Анатолий Жаренов - Искатель. 1973. Выпуск №2

Орбитальный лайнер приближался к берегам Африки, скоро на океане должны были всплыть верхушки ее гор, когда мужчина, мирно дремавший в кресле, открыл глаза и выпрямился. Цепко оглядевшись, он долгим взглядом проводил двух членов экипажа «Радуги», которые только что, обмениваясь короткими фразами, торопливо прошли мимо него. Еще раз оглядевшись, мужчина обратил внимание на девушку, стоявшую неподалеку и со сдержанным любопытством, исподтишка наблюдавшую за ним самим.

— Простите, — после легкого колебания обратился он к ней, — вы не расслышали, о чем говорили эти двое в форме? — Он кивком головы показал на удалявшихся членов экипажа.

Глаза девушки насмешливо прищурились.

— Я не имею обыкновения слушать разговоры посторонних людей, — отчеканила она, пользуясь, очевидно, случаем, чтобы хоть немного отомстить этому флегматичному лежебоке за вселенское равнодушие.

— Понимаю, — спокойно согласился мужчина, прямо глядя на нее внимательными серыми глазами, и с чуть уловимой властной настойчивостью повторил: — И все-таки они говорили достаточно громко. Мэйдэй, майский день. Или мне послышалось?

В глазах девушки отразилось любопытство.

— Да, он так и сказал: «мэйдэй». Я еще удивилась: почему майский, ведь уже июль, почему по-английски и почему о майском дне нужно говорить в таком озабоченном тоне?

Эту фразу она договорила растерянно и, так сказать, по инерции, потому что мужчина, не дослушав ее, поднялся с шезлонга, пробормотал: «Простите» и торопливо зашагал, почти побежал вслед за членами экипажа.

— Спящий изволил проснуться? — засмеялись стройные загорелые парни.

— Проснулся, — рассеянно подтвердила девушка и взглянула на парней. — Знаете, по-моему, случилось какое-то несчастье.

— Несчастье? — с недоверчивой улыбкой переспросил один из парней. — Какое? Где?

Не отвечая на его улыбку, девушка задумчиво покачала головой.

— Не знаю. Но случилось, я чувствую это.

Лава устремилась по склонам конуса двумя потоками: один справа, другой слева от того места, где стояли Владимир и Ришар. Когда оцепенение, вызванное неожиданностью, прошло, первым чувством, которое испытал Владимир, было удивление. Лава, казавшаяся в котле тихой, вязкой и тягучей, оказалась подвижной, как ртуть, и жидкой, как вода. Она не двигалась, не съезжала, а текла, катилась по склонам со скоростью стремительного горного потока, делая не менее двадцати километров в час. На ровном месте еще можно было попытаться от нее убежать, но здесь, в кальдере, среди лавовых натеков, обломков, и пустот, человек был обречен. Лава быстро бы настигла его и сожгла, воспламенила бы как смолистый факел. Владимир зримо представил свою участь, выплеснись лава в его сторону, и похолодел. Но вместе с тянущим уколом страха он почувствовал и безмерное облегчение. Ему повезло, и опасность миновала! Однако радость была недолгой — а как остальные?

Одного взгляда окрест оказалось достаточным, чтобы разобраться в обстановке. Тор, несмотря на то, что он был дальше всех от точки излияния лавы, уже сориентировался и со всей возможной в этом каменном хаосе скоростью двигался к глайдеру. Было хорошо видно, что левый лавовый поток, который в принципе мог бы отрезать ему путь к стоянке, уже не успеет этого сделать. Поток уже успел расширить свой фронт до десятка метров и из огненной стремительной змеи понемногу превращался в темное, брызжущее искрами и плюющееся дымом неповоротливое чудище.

А вот с Ингой и Гаруном дело обстояло много хуже. Правый лавовый поток, двигавшийся по естественной ложбине, сохранил свою первозданную ярость и стремительность, он явно грозил отрезать их от глайдера. К тому же с беспечностью людей, увлеченных не только работой, но и друг другом, Инга и Гарун до сих пор не имели никакого представления о грозившей им опасности. Догадавшись об этом, Владимир машинально закричал и замахал над головой руками. Секундой позже, сообразив, что в грохоте и реве извержения его все равно никто не услышит, он почувствовал тяжесть ракетницы в руке и дал длинную серию зеленых ракет. Заметить ракеты было нетрудно, их цвет резко контрастировал с багровым пламенем вулкана, но те двое и не подумали поднять головы. Владимир с сердцем бессильно выругался.

— Бей прямо по ним! — крикнул ему в ухо Ришар.

Только теперь, вспомнив о нем, Владимир обернулся.

— Беги к глайдеру!

Ришар покосился на лавовые потоки.

— А ты?

— К глайдеру, черт тебя возьми! — свирепо заорал Владимир. — И готовь его к взлету!

Проводив Ришара взглядом, Владимир тщательно прицелился и дал серию ракет низом, стараясь, чтобы они попали в поле зрения товарищей у трещины. Это помогло. Инга и Гарун перебросились короткими фразами, обернулись к Владимиру и замахали над головой руками, показывая, что приняли сигнал. А потом, к изумлению и негодованию Владимира, неторопливо, не спеша, двинулись к стоянке. Они пошли старой дорогой, которой им было уже нельзя пройти. При этом высокий гибкий Гарун все время предупредительно помогал Инге — то протягивал ей руку, то поддерживал за талию, а Инга охотно, с нарочито замедленным кокетством принимала эти знаки внимания. Они могли еще успеть! Но каждая потерянная секунда делала эту надежду все более и более проблематичной. Задыхаясь от ярости и отчаяния, Владимир с трудом понял причины такого нелепо салонного в этой обстановке поведения Гаруна и Инги. Они просто не видели лавового потока, скрытого от них небольшим гребнем, а поэтому не представляли, не догадывались о грозящей им опасности! Ведь говорил же Тор, что нельзя сюда соваться без индивидуальных связных станций! Почему они не послушали его?

Забравшись на очередной обломок старой лавы, заметно возвышавшийся над остальными, Гарун вдруг застыл как мраморное изваяние. Он увидел наконец лавовый поток! Но было уже поздно. Лава успела отрезать дорогу к глайдеру и, упершись в отвесную стену кальдеры, стала разливаться, разваливаться в стороны. Инга медлила внизу, терпеливо дожидаясь помощи своего спутника. Так и не дождавшись ее, она передернула плечами и забралась на обломок сама. Машинально поправляя растрепавшиеся волосы, она огляделась, восторженно всплеснула руками и принялась теребить Гаруна. Тот резко обернулся к ней, бросив короткую фразу, и Инга разом присмирела. Потом она беспомощно оглянулась на Владимира, словно говоря: я все вижу, но что же теперь делать? Ты же старший, подскажи!

За это время Владимир уже принял решение. Пройти к глайдеру Гарун и Инга могли, лишь преодолев отвесную стену кальдеры, а они были неплохими альпинистами, но посредственными скалолазами, так что этот вариант отпадал. Посадить глайдер там, где они сейчас стояли, тоже было невозможно — слишком искорежено и исковеркано там было дно кальдеры. Зато ближе к спокойному лавовому озеру, над которым в том же бесшумном танце извивался дымный султан, была ровная площадка, будто специально приготовленная для посадки. В сторону этой площадки Владимир дал серию ракет и несколько раз энергично махнул рукой. Последовал обмен довольно нелепыми, но очень выразительными жестами, после чего Инга и Гарун пошли к лавовому озеру, а Владимир со всех ног бросился к глайдеру.