Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и доспехи нацистов

«Доведут же проклятые гопники!» – подумал я.

Наутро я решил, что с меня хватит сумбура. Два нападения грабителей за один день, может, и случайность, но какая премерзкая! Они ко мне липнут, как железные опилки к магниту. Вообще-то, говоря языком марксизма, случайность есть непознанная закономерность. Мне доводилось видеть чудеса похлеще, но сейчас совпадения откровенно настораживали. Особенно после того, что услышал от тестя. «Светлое братство» с присущей ему радикальной ехидностью вполне способно было руками уголовников попрессовать строптивого археолога: смотри, что мы можем, и делай выводы. Сразу убивать меня не имело смысла, тогда бы «братья» не получили Доспехов, а создав нервную почву, можно было на это рассчитывать. Труп ржевского меченосца гарантировал Обществу, что прессуемый не обратится в милицию. Ради этого стоило потерять бойца. Они себе нового через газеты найдут, а вот оказавшийся в безвыходном положении раскопщик рано или поздно сдастся. Его уговорят: не парламентеры, так родственники; не родственники, так друзья. «Никто не хотел умирать». В результате добьются полной капитуляции с последующей экспроприацией искомого артефакта. А уж потом и археолога ликвидируют.

Поскольку такой вариант меня никоим образом не устраивал, я счел нужным временно самоустраниться. Заодно проверить возможности «Светлого братства». Сумеет ли оно найти меня на даче у Славы? Друган по случаю прикупил участок земли в Горелово, оформив его на Ксению, как и все прочее имущество. Слава был парень нежадный. Он сам и предложил затихариться у него, мне же не оставалось ничего, кроме как согласиться. К Маринкиным родителям на дачу дорога была однозначно заказана. Не хотелось одалживаться, да и отыскать нас там легко.

Маринка была не против. В сущности, она сама уболтала меня на этот шаг. Придя к обоюдному согласию, мы сели в «Ниву» и поехали домой – собирать пожитки. Славу с Ксенией оставили отдыхать. Я пообещал им беречь Маринку и в доказательство продемонстрировал АПС, после чего убрал его во внутренний карман куртки. Мне поверили, вручили ключи от дачи, сопроводили напутствиями. Настроились отваливать конкретно – я даже Доспехи в багажник положил, чтобы из дома сразу ехать в Горелово. Сокращая время пребывания в городе, мы уменьшали возможность возникновения новых эксцессов. Я всегда был легок на подъем, да и Маринка тоже – она ведь моя вторая половина.

Нежилая квартира производила тягостное впечатление, но я предложил Маринке не возиться с мокрой тряпкой, а поскорее укладывать шмотки. Сам же решил заглянуть к Боре – попрощаться, если он еще не уехал.

Боря не уехал. Он встретил меня в той же рубашке с тем же значком, только в руке на сей раз держал трофейную «хлорницу» – прямоугольный пенальчик из коричневого эбонита, в котором немцы хранили порошок для обеззараживания воды. Из «хлорницы» торчали иголки. Видать, выломился отпирать прямо с рабочего места. Ждет, что ли, кого?

– Привет, – сказал я. – Не ждал меня?

– Не-а. – Боря отступил, пропуская меня в комнату.

– А кого ждал?

– Ребята должны зайти. Я заморочился в лес с ними поехать.

– Где будете копать? – Кажется, Боря нашел подходящую компанию «черных следопытов».

– В Синявино. Там у человека своя дача есть.

– Что за ребята? – Мир тесен, некоторых я вполне мог знать по своему трофейному детству.

– Аким, Пухлый, Саша Крейзи, Дима Боярский, Болт, и еще кто-то будет.

– Что за Пухлый – Чачелов?

– Ну да, – неуверенно ответил Боря, наших общих знакомых он знал несколько хуже, чем я. – Вова. Со шрамами такой: у носа щека и у глаза скула разворочены.

– Затвором от трешки. Перед армией напоследок из любимой винтовки пальнул, а ему затвор в морду влетел.

– Ты знаешь Пухлого?

Я кивнул:

– Он у вас небось проводником идет?

– Ну да, – подтвердил Боря. – Он, говорят, в Синяве самый фирменный проводник, с малых лет копает. Это его дача. Нас Аким свел. Дима-мент и Крейзи тоже давно там тусуются.

«Про меня, значит, не упоминали», – понял я. В прихожей раздался звонок.

– Ага, пришли, – сорвался открывать Боря, но это оказалась Маринка.

– Тебя папик хочет, – сообщила она.

– Спешу на зов, – пришел мой черед подрываться. – Боря, дверь не запирай, я сейчас вернусь.

– Лады, – мотнул башкой Боря.

Как удобно, когда квартиры рядом! Создается эффект единого большого жилья. Я проскочил лестничную клеть и взял трубку. Господин Стаценко меня, наверное, обыскался. Что-то он там мне хотел предложить.

– Алло. Здравствуйте, Остап Прохорович.

– Добрый день, Илья Игоревич, – поздоровался пан Стаценко. – Вас никак не найти.

– О-о, я был занят, мотался по городу без конца, весь в разъездах. Дел было невпроворот, весь в делах… всяких, семейных, всяких… – залопотал я. Остап Прохорович привел меня в смущение, сам того не подозревая.

– Не помешал ли я вам? – корректно осведомился Стаценко.

– Никоим образом.

– Вы помните, о чем мы говорили в прошлый раз?

– Как же, помню.

– Не откажетесь ли вы, Илья Игоревич, обсудить сей вопрос в процессе застольной беседы? – Папик отлично копировал мою манеру говорить и мои интонации – подлизывался. – Я бы прислал за вами машину.

– Ой, простите, Остап Прохорович, – взмолился я, – но вынужден отклонить ваше предложение.

Оно мне по большому счету в хрен не уперлось и завтра фиг понадобится.

– Вы куда-то торопитесь? – догадался Стаценко.

– В данный момент – да. Может быть, потом как-нибудь встретимся. Я вам обязательно позвоню.

– Вы мне уже обещали, – обиженно напомнил папик.

– Забыл, каюсь. Жизнь довела до амнезии, – мне не хотелось огорчать радушного Остапа Прохоровича, но я чувствовал, что, если отложу отъезд, потом свалить из города не соберусь. Такие дела делаются на одном дыхании. – Но сейчас я действительно не могу посетить вас.

– Жаль, очень жаль, – разочарованно протянул Стаценко. – Когда я могу застать вас дома?

– Право, не знаю, – честно признался я. – Дело в том, что мы с женой собрались нанести визит к друзьям на дачу. Не представляю, на сколько он затянется.

– Будете в Санкт-Петербурге – звоните, – деликатно закруглил беседу Стаценко. – Номер моей трубки вам известен.

– Разумеется, – с облегчением вздохнул я. – Обязательно позвоню.

Попотчевав друг друга оптимистическими пожеланиями, мы разъединились.

– Чего хочет папик? – осведомилась Маринка. – Тебя?

– Отобедать в моем присутствии, – поправил я. – Что за пошлые намеки? Мне кажется, сарказм неуместен. У нас ведь был разговор насчет ревности?

– Если бы все было чисто, ты бы так не защищался, милый, – пристрастие к шпилькам Марина унаследовала от матери. – С точки зрения постороннего человека, ваши тайные вечери не могут не вызвать подозрения. Что за дела: приглашать в гости женатого человека без супруги? На что это похоже? Вот почему я называю ваши встречи интимными.