Григорий Василенко - Найти и обезвредить. Чистые руки. Марчелло и К°

Я давно уже не был в цирке, а Сергей, любитель борьбы, зачастил на представления, когда приехали борцы. Он всех их знал по фамилиям, рассказывал о борцовских качествах, о всякого рода захватах и подножках и даже пытался предсказать победителя, правда, каждый раз оговариваясь: «Если только они между собою не договорятся, чтобы позабавить публику». Пока борцы не выходили на манеж, Сергей и Женя от души смеялись над проделками клоуна. Они забывали обо всем на свете и наслаждались беззаботной минутой, как дети, завороженные лица которых я видел в нашем ряду.

В антракте Сергей, оставив нас вдвоем с Женей, побежал за мороженым, а мы медленно спускались с ней с верхнего яруса вниз по ступенькам.

— Алеша, почему ты все время молчишь? — спросила меня Женя. — Переживаешь?

Я попытался было отшутиться, сказав, что когда молчу, то отдыхаю, но она мне не поверила и настаивала, чтобы я признался, о чем я думаю.

— А, оперативник, здравствуй! — неожиданно услышал я голос откуда-то появившегося Амурского. — Давненько не появлялся. Опять где-нибудь путешествовал?

— Все некогда, — сказал я ему, искренне удивившись, что Амурский мог прийти в цирк.

— Так всегда говорят, когда нечего сказать. Впрочем, пока живешь, всегда будет некогда. Такова жизнь. Могу справиться о самочувствии?

— Ничего, спасибо.

— О, это знаменитое русское «ничего», — опять подхватил Амурский. — Только русский понимает его многозначительный смысл, а больше никто. Значит, я полагаю, и там тоже — ничего? — Это он намекнул на розыск «Кнехта».

Говорить о делах в цирке да еще в присутствии Жени мне не хотелось. Я поспешил перевести разговор на другую, но тоже нужную тему.

— Вы, кажется, когда-то увлекались цирком?

— Было такое дело в молодости. Но сегодня пришел не поэтому. Культпоход, профсоюз пригласил... Хожу вот и вспоминаю нашу бродячую сибирскую труппу, в которой ваш покорный слуга имел честь быть директором-администратором и бухгалтером-кассиром. Что за жизнь была! Лучшие дни...

— Викентий Петрович, можно один вопрос?

— Задавай. Пользуйся цирковой свободой.

— Чем вас так покорил в молодости бродячий цирк и почему вы с ним расстались?

Амурский прищуренными глазами посмотрел на меня, погрозил пальцем, давая понять, что его не проведешь. Было заметно, что он уже успел побывать в буфете и пропустить рюмку водки.

— Я считаю, что по-настоящему, как хочется, могут жить только люди свободных профессий: артисты, художники, писатели, музыканты... Однообразная работа — нудная, она скоро надоедает. Я работаю плановиком на строительстве доменной печи. Многое для меня ново, но на столе каждый день сметы, расчеты, заявки — одно и то же. Начальство вроде бы ценит меня, план выполняем, премиальные получаем, а душа не лежит. Надо что-то другое искать. В жизни, такой скоротечной и суматошной, душа должна петь, все должно быть в ней красиво. Иначе нечего будет вспомнить, когда наступит пора итог подбивать. Хороши дни были в бродячей труппе! От них осталась только одна моя фамилия, напоминающая о тех далеких днях. Амурский!.. Звучит, правда? Мы ее придумали вместе с моей любовью — Валюшей Жемчужной, артисткой нашей труппы. Какая это была любовь!.. — Амурский покосился на Женю. — Один бог был ей свидетель и тот застывал в изумлении...

Женя смутилась от этих слов и от пристального взгляда моего собеседника, отступила чуть назад и поглядывала на Амурского из-за моего плеча, а потом извинилась и ушла искать Сергея. Мы остались с Амурским, прислонившись к стенке, чтобы не мешать прогуливающимся в антракте людям.

— Кстати, почему же вы оставили труппу?

— Ради бога, дорогой мой оперативник, не подумай, что скрылся с выручкой. В кассе не было ни гроша, а когда и было, то все наличные я носил в боковом кармане пиджака, и карман от этого не оттопыривался. Да... Как-то летом случайно встретил я интеллигентного с виду человека. Разговорились. Он искал себе паспорт. Я сам не раз находился в подобных ситуациях, решил выручить, но, конечно, за вознаграждение. Деньги были нужны позарез. Надо было съездить в город, кое-что купить Валюше и себе. Договорились встретиться на железнодорожной станции. Я прихватил с собой пустой чемоданчик для покупок и — на станцию. Он тоже куда-то ехал. Поехали вместе, торговались в вагоне. На одной остановке я вышел погулять, а он остался в вагоне. На перроне моя родная милиция позаботилась обо мне. Хорошо, что еще паспорт остался в вагоне, в пиджаке, а так, наверное, добавили бы еще и за чужой паспорт.

— На какую фамилию был тот паспорт?

— Вычислить что-то хочешь?

— Викентий Петрович, просто откровенный разговор... Вдруг пригодится.

Затаив дыхание и боясь, как бы не спугнуть насторожившегося Амурского, я ждал ответ. Что-то заподозрив, он мог вспорхнуть, как птичка, и улететь со своей тогдашней фамилией, ничего не сказав.

— Фамилия звучала необычно — Перш, но в труппе не допытывались. У артистов тогда была мода — менять фамилии. Из этого ты ничего для себя не вычислишь?

— Может быть, не Перш, а Пери? — решил уточнить я фамилию.

— Ну, если знаешь, зачем спрашиваешь? — фыркнул Амурский.

В это время раздался звонок, прервавший нашу беседу. Все заторопились занять свои места. Ко мне спешили Сергей и Женя с мороженым и кульком конфет.

— Дружок? — кивнул Амурский в сторону Сергея.

— Почему дружок? Друг и его жена.

— Ну иди, а то у них мороженое потечет.

Женя раскрыла кулек, протянула Амурскому и мне. Он покрутил головой и сказал, что предпочитает горькую вместо сладкого. Мы поспешили занять свои места.

— Продолжим разговор, — шепнул я Амурскому, который шел со мною рядом. — Есть новости...

— Не может быть!..

— Может.

— Неужели нашли?

На ступеньках прохода мы разошлись с ним в разные стороны.

Из цирка Сергей, Женя и я возвращались вместе. Стояла промозглая погода. Моросил холодный дождик, из-под колес автомашин разлеталась жидкая грязь.

— Не зря побывал в цирке, — прощаясь у дома, сказал я Сергею.

Он не догадывался, что я имею в виду, улыбался, довольный, наверное, тем, что мне понравилось представление.

— И, как всегда, ты меня выручил, — добавил я.

— Чем?

— Тем, что долго стоял в очереди за мороженым.

— Это ты ей скажи спасибо. Она меня не пускала к тебе.

— Умница, — поблагодарил я Женю.

— Изучай, потом посоветуемся, что делать, где искать, за кем гоняться, — сказал Георгий Семенович, передавая мне присланные объемистые материалы, которые я очень ждал. Теперь уже и он все больше склонялся к тому, что мы напали на след Кнехта.

...В начале 1944 года особый отдел «Смерш» стрелковой бригады получил краткое сообщение:

«По прибытии в лагерь вместе с шефом встретил изменника Родины де Вьеро Эдуарда, старшего лейтенанта. Он выдал себя за бывшего начальника оперативного отдела крепости Кронштадт. На сторону противника перешел в феврале или марте 1943 года. В разговоре со мной сказал, что принес ценные сведения немцам. В лагере предлагал свои услуги по разработке плана захвата крепости Кронштадт. Высказывал недовольство тем, что немцы долго не отвечают на его предложение. По своей натуре авантюрист. Готов на все, лишь бы как-то выбраться из лагеря и устроиться на службу в абвер. Иван».