Елена Негва - Меняя завтрашний день

— Мы сегодня пироги печём, всех в гости зовём, байки говорим, да сказаньями потчуем, — обратился он к ней, присаживаясь на другой край поваленного дерева. — Хочешь отведать пирогов наших?

— Нет, спасибо, мне пока не хочется, — Вика чуть заметно улыбнулась и снова уставилась на тёмную полосу воды вдоль горизонта.

— А ты можешь ответить, почему ты такая печальная всё время? Не нравится тебе у нас? — напрямую спросил парень, испытующе глядя на ней.

Вика повернула голову в его сторону и встретилась взглядом с тёмными глазами Борислава, которые наполовину скрывала русая чёлка. Под меховым плащом виднелся вышитый красной нитью округлый вырез полотняной белой рубахи, а порозовевшие от холода руки мяли расшитые орнаментом рукавицы.

— Нравится, — тихо ответила она, опустив голову. — Но мне надо домой, где ждут меня родные и близкие.

Вика встала, отряхивая подол домотканого платья от снега, и двинулась в сторону поселения.

— Почему ты избегаешь меня? — в голосе Борислава послышались истерические нотки. — Али я тебе не люб? Ты всё время убегаешь! Чего ты боишься, ответь мне?

Он нагнал девушку и, схватив её за плечи, рывком развернул её к себе. Вика отпрянула, испуганно захлопав ресницами, чувствуя, как тревожно заколотилось сердце.

— Не отвечаешь, — с горечью произнёс Борислав, немного ослабив хватку. — Ведь я ж знаю о тебе всё, я вижу тебя каждое утро, когда ты выходишь во двор и сметаешь снег вокруг дома! Только не знаю вот откуда ты пришла к нам…

— Я и сама не знаю, — еле слышно отозвалась Вика, отворачиваясь от него.

— Неправда! Я знаю, что это так! Ты скрываешь свою прошлую жизнь и это видно по твоим словам, по твоим взглядам. Ты постоянно думаешь о чём-то и тёмные думы довлеют над тобой. Для нас знать, откуда пришёл человек, всегда важно, ведь может статься, что мы знаем кого-то из твоего рода, может, мы встречались с твоими близкими людьми и можем помочь добраться до них. Поведай же мне, откуда твои корни? Откройся мне, слышишь? Кого ты здесь постоянно высматриваешь, али чей корабль иноземный ждёшь?

Он несильно встряхнул её, призывая к ответу, однако, Вика упорно молчала, её лицо стало угрюмым и злым.

— Почему ты не доверяешь никому? Мы ведь не враги тебе, красавица. Я очень хочу, чтобы мы поладили с тобой, и хоть разочек услышать, как ты смеёшься… Я бы обряжал тебя в меха и восточные шелка, ты бы жила не хуже княгини! Но что-то стоит между нами, и ты не хочешь говорить об этом…

— Не могу, — сдавленным голосом отозвалась Вика и, еле сдерживая рыдания, вырвалась и побежала к посёлку.

Борислав догнал её и вдруг крепко обнял, прижал к себе, стал страстно целовать. Вика замерла в его объятиях, растерялась, поражённая его нахальством и пылкостью. Не желая уступать ему, она вертела головой, отворачиваясь и пытаясь оттолкнуть его от себя.

— Отпусти меня! — в её голосе звенел страх, смешиваясь с внезапной яростью.

— Нет, милая! Я тебя ещё с первой нашей встречи заприметил! Отогреть тебя надобно, краса моя…замёрзла ты совсем…

Задыхаясь, он всё сильнее прижимал к себе Вику, не обращая внимания на её попытки высвободиться. Вике стало по-настоящему страшно, и она с удвоенной энергией принялась вырываться, царапаться, силясь разнять удерживающие её руки Борислава. Её шуба из звериных шкур сковывала движения, мешая высвободиться, и девушке ничего не оставалось, как впиться зубами в язык наглеца. Он немедленно разжал руки и девушка, оказавшись на свободе, с размаху ударила его по щеке и бросилась бежать.

— Но я терпелив, — неслись вдогонку ей слова Борислава. — И я дождусь момента, когда ты уже не сможешь молчать!

Вбежав в дом, Вика долго не могла отдышаться, в ушах эхом отдавались гулкие удары бешено бьющегося сердца, по разрумянившимся от мороза щекам текли слёзы. Однако, когда Сунильда вошла в дом, Вика уже сидела у окна с привычным задумчивым выражением на лице и лишь только потемневшие глаза выдавали её чувства.

С течением времени Борислав проявлял завидное упорство, стараясь добиться благосклонности девушки. Примерно раз в неделю парень различными способами передавал ей подарки: сначала это был кожаный пояс, украшенный бронзовыми и янтарными бусинами, за ним Борислав присылал украшения в виде булавок и брошей, покрытых серебром и украшенных разноцветными бусинами. Вслед за этими украшениями, Вика как-то увидела на крыльце свёрток, в котором оказались подвески, каждая из которых была увенчана традиционной в этих местах головой орла, к которым прилагался длинный шнур, на который полагалось их вешать, создавая тем самым нехитрое ожерелье. Девушка отказывалась принимать подарки от настойчивого поклонника, и они оставались лежать нетронутыми, поскольку Борислав также не желал принимать их назад, каждый раз клятвенно заверяя девушку в честности и открытости своих намерений. Сунильда вначале подтрунивала над своей гостьей и её незадачливым женихом, шутя насчёт её скромности и застенчивости, однако, скоро разглядела в глазах девушки неприкрытый страх при виде весело ухмылявшегося румяного молодца. Несколько раз она пыталась поговорить по душам с Викой, однако, девушка оставалась замкнутой и неразговорчивой, занятая своими невесёлыми думами и Сунильда, искренне сочувствующая девушке, вскоре оставила её в покое.

С наступлением весны рароги стали готовиться к своему ежегодному посещению храма Святовита на острове Руяне, являющегося для них верховным божеством, которому воздавали наивысшие почести. Сунильда уговаривала Вику поехать с ними, но девушка вначале упорно отказывалась, пока, наконец, природное любопытство вкупе с настойчивыми уговорами не сделали своё дело, и девушка тоже стала собираться в путь. На её решение повлияло ещё то, что Борислав теперь стал каждое утро поджидать её возле дома Сунильды и Горислава. Вика упорно избегала его, стараясь не обращать внимания на его настойчивые ухаживания, отказывалась принимать подарки и охапки весенних цветов, и лишний раз не выходила на улицу, опасаясь, что парень может оказаться где-нибудь поблизости, когда она будет одна. В довершение ко всему, на решение девушки отправиться на лодке к святилищу языческого бога повлияла ещё и надежда, что жрецы предскажут её дальнейшую судьбу, потому что к этому времени Вика уже совершенно отчаялась, устав жить в сомнениях и бесконечных тревогах. Анна так и не появилась за всю долгую зиму, и девушка напрасно ждала её, гуляя по заснеженному морскому побережью и всматриваясь в темнеющую густоту хвойного леса, окружавшего деревню и в неспокойные воды бескрайнего моря.

Аркона, воздвигнутая на высоком утёсе, вдававшемся обрывом в Варяжское море, являлась священным городом балтийских славян. Здесь, в великолепном деревянном храме, стоял идол Святовида, огромный, выше человеческого роста, с четырьмя головами на четырех отдельных шеях, смотревшими врозь, с бритыми бородами и остриженными волосами, по обычаю руянского народа. В правой руке он держал рог, который ежегодно наполнялся вином по окончанию сбора урожая; левая рука была изогнута дугой и упиралась в бок. Его одежда спускалась до голеней, которые были сколочены из различных кусков дерева, а ноги Святовида стояли на полу и были закреплены под полом. Поблизости находились узда, седло и огромный меч, ножны и рукоять которого были оправлены в серебро и отличались прекраснейшей резьбой.