, дружбы с «фарцовщиками» мы сообщим на завод. Там ваши товарищи и рассудят, как с вами быть.

Как только Рыжиков ушел, Андрей заказал по телефону Крайск. Он удивился, услышав в трубке голос Луганова.

— Василий Николаевич, ты? Когда вернулся из Воронежа? Как успехи? Как это ты оказался у аппарата?

— Что значит «оказался у аппарата»? Я же тебя вызываю. (Сами того не замечая, они перешли на «ты».) Ты когда намерен вернуться в Крайск?

— Ты меня вызывал? Ничего не понимаю. Это я звонил в Крайск. А в чем дело, что случилось?

— Беда, Андрей Иванович. Тяжело ранен Савельев… при смерти…

С первым же самолетом Миронов вылетел в Крайск.

Время говорит с исследователем на своем языке. Развалины древних городов Средней Азии и берестяные грамоты новгородцев, следы стоянок неолитического человека на Украине и бумеранги аборигенов Чукотки, поблекшая охра наскальных рисунков Каповой пещеры и бесчисленные надписи-графитти на стенах древнерусских соборов и церквей — все это страницы бесконечно разнообразной, каждый раз по-своему волнующей книги Времени. Она повествует о жизни народов, когда-то населявших территорию нашей страны. И на каждой странице этой книги исследователя ожидает то целая россыпь открытий, то встреча с редкой, а потому еще более дорогой находкой.

Нарядную мозаику и оружие, статуи и украшения, посуду и звонкие монеты открывает миру заступ археолога. А рядом с этими ценнейшими памятниками прошлого приходит к нам и такой, неприметный на первый взгляд, свидетель минувших дней, как кости. Кости животных, когда-то ставших добычей смелого охотника или прирученных нашими далекими предками.

«Могут ли кости ожить? Есть ли что-нибудь более мертвое, более немое и ничего не говорящее неопытному глазу, чем пожелтевшие обломки костей?..» — так когда-то писал Г. Уэллс. И действительно, трудно поверить, что стоит этим обломкам, пролежавшим в земле долгие тысячелетия, попасть на стол исследователя, как сразу же оживают картины давно прошедших времен…