Анатолий Жаренов - Искатель. 1973. Выпуск №2

С непринужденным весельем, бесхитростной любознательностью и праздничным настроением окружающих резко контрастировала безмятежно-покойная поза человека, дремавшего в комфортабельном шезлонге. Это был средних лет мужчина с четко прописанными, но не резкими чертами лица. Ладная фигура и непринужденная поза дремавшего говорили о сдержанной неброской силе, таившейся в расслабленном сейчас теле. Его никто не знал, хотя круиз по достопримечательностям Земли продолжался пятые сутки и большинство пассажиров давно успели перезнакомиться. Он появился на последней стоянке. Первые пассажиры, появившиеся на прогулочной палубе после выхода лайнера на орбиту, уже нашли его невозмутимо дремлющим в шезлонге.

Этот странный человек вызывал недоумение и насмешки. Спать на прогулочной палубе экскурсионного лайнера! Что может быть нелепее? Стоило подниматься на борт и занимать место! Прогуливающиеся косились и обменивались отнюдь не лестными для него репликами.

— Забавный экземпляр. Впал в спячку не зимой, а в середине лета.

— Но именно так и поступают некоторые животные пустынь.

— Что-то он не похож на пустынника.

— Бедная жертва гипноза!

— Скорее это нервное.

— Ах, может быть, мы видим эксперимент, который опрокинет устои современной космонавтики!

— Сенсация! Лечение бессонницы орбитальными круизами!

Неизвестно, слышал ли дремавший в шезлонге эти реплики, но его твердо очерченные губы время от времени трогала легкая улыбка. И было в его лице и позе нечто такое, что мешало быть репликам слишком явными и громкими. Их произносили вполголоса и торопились пройти мимо. Это нечто уловила совсем молоденькая девушка, шепнувшая на ухо своему спутнику;

— Смотри, спящий лев!

Юноша хотел согласиться, но, покосившись на тонкий профиль подруги, нахмурился и с ноткой ревности в голосе возразил:

— Спящий — это верно. Но не лев, а медведь.

Владимир обернулся к Ришару. Позабыв про свой газоанализатор, тот восторженными и испуганными глазами смотрел в дальний угол кальдеры, где за султаном дыма, паров и газов скрывалось лавовое озеро.

В этом мире неуемного слепого буйства дымный султан вел себя с пугающим спокойствием и изяществом. Точно злой дух поднимался из чрева земли, упрямо тянулся к небу, упираясь в самые облака, и колыхался в змеином завораживающем танце. Когда менялся ветер, этот подземный дух лениво протягивал к Владимиру и Ришару свои струящиеся эфемерные щупальца. И сразу же глаза застилали слезы, перехватывало дыхание, а легкие начинал раздирать режущий надсадный кашель. Конечно, можно было надеть респиратор, болтавшийся у пояса, но едва Владимир собирался это сделать, как дым насмешливо уползал в сторону, позволяя легким снова пополниться живительным кислородом. Лишь иногда, будто поддразнивая людское любопытство, дымный султан изгибался, откидываясь в сторону, и тогда можно было разглядеть, как о раскаленные вишневые откосы кальдеры бьются вязкие пунцовые волны.

Владимир положил руку на плечо товарища, и Ришар вздрогнул, так велика была его отрешенность от всего, что не было дыханием и жизнью вулкана.

— Отбой? — улыбнулся Владимир.

Ришар помахал кистью руки возле уха, показывая, что не слышит.

— Будем давать отбой? — крикнул Владимир.

Ришар широко открыл глаза и с негодованием закричал:

— Ты сошел с ума! Такое дано увидеть единицам из миллиардов, а ты — отбой. — Ришар раскинул руки. — Я потрясен, заворожен и околдован! И в знак своей безмерной благодарности я с головы до ног осыплю цветами Ингу и стану перед нею на колени!

— Она старше тебя на десять лет, юноша. Не забывайся! — усмехнулся Владимир.

— Ты остолоп, Володя, — с сожалением констатировал Ришар, — такие женщины, как Инга, не имеют возраста. Они как богини: вечно юны и прекрасны! — Он передохнул и молитвенно сложил руки на груди. — Молю тебя, командир! Подожди с отбоем, и пройдем немного вперед. Я чувствую, обоняю, осязаю — мы увидим что-то необыкновенное.

Он оказался прав. Необыкновенное открылось им, когда, прыгая по обломкам лавы, они обошли один из самых спокойных конусов. Конус с посвистом ревел на одной ноте, точно капризное дитя, лениво изрыгал пламя раскаленного газа и время от времени нехотя, словно по обязанности, плевался кусками вязкой темно-вишневой лавы. Ришар, оказавшийся впереди, вдруг остановился и восторженно заорал:

— Смотри!

Владимир сделал несколько шагов вперед, забрался на своеобразный пьедестал рядом с Ришаром и увидел нечто вроде огромного котла или кастрюли, в которой кипела и клокотала жидкая рубиновая лава. Сквозь этот рубин то здесь, то там мерцал золотистый слепящий огонь глубинной магмы.

— Я говорил! — восторженно орал Ришар, размахивая руками. С одухотворенным диковатым лицом, на котором лежали багровые полыхающие блики, взлохмаченными волосами и порывистыми движениями, он был похож на сумасшедшего или шамана, исполняющего ритуальный танец. Владимир отметил это мимоходом, его захватило зрелище лавового котла.

Стоило лаве немного успокоиться, как поверхность ее начинала затягиваться серой эластичной пленкой, похожей на слоновью кожу. И вдруг эта открытая рана Земли начинала корчиться в судорогах, стонать и всхлипывать. Серая кожа морщилась, коробилась, пока наконец не лопалась, рассыпая из трещин золотистые раскаленные брызги, и с утробным хлюпающим звуком не тонула в бурлящем раскаленном вареве.

С трудом очнувшись от чар этого зрелища, Владимир поднял кинокамеру и начал снимать адский котел на пленку. В душе его волнами то поднимался, то опускался слепой страх, смешанный с восторгом и трепетом перед мощью природы.

— О-о! Смотри! — расслышал он вопль Ришара.

И правда, зрелище было поразительным. Лавовый котел притих, и серая кожа затянула его полностью. Теперь она не коробилась, а поднималась и опускалась целиком, точно котел глубоко, судорожно вздыхал, давая себе передышку и набираясь сил перед решительными действиями. Как-то вдруг Владимир с необычной остротой понял, что они слишком затянули игру с вулканом и что надо немедленно уходить. Ощущение опасности было настолько четким, что он не сделал даже попытки посоветоваться с Ришаром, а просто достал из кобуры ракетницу, собираясь дать серию зеленых ракет — условный сигнал сбора у глайдера. Но вулкан опередил его. Серая кожа, затягивавшая лаву, вдруг вздулась громадным пузырем, подобно тому как вздувается пенка над закипевшим молоком. Потом пузырь лопнул, и два потока раскаленной лавы хлынули через края котла.