Юрий Гулин - Пять из шести

Мои размышления прервал шум мотора. Самолет возвращался. Я поднялся с камня и пошел посмотреть на приземление. Летчик был точно асс. Шасси коснулись полосы почти сразу за краем уступа. Это позволило остановить самолет даже дальше от другого края, чем прошлый раз. То, что самолет встречал лично Макар, говорило о том, что покинувший борт пассажир является важной персоной. Не иначе, прилетел сам Гевара. Я поспешил к Светлане, чтобы поделить с ней новостью.

Гевара оказался еще одним русскоговорящим марксистом-ленинистом латиноамериканского разлива.

Начался разговор с привычной уже, по общению с Макаром, околореволюционной лабуды. И лишь потом была произнесена фраза, которая заставила меня насторожиться.

– Как вы думаете, товарищ Вяземский, почему для вас мы сохранили свободу передвижения, а американцев держим под стражей?

Похоже, мне в фарватер начинаю ставить мины. Думай, Вяземский, прежде чем отвечать.

– О каких американцах идет речь? – спросил я с самым невинным видом.

– Как, – изобразил удивление Гевара, – вы разве не знаете, что в лагере содержатся под стражей граждане США?

– Впервые об этом слышу, – на голубом глазу соврал я.

Гевара с сомнением покачал головой, но потом решил сделать вид, что поверил.

– Так знайте: мы пленили троих американцев.

– И чего они натворили? – счел возможным полюбопытствовать я.

– Какая разница? – воскликнул Гевара. – Главное, что они американцы и потому должны сидеть под замком.

– А я, значит, из России и потому хожу куда пускают? – сообразил я.

На лице Гевары отобразилось удовлетворение.

– Именно так. Несмотря на все перемены, произошедшие в вашей стране, Россия по-прежнему уважаема нами за ее противостояние США. Кстати, как вы относитесь к марксизму?

Этот вопрос застал меня врасплох и я не нашел ничего лучшего как проблеять:

– Ну, в общем и целом…

– Это хорошо, – перебил меня Гевара. – Нам нужны надежные товарищи, которые поддерживают нас в нашей борьбе, и готовы, взяв в руки оружие, занять место в нашем строю!

Посмотрев на мое ошарашенное лицо, товарищ Гевара от души рассмеялся.

– Впрочем, вы можете помочь нашей борьбе гораздо менее радикальным способом.

– И каким же? – вынужден был спросить я.

– Солидным денежным взносом в нашу партийную кассу!

Все понятно, с этого бы и начинал.

– Тех денег, которые у нас изъяли при… – я слегка замялся, подбирая подходящие слова. -… приглашая нас в гости, разве недостаточно? Там была довольно солидная сумма.

– У вас изъяли деньги? – удивился Гевара. – Я разберусь. Впрочем, не думаю, что вы носили в кармане миллионы долларов.

– Миллионы долларов? – пришел черед удивляться мне. – У меня отродясь не водилось таких денег.

– Не стоит омрачать нашу дружбу столь беспардонной ложью, – укоризненно покачал головой Гевара. – Пока вы здесь отдыхали, мы навели справки. То, что вы покинули территорию Рагвая убив человека, нас мало волнует. Но при этом вы перевели в европейские банки солидный капитал. Отдайте его нам, и мы поможем вам вернуться в Россию.

Вот теперь все предельно ясно. Если бы хоть на йоту поверить в то, что Гевара сдержит слово, отдай мы ему деньги, я бы подумал. Но верил-то я как раз в обратное, а потому решил просто тянуть время.

– Ваше предложение настолько неожиданно… Мне надо подумать.

– Думайте, – неожиданно быстро согласился Гевара. – А пока я побеседую с товарищем Фернандес.

Беседа Гевары с товарищем Фернандес затянулась надолго. Как только Светлана появилась на пороге, я кинулся к ней с вопросом:

– Как все прошло?

Но Светлана лишь молча отошла в сторону. Из-за ее спины выступил Макар, который ответил за нее:

– Встреча товарищей Гевары и Фернандес прошла в дружественной обстановке и при полном взаимопонимании сторон. К вам же, товарищ Вяземский, есть только один вопрос: вы обдумали сделанное вам предложение?

– Еще не успел.

– В таком случае попрошу с вещами на выход!

– Как на выход? – опешил я. – Светлана, может ты объяснишь, в чем дело?

– Просто пришло мое время бросать кошку, и ты должен уступить мне дорогу. – Светлана буквально буравила меня предупреждающим взглядом.

Я постарался ничем не выдать того, что понимаю, что она имеет в виду, но Макар все равно насторожился.

– О какой кошке идет речь? – спросил он требовательным тоном.

Светлана растеряно смотрела на меня. Давай, Старх, выкручивайся! На раздумье у меня ушло не более секунды.

– Видите ли, Макар… – начал я, осторожно подбирая слова. – Меня и Светлану связывают устоявшиеся дружеские отношения. Но иногда нам хочется отдохнуть друг от друга. "Бросить кошку" это своего рода ключевая фраза, которая дает понять, – в данном случае мне – что пришла пора самоустраниться и не мешать другому жить по своему усмотрению.

По восхищенно взгляду Светланы я догадался, что мое вранье произвело на нее неизгладимое впечатление. На Макара, видимо, тоже. Он заметно успокоился и уже вполне обычным голосом произнес:

– Тем более надо понимать, что вам больше не следует досаждать товарищу Фернандес своим присутствием. Так что – собирайтесь!

Когда я взял рюкзак и поплелся к двери, Макар меня остановил.

– Насчет "с вещами" я пошутил. Рюкзак оставьте здесь.

Совру, если скажу, что очень удивился, оказавшись перед дверью в помещение, где содержались пленные американцы.

– Входите, не стесняйтесь, – напутствовал меня Макар. – Тут как раз есть одно свободное местечко!

Из-за слабого освещения в помещении почти ничего не было видно. Я присел на лавку и стал ждать, пока мои глаза обвыкнут. Через некоторое время из темноты проступили очертания нар и три сидящие на них фигуры.

– Здравствуйте, господа! – поздоровался я со старожилами тюрьмы. Ответ получил только от одного:

– Здравствуйте!

Кроме "здравствуйте" мы в этот день не обмолвились ни словом. Я сидел тихо на лавочке, мои соседи о чем-то шептались в углу. Когда доставили ужин, молча поужинали. Пришла пора спать, и я пробрался к своей шконке. Место мне оставили почему-то внизу.

На следующий день я, во что бы то ни стало, решил преодолеть полосу отчуждения. Вскоре удалось услышать имя одного из американцев. Когда его обладатель оказался поблизости я его окликнул.

– Билл.

Американец замер на месте, а я продолжил ползти по полосе.

– Вам не кажется, что вы и ваши товарищи ведете себя как мальчишки? Может нам все-таки следует познакомиться?

Билл шагнул к скамейке и сел рядом со мной.

– Ты кто? – в его голосе переплелись вопрос и угроза.

Еще в первые дни пребывания в лагере мы со Светой придумали легенду, оправдывающую наше появление в этих местах. Против тюремщиков эта легенда больше не работала, но против американцев, в несколько измененном варианте, вполне могла прокатить.