Карл Май - Невольничий караван

— Ну уж нет, — возмутился его друг, — почему это ты забираешь голову?

— Потому что я стрелял в голову.

— Аллах! А я что, колол его под хвост? Мы разрежем шкуру вдоль, чтобы обе части были одинаковыми.

Это предложение не понравилось Стефану. Оба торговца ссорились до тех пор, пока Шварц не вмешался и не спросил:

— А что вы собираетесь делать с вашими шкурами?

— Как что? Я буду носить свою, как накидку, — объявил Отец Смеха.

— И я мою, — сказал Отец Листьев.

— Тогда вы не можете делить ее вдоль, иначе половинки будет неудобно носить. Режьте поперек, и пусть жребий решит, кто получит переднюю, а кто заднюю половину шкуры львицы.

Так и сделали. Удача сопутствовала словаку, и он получил желанную голову.

— Вот и хорошо, — обрадовался он, — я получил что хотел. А ты теперь больше не Отец Смеха, отныне мы будем называть тебя Абуль-занаб — Отец Хвоста.

Должно быть, Хаджи Али хотел скорчить в ответ на эти слова яростную гримасу, но всем присутствующим показалось, что он вот-вот расхохочется как сумасшедший. Он не спеша разложил перед собой свою часть добычи и достал нож, чтобы вырезать мясо, а затем натереть внутреннюю сторону шкуры пеплом. Только после этого он ответил:

— А тебя мы можем называть Абуль-буз, Отец Морды, потому что ты получил морду, хотя твоя собственная и так уже настолько широка, что ты не можешь закрыть свою пасть и всегда держишь ее распахнутой, чтобы оскорблять других. Если бы у тебя в голове было столько названий народов, стран и деревень, сколько у меня, ты был бы более воспитан и мог бы называться Абуллатиф, Отец Вежливости, но пока это тебе не грозит.

— Ты прекрасно знаешь, что мне не нужны ни твои народы, ни твои деревни, потому что у меня и так светлая голова, — заявил венгр.

— Может быть, ты скажешь, что в моей есть что-то темное?

— Да, потому что в твоих странах и деревнях нет уличных фонарей. Мои же знания, напротив, излучают небесный свет. Уже одна моя латынь могла бы сделать из тебя образованного человека, не говоря уже о других науках, которыми просветил меня Аллах. Но такого сияния тебе не достичь за всю твою жизнь!

— Я знаю названия деревень мира, но ни одной, которая называется латынь.

— О, Аллах! Латынь — деревня! Ты что, не знаешь, что это язык, на котором с той стороны моря…

— Вы действительно так хорошо знаете латынь? — по-немецки спросил Шварц, чтобы остановить разгоравшуюся ссору.

— Очень хорошо! — с готовностью ответил словак на том же языке. — Я учить ее от господина Вагнера. И вы это уже слышать от мне. Я ведь говорить фауна и флора.

— Да, только все перепутали!

— Это есть происходить из одной маленькой недосмотры. Я иметь понимать даже всю зоологию и ботанику.

— Ну, и что же такое зоология?

— Зоология есть все, что было в гербарии.

— А ботаника?

— Ботаника было о созданиях человеческих и звериных, до гусениц, насекомых.

— Снова все наоборот! Зоология — наука о животных, а ботаника — о растениях.

— И снова от одной маленькой путаницы из моей образованности. Каждый знал, что латынь венгерского самая замечательная в мире. Я знал Горация [50] Гораций Флакк, Квинт (65 — 8 до н. э.) — великий древнеримский поэт, автор многочисленных од, сатир и посланий; крупнейший из античных теоретиков поэтического искусства. и Вергилия [51] Вергилий (70–19 до н. э.) — великий древнеримский поэт, автор эпической поэмы «Энеида», посвященной подвигам царевича Энея. .

— Что, например?

— Кайзер Мар Австралийский на Стене Мартина пера Вергилия.

— Простите, но мне кажется, что это стихотворение написал не Вергилий, а Анастасий Грюн [52] Грюн, Анастасий (настоящее имя — Антон Александр граф фон Аурсперг, 1806–1876) — австрийский поэт, придерживавшийся либерально-буржуазных взглядов; важное место в его творчестве занимали произведения на политические темы, в которых критиковались церковь и феодальное устройство общества. .

— Значит, я снова перепутать из образованности моей. Я учить астрономию и математику.

— Что? И астрономию? И что же такое астрономия?

— Это таблица умножения и четырехугольный квадрат.

— Так-так. А что же понимают под математикой?

— Молочный Путь на небе и кометы бегают вокруг Луны.

— Да нет же! Математика занимается в том числе и квадратом, а астрономия — Млечным Путем.

— Так я всего только перепутать небесное молоко с таблица умножения.

— Вы, кажется, постоянно что-то путаете и меняете местами?

— Это ничего. Профессор, рассеянный, тоже взял лапшу вместо зонтика. Моя память не может поместить больше, чем его внимательность. Знания, которые я располагаю, так обильны и огромны, что однажды мог подкрасться случайная ошибка.

— Ваши знания тем более удивительны, что вы, как я полагаю, никогда не посещали школу?

— Нет. В школе не было меня. Я овца и свинья пасти, отцовских, и я не иметь времени ходить в школу. Но я иметь в подарок доску, шиферную, и карандаш, шиферный, и иногда придет сын, соседский, мне показать читать и писать. Потом с милой родины уехать я и посещать частные библиотеки платные везде, куда прихожу. Еще знакомства умных искал я, чтобы снова и снова получаю знания у всех, кто мог одолжить образования и все учености. Я учить даже мифологию и фармалогию.

— Вы, должно быть, хотели сказать «фармакологию». И чем же занимается эта наука?

— Фармакология — это наука об Юпитер [53] Юпитер — верховное божество древнеримского пантеона, бог неба, дневного света, грозы отождествляющийся с греческим Зевсом. и Прозерпина [54] Прозерпина (рим.), дочь Цереры, в греческой мифологии ей соответствует Персефона — дочь Зевса и Деметры, супруга Аида, владыки подземного мира, повелительница чудовищ подземного мира, а также душ умерших людей. , Олимп и громовержец.

— А мифология?

— Мифология — это сознание, ученое, о мази и пластыре, серебре, серная кислоте и ревматизме, еще о пилюлях швейцарских.

— Здесь вы снова ошиблись. Мифология рассказывает нам об Олимпе и его обитателях, а фармакология занимается лекарственными средствами.

— Так я только перепутался Юпитера с Духом нашатырным [55] Игра слов: der Geist (нем.) — «дух», der Salmiakgeist — «нашатырный спирт» (прим. пер.). , это не принести ему много вреда.

— На этот счет вы действительно можете быть спокойны: старика Зевса уже давно нет в живых. Но не пора ли вам заняться львиной шкурой по примеру Отца Смеха, который уже почти закончил разделывать свою половину? Это необходимо, если вы не хотите, чтобы она испортилась.

— Да, я соскребу с нее мясо и натру изнутри пеплом. Вашу шкуру, кстати, тоже уже обрабатывают.

Последние слова Стефан произнес по-арабски и показал при этом на джелаби, которые из благодарности к спасшему их от неминуемой гибели Шварцу возились с принадлежавшей ему шкурой, производя над ней все необходимые операции.