Сергей Гомонов - Душехранитель

Рената отошла от костра и легла в траву. В вышине задумчиво парил степной орел. Трава покалывала голые руки, щекотала шею. А ведь прежде Рената могла капризно поморщить нос даже в шезлонге на экзотическом зарубежном пляже — если вода в море была недостаточно теплой, волны — излишне высокими, а солнце — жгучим. Красоты ландшафтов редко трогали ее сердце.

— Саша! — окликнула она телохранителя.

— Да?

— Как ты думаешь, я смогла бы научиться тому, что умеешь ты?

— Чему именно — накачивать колесо? — уточнил он.

— Драться…

— Во имя чего? Драться, чтобы драться?

— Ну… не знаю… Чтобы защищаться.

— Гм… Ну, наверное, смогла бы. У тебя умное тело.

— Это как? — Рената привстала на локте.

— Иди сюда, — позвал Саша.

Девушка поднялась, но предупредила, что совсем ничего не умеет. Телохранитель улыбнулся, встал чуть впереди и левее нее, бросил несколько фраз через плечо:

— Расслабься и просто поиграй. Вслед за мной. Представь, что ты и вода, и ветер, и огонь, что ты отрываешься от земли и летишь. Представь — и если ты сама в это поверишь, то у тебя получится и все остальное.

— О-о-о… — разочарованно протянула она. — А я думала, ты поучишь меня приемам самозащиты…

— Просто двигайся вместе со мной…

Он шагнул вперед, и начался странный танец. Плавные движения его рук завораживали, ноги скользили по траве. Это и правда напоминало полет… Но Рената сбилась почти сразу.

— Я так не смогу! — с досадой пожаловалась она.

Саша вернулся, взял ее за руку:

— Ты — мое отражение. Я — твое отражение. Мы с тобой — одно целое. Поверь в это — и мы перевернем мир!

В их ладонях затеплилось что-то почти неосязаемое. Саша приподнял руки, Рената последовала за ним. Тепло прокатилось по ее телу, и она знала: то же самое ощущает и он. Таинственный вихрь приподнял девушку, закружил, заставил забыть о земном притяжении.

Как описать волшебство этого полета, когда сливаешься с миром, перестаешь осознавать свое я , наполняясь восторгом, когда в каждом дыхании твоей руки живет ветер, каждый шаг — словно по облакам — мягок и легок?! Ты любуешься собой изнутри и одновременно извне, всей сутью чувствуя пульс окружающей природы…

И тут, ни о чем не предупреждая, Саша вдруг сделал выпад. Рената уклонилась, выскользнула у него из-под руки — и вот она уже позади него. Снова полет. А затем уже девушка ощутила необходимость напасть и напала. Телохранитель оттолкнулся, подпрыгнул вверх, гибко извернулся в воздухе, беззвучно припал к траве, опираясь рукой о землю и глядя на Ренату исподлобья, как смотрят раззадоренные дикие звери. Никакого напряжения, только легкая и естественная пластика животного. Та красота, та грация, которая так чаровала девушку и которой теперь каким-то чудом обладала она сама…

И снова быстрый, словно вспышка молнии, сказочный танец двух людей, которые уже не были людьми. Они то переплетались змеями, то внезапно отрывались друг от друга, вступая в игривое единоборство, то вдруг снова объединялись для продолжения танца-полета — и тогда оба чувствовали, что их общей силы хватит, чтобы остановить бег времени. И время останавливалось, время уступало двум равновеликим, объединенным, но противоположным энергиям.

…На протяжении всего колдовского танца Рената помнила …

Память… Хранилище памяти — мозг. Мозг — тлен. Тлен — заклятый враг вечности. Помнить душой — вот высшее искусство…

Крылья птицы, мощь быка, разум человека да воссоздадут, объединившись, великого Белого Зверя Пустыни!

И тут заговорил голос изнутри:

— Заря, свет которой заливал округлые стены белоснежных зданий … Мы с тобой любили смотреть на неё и вдыхать прохладный утренний воздух… Бесконечные дали, холмы, за которые нам с тобой так хотелось умчаться, потрясающе синий океан… Помнишь, сестренка?

— Там… было красиво… Но разве было это? Это детские сны. Мои детские сны… — прошептала она в ответ.

— Та эра сменилась эпохой Великих Пирамид… Юная душа нашего ученика искала нас и творила маяки, дабы мы нашли гавань. Пирамиды отражали суть… Но мы ослепли, мы перестали жить сердцем, разуверились в существовании души… Маяки надежды мы предпочли считать гробницами, а мистерию, призванную воспевать Жизнь, беззаботно приняли за культ служителей Смерти… Мы разделили все на белое и черное, придумали понятие «зло», не постигнув добро, заставили свое зрение видеть несуществующие цвета и не замечать истинных. Мы подчинились велению разума и губителя…

— Если все это и было, я не в состоянии понять Время…

— Увы нам всем, сестренка… Нельзя стать осью, не побывав ободом.

И после этих слов она вспомнила еще.

Был холод. Лютый холод. Лето больше не приходило, покинув некогда благодатные края. С неба сыпал снег, небо стало черным, звезды меняли свои места, лед пожирал землю. Планета, сопротивляясь, дрожала от холода и, чтобы согреться, исходила трещинами, откуда брызгала раскаленная лава. Огонь и лед, как в день Создания…

И она…

Вспыхнул в памяти, чтобы тут же угаснуть, момент неосуществившегося Восхождения. Утес раскололся, роковая трещина скользнула под ноги и поглотила беззащитное тело прежде, чем попутчики успели воссоединиться. Это и стало началом конца…

…Саша удержал ее за плечи над самым обрывом. Дыхание блестящей внизу реки вернуло Ренату к действительности. «Танец» закончился. Они стояли на высоком берегу Волги и смотрели вдаль.

— Я ведь говорил, что у тебя очень умное тело, — проговорил телохранитель.

— Ты — самый лучший! — лицо Ренаты светилось остатками пережитого счастья.

Она уже не помнила того, что так явственно промелькнуло в сознании какие-то секунды назад…

— Ты мало кого видела, — Саша отступил, ускользая. — И ты не успела увидеть главное …

Девушка упрямо покачала головой.

— Ты — самый лучший! — повторила она.

Саша поднял руки, взмахнул ими, словно крыльями, и сложил, закрыв голову. На секунду замерев, он слегка — тихо-тихо — рассмеялся:

— «Фэньхуа», — и добавил: — «Китайский Феникс».

Девушка смотрела на него в немом восхищении.

— Едем, — Саша перестал улыбаться и повернулся, чтобы идти к машине. — У нас еще есть дела в городе.

Разрумянившаяся (Рената и сама не ведала, насколько она хороша сейчас), она покорно пошла следом, но не удержалась от шутки:

— Такую сказку испортил ты, Саша! Слов нет! Ты настоящий маньяк!

— Нет, просто я целеустремленный, — телохранитель подождал, когда она сядет, и захлопнул за нею дверцу.

— Ты — целеустремленный маньяк, — согласилась Рената.

Как нередко бывает в провинциальных городишках, у кабин междугородней связи толпилась очередь.