Вилли Майнк - Удивительные приключения Марко Поло

Великий хан Хубилай, катайский император, сидел на высоком троне, украшенном резными драконами, и глядел поверх собравшихся. Их шелковые, расшитые золотом и серебром одежды с изображением цветов и зверей сливались в такой живописный фон, который не могла бы создать фантазия художника. Слуги принесли блюда с мясом, овощами и фруктами. Служанки расставили на столах серебряные и золотые сосуды с кобыльим и верблюжьим молоком, с рисовым и виноградным вином.

Император кивком подозвал к себе одного из придворных. От него пахло вином и пищей, поэтому он затаил дыхание, пока великий хан шептал ему что-то на ухо. Оказалось, что Хубилай-хан желает видеть Марко Поло. При этом на его лице появилось хитрое выражение, но оно исчезло, как только венецианец склонился перед ним. Министр Ахмед придвинулся ближе к трону. Сю Сян, как всегда, стоял слева от императора.

— Вы изучили в Ханбалыке денежную систему, — сказал император. — Скажите, хороша ли она?

Марко Поло знал, что император любит короткие ответы, и, не колеблясь, сказал:

— Я восхищен мудрой денежной системой вашего величества.

Хубилай-хан вдруг почувствовал сверлящую боль в животе. Его доброе расположение духа разом улетучилось. Слуга принес ему еще вина. Снова загремела музыка, и снова все общество опустилось на колени и не поднималось, пока император не бросил порожнего золотого кубка на пол. Придворные, стоявшие вблизи, видели, как император сразу приободрился. Марко Поло спокойно глядел на Хубилай-хана.

— Ахмед намерен увеличить налоги, — сказал великий хан. — Мне нужны деньги для оплаты воинов. Как вы считаете, разумно будет так поступить?

Марко Поло задумался. Разговоры в зале притихли, словно даже в дальних углах люди поняли, что обсуждается важный государственный вопрос. Чимкин, старший принц, резко поставил кубок на стол и вытер жирный рот.

Марко почувствовал на себе взгляд Сю Сяна, исполненный явной тревоги. Впервые Марко открылось лицо катайского ученого, обычно такое замкнутое. Затем венецианец поискал глазами Ахмеда, который кивнул ему и улыбнулся.

— Было бы несправедливо, ваше величество, взвалить на плечи народа еще большую тяжесть.

Тогда император обернулся к Сю Сяну:

— А вы что думаете, Сю Сян?

Ученый встал, слегка поклонился повелителю и сказал:

— Пастух стрижет овец дважды в год. Если стричь овец ежедневно, то можно было бы собрать куда больше шерсти, но у овец тогда не было бы защиты против холода и жары, и они бы вскоре подохли. Разве хороший пастух станет снимать с овец последнюю шерсть? Возможности народа тоже имеют границы. Если господин министр Ахмед отнимет у него все до последнего, не свершит ли он ту же ошибку, что и пастух, решивший ежедневно стричь овец?

Глубокие морщины на лице Хубилай-хана, бегущие от носа к уголкам рта, залегли, казалось, еще глубже. В зале все стихло. Только со двора доносились громкие голоса да принц Чимкин, который был уже немного навеселе, пил со своим соседом. Сю Сян. Ахмед и Марко Поло стояли у трона под перекрестным огнем сотни любопытных, насмешливых и завистливых глаз.

Хубилай-хан думал о тайном сообщении, которое он получил несколько дней назад. Поход против острова Чипингу кончился полной неудачей.

Почти весь императорский флот был уничтожен. Ему нужны были деньги, чтобы построить новые корабли и усилить свое войско, ибо Кайду [37] Кайду — внук хана Угэдэя и правнук Чингисхана; правил землями Чагатайского улуса и в течение многих лет вел борьбу с Хубилай-ханом. , внук Угэдэй-хана, старый противник императора, собирал под свои знамена воинов в подвластных ему странах. Он пытался склонить на свою сторону князей северных провинций Катая и заставить их поднять восстание против Хубилай-хана. Крайне неприятны были и постоянные бунты катайцев в провинциях, ранее подвластных династии Сун, завоеванные лишь несколько лет назад: для подавления этих мятежей надо было так же сильно увеличить войско.

Император откинулся на спинку трона и наморщил лоб. Он думал. Глаза его горели мрачным огнем. В это мгновение он преисполнился отвращением к легкомысленным, пышно разодетым придворным, которые думали только об удовольствиях, в то время как он, возвышаясь над всеми на золотом троне, терзался тяжелыми заботами. Придворные и их жены казались ему похожими на фазанов с великолепными пестрыми хвостами и маленькими глупыми головками, способных только клевать жирных червей на лужайках императорского парка.

Взгляд императора скользнул от Марко Поло к Сю Сяну и Ахмеду. Кто они, эти люди? Друзья или враги? Хубилай-хан самодовольно усмехнулся. Кто осмелится стать его врагом? Ему достаточно шевельнуть рукой, и любой его противник будет уничтожен. Но власть свою он должен каждый день завоевывать сызнова, и поэтому он нуждался в услугах Сю Сяна, Ахмеда, Марко Поло и тысячи других, которые помогали ему повелевать чужими народами. Он ценил их за ум, но ни одного из. них не любил. Пока они были ему нужны, он их одаривал бриллиантами, богатыми одеждами и золотыми сосудами, но с той минуты, как они ему больше не понадобятся, он бросит их на произвол судьбы и даже будет рад, если на его бывших любимцев накинется свора завистников, словно стая стервятников на падаль.

После долгого молчания император сказал Ахмеду:

— Вы министр финансов. Вы слышали, что сказали Марко Поло и Сю Сан? Теперь я желаю услышать ваш ответ.

Ахмед скрыл свое удовлетворение. Он прекрасно понимал смысл слов Хубилай-хана. «Ты, Ахмед, должен достать мне деньги», — вот что примерно хотел сказать император. Ахмеду представилась возможность нанести ненавистному Сю Сяну ощутимый удар. А с Марко Поло, с этой юной лисой, вкравшейся в доверие к Хубилай-хану, он потом сведет счеты.

Ахмед почтительно склонился перед своим господином:

— Ваш покорный слуга просит ваше величество уделить ему несколько минут внимания. Я, ничтожный, осмеливаюсь сравнить управление государством с распашкой огромной целины, простирающейся на много десятков тысяч ли. Прежде не было человека, чтобы обработать эту землю, и она поросла дикой травой. Но вот ваше величество поручило мне распахать эту целину. Теперь там раскинулись возделанные поля, но встречаются еще и пустоши, кое-где только недавно прошел сев, а кое-где уже показались всходы. Но если не будет сторожа, чтобы охранять эти поля, посевы затопчут, что будет крайне прискорбно.

Министр Ахмед выдержал хорошо рассчитанную паузу и искоса бросил быстрый взгляд на Хубилай-хана, который с явным интересом слушал его слова. Тогда, не обращая никакого внимания на шепот окружающих, Ахмед продолжал, слегка повысив голос:

— Советник Сю Сян наблюдает за моими поступками. Другими словами, он и является сторожем этих полей. Но если он не выполняет свои обязанности с достаточным рвением, то тот, кто обрабатывает землю, только понапрасну тратит силы. А если бы он даже ревностно выполнял свои обязанности, но небо не послало бы дождя, мы все равно не могли бы собрать хорошего урожая. Под дождем, ниспосланным небом, я имею в виду, ваше величество, увеличение моей власти. Да простит меня ваше величество.