Эдгар Берроуз - Возвращение в джунгли

— Да, — сказал Тарзан.

— Нет! — заявил Джек. — Я не желаю давать сигнал к началу хладнокровного убийства.

— Мсье Арно, это поединок, а не убийство, — укоризненно поправил господин Флобер.

— Называйте это, как хотите, но мне ясно, что здесь затевается убийство!

— Странно, что при таких взглядах на дуэли вы согласились принять участие в этой, ммм… Процедуре.

— Пусть господин Флобер подаст оба сигнала, — предложил Тарзан. — И давайте покончим с этим поскорее!

Секундант графа де Куд, недовольный, сбитый с толку, оскорбленный в лучших чувствах, нехотя согласился с таким нарушением дуэльного кодекса.

Противники взяли пистолеты и в сопровождении секундантов разошлись в разные концы лужайки.

— Когда этот хлыщ даст второй сигнал, стреляй немедленно, понял? — быстро сказал Джек.

— Да.

— И, ради бога, стань вполоборота, тогда будет меньше шансов, что он в тебя попадет…

— Не волнуйся.

— А что мне волноваться? Ты нарисовал мне карту клада, и если тебя пристрелят, я смогу прикарманить золото профессора Портера. Все просто замечательно! Лучше не бывает! Жизнь прекрасна!

— Вы готовы, господа? — крикнул господин Флобер.

— Да! — громко ответил Тарзан.

— Нет, — сквозь зубы проговорил Арно.

— Один! Два! Три! — громко начал секундант графа де Куд отсчет шагов.

Арно и господин Флобер отступили с линии огня.

— Четыре! Пять! Шесть! Семь!

Судя по виду Арно, будь у него сейчас пистолет, он сам бы с удовольствием пристрелил графа де Куд.

— Восемь! Девять!

Джек стиснул зубы.

— Десять… Стреляйте!

Грянул выстрел, и Арно, впившийся взглядом в Тарзана, увидел, как тот слегка вздрогнул.

Граф де Куд явно остался невредимым и тут же выстрелил снова.

На этот раз Тарзан даже не пошевелился; между тем француз был опытным стрелком и был уверен, что оба раза не промахнулся. Но небрежная поза человека-обезьяны поколебала уверенность графа.

Де Куд стоял, зажав в руке пистолет с последним патроном, и напряженно ждал, когда же его противник рухнет. Но Тарзан и не думал падать; напротив, он начал насвистывать веселую песенку.

Внезапно граф понял, на что рассчитывает его враг: выкормыш гориллы сознательно рискует, выжидая, пока он, де Куд, не израсходует все свои патроны, а потом спокойно и хладнокровно пристрелит его. Коварный, дьявольский замысел, вполне достойный хищника из диких джунглей! И только дикарь может стоять так спокойно с двумя пулями в теле, бестрепетно поджидая третью!

У де Куда затряслись руки, но он снова поднял пистолет и прицелился, сознавая, что от этого выстрела зависит его жизнь. Он целился долго и тщательно, а Тарзан продолжал насвистывать легкомысленную шансонетку.

— Ну, чего вы ждете? — не выдержав, крикнул Джек Арно. — Давайте, убейте человека, которому недавно клялись в вечной дружбе! Доставьте радость Николаю Рокову! И чтоб вам вместе с вашим шурином гореть в аду!

— Вы совершенно невыносимы, мсье Арно! — возмутился господин Флобер.

Граф наконец выстрелил — но его колотила такая дрожь, что на этот раз он явно промахнулся.

Тарзан перестал свистеть и пристально посмотрел на мужа Ольги де Куд.

Этого взгляда граф не вынес.

— Матерь божья! Да стреляйте же! — закричал он.

Тарзан покачал головой.

— Нет. Но если вы хотите продолжать, я могу отдать вам свой пистолет. Тогда вы сможете сделать еще три выстрела.

— Mon Dieu! — воскликнул граф. — Вы, должно быть, сошли с ума?

— Ничуть, но я заслужил наказание. Я виноват перед вами и вашей женой… Хотя могу заверить, что между мной и графиней де Куд не произошло ничего хуже того, чему вы сами были свидетелем. И вина в этом была целиком моя… Если вы согласитесь поверить слову «сына шимпанзе», я могу поклясться, что графиня де Куд — чистая женщина и очень любит своего мужа.

Граф де Куд уронил пистолет.

— Я ошибался в вас, сударь! — воскликнул он. — Вы благородный человек, и я благодарю бога, что не убил вас!

Импульсивный, как все французы, только что переживший ужас почти неизбежной смерти, граф бросился к Тарзану, обнял его и поцеловал.

Человек-обезьяна слегка поморщился от такого бурного проявления чувств и отстранил доктора, который подскочил с требованием дать осмотреть его раны.

— Какие раны? — пожал плечами Тарзан. — Граф де Куд промахнулся.

С этими словами он быстро сел в машину рядом с Арно, который проигнорировал протянутую руку господина Флобера и уверения в вечной дружбе графа де Куд.

— Куда попали пули? — спросил Арно, как только они отъехали.

— Одна — в левое плечо, другая — в грудь.

Джек выругался и прибавил скорость, в то же время стараясь объезжать все выбоины в дороге.

— Продержишься до Манта или вернемся в Париж?

— Зачем? — безмерно удивился Тарзан.

— Что значит — «зачем»? Черт возьми, нужно вытащить пули и перевязать твои раны…

— Обе пули прошли навылет; а перевязывать такие царапины просто смешно. Если бы ты видел, что сотворила со мной в детстве горная горилла Болгани, ты не назвал бы эту ерунду «ранами»!

— Ты когда-нибудь слышал о потере крови, о лихорадке, о заражении крови, наконец?

Человек-обезьяна поудобнее устроился на сиденьи.

— Нет. Но лучше расскажи-ка мне о другом. Всегда ли самцы людей устраивают из-за своих самок такие забавные игрушечные драки? Или когда-нибудь они дерутся по-настоящему?

Уильям Сесиль Клейтон сидел над письмом, которое он вот уже несколько дней писал Джейн, так и не продвинувшись дальше первых пяти строчек.

Молодой англичанин думал, что на бумаге ему будет легче признаться в том, что его невеста гостит не в поместье лорда Грейстока, а в поместье нищего самозванца. Но составить такое письмо оказалось еще труднее, чем высказать печальную истину вслух.

Нет, Клейтон не сомневался: известие о том, что у ее жениха нет ни титула, ни денег, не заставит Джейн разорвать помолвку. Она из тех женщин, которые остаются верными и в несчастье; в несчастье даже больше, чем в благополучии. Если Уильям признается в своем разорении, это, наоборот, может заставить Джейн Портер наконец-то назначить день свадьбы, которую она то и дело откладывает под любыми смехотворными предлогами… Все это так, но он не знал, как оправдать столь долгое утаивание истины от любимой девушки.

Господи, почему он сразу не рассказал ей обо всем? Почему не расставил все точки над «и» еще в отеле Балтимора? Правда, тогда он был бы сейчас нищим, зато Джейн была бы его женой!

А вот теперь бог знает, как ему выкарабкаться из ловушки, в которую загнало его минутное малодушие; и чем больше проходило времени, тем труднее становилось отважиться на позорное признание.