Янка Мавр - Амок

Отдыхали люди и весь следующий день, в течение которого так и не увидели на море ни одного судна. А от берегов Явы держались на таком расстоянии, чтобы их оттуда заметить не могли.

Вечером застопорили машину в том месте, против которого, по их предположениям, должны были находиться Скалы Ласточкиных Гнезд.

Что же делать дальше? Можно ли рисковать ночью там, где даже днем опасно идти? Но и днем здесь рискованно, потому что с высокого берега судно обязательно обнаружат. Тем более что корабль в этих местах – событие редкое, а если еще он попытается подойти к берегу через рифы, так об этом заговорят по всему побережью.

После долгих раздумий решили сначала отправить на разведку катер. Он должен был найти и хорошенько обследовать проход между рифами, чтобы потом по нему мог ночью пройти корабль. Заодно нужно было обследовать и берег: нет ли там кого-нибудь?

– Кто пойдет на катере? – спросил Гудас.

– Я пойду! Я! – вызвались многие, в том числе и Гоно.

– Подождите. Надо послать тех, кто хорошо знает эти места. Но ни в коем случае не должны идти члены

старой команды. Если что-нибудь случится, можно будет повернуть дело так, будто люди на катере – прибрежные туземцы, не имеющие никакого отношения к «Саардаму». Это очень важно для успеха всего нашего дела.

– В таком случае, – вставил Гейс, – нельзя посылать и моторный катер. У туземцев его не может быть.

– Правильно! – подхватил Салул. – Лучше послать парусную лодку. Она сойдет за рыбацкое суденышко.

– Это, конечно, верно, – опять заговорил Гудас, – но чтобы корабль не заметили, мы должны будем стоять по меньшей мере в десяти милях от берега. А для лодки это и слишком далеко, и займет слишком много времени.

– В таком случае подойдем в темноте поближе, спустим лодку, а сами опять в море. За лодкой вернемся на следующий вечер.

Так и решили. Ночью корабль без огней пошел к берегу. Вскоре впереди показалась неясная темная линия. Она постепенно приближалась и как бы росла в высоту. Вот где-то далеко справа замигал огонь. Слышно было, как ревут буруны между рифами.

– Все добрые люди стараются держаться подальше от рифов, а мы должны приближаться к ним, – произнес Гейс.

– Зато если нам удастся их взять, они сами будут служить для нас защитой, – ответил Салул.

А взять их мог отважиться лишь тот, кто не жалеет ни своей головы, ни корабля. Тихие, небольшие волны, ласково покачивавшие корабль в океане, здесь становились большими и разъяренными. Кораблю пришлось отрабатывать задним ходом, чтобы его не прибило к рифам.

Волны бросались на скалы, ревели и пенились, стараясь прорваться на ту сторону каменной изгороди. Те из них, кому это удавалось, сразу тратили силу и гнев, превращались в тихую зыбь. Они мирно плескались у подножия скал, как бы прося прощения за то, что дерзко вторглись сюда.

Так было в хорошую, тихую погоду. А что же должно быть в бурю?!

Спустили шлюпку. В ней разместилось двенадцать человек под командой помощника капитана Си-дана.

– Делайте свое дело, товарищи, – сказал на прощание Гудас. – Завтра вечером мы будем здесь.

Лодка отошла. Корабль начал поворачивать назад. И вдруг высоко на берегу заблестел огонь…

Все встрепенулись. Кто там? Голландская охрана? Или здешние жители? Или свои?

– Я думаю, это не голландцы, – сказал Гудас, – охранять здесь нечего.

– И по-моему так, – согласился Гейс. – Даже если это охрана, она не стала бы зажигать огонь, чтобы тем самым не предупредить нас.

– В таком случае это или местные жители, или наши товарищи, – подытожил Салул. – Если жители, нам бояться нечего, а если наши…

– Могут ли там быть наши? – перебил Гудас. – Откуда они знают, где мы пристанем?

– Этого мы и сами не знаем, – сказал Салул. – Но разве не могут товарищи ожидать нас в самых различных пунктах южного побережья? Для того чтобы в случае надобности оказать нам помощь? Я думаю, что разведчикам, поехавшим на лодке, опасность не угрожает…

Не успел он произнести последние слова, как с берега послышались выстрелы – один, другой, третий… Эхо подхватило их, понесло от скалы к скале…

– Стоп! – крикнул Гудас.

Машина остановилась. Вся команда затаила дыхание. Корабль медленно несло по инерции.

Прошла минута, другая. Никто не произносил ни слова: всем и так было ясно, что в темноте происходит что-то нехорошее. Огня на берегу уже не было, не слышалось больше и выстрелов. Неужели теми тремя окончилось все дело?

– Они или сейчас же вернутся, или… не вернутся никогда, – негромко произнес кто-то.

Командиры потихоньку совещались. Поскольку выстрелы не повторялись, дело казалось не таким уж опасным. Но зато стало еще более загадочным. Кто стрелял? Наши не могли, это не в их интересах, разве только пришлось защищать свою жизнь. Не могли от этих трех выстрелов и погибнуть все двенадцать отлично вооруженных человек в лодке. Значит, можно с уверенностью сказать, что непосредственная опасность пока не угрожает…

– А отсюда вывод, – решил Салул: – если там солдаты или жандармы, то наши товарищи скоро вернутся, и мы уйдем искать другое место. Если же опасности нет, товарищи останутся, а мы, как условились, завтра вечером приедем за ними.

А если выстрелы повторятся, – поддержал его Гейс, – что будет означать настоящую опасность, мы вышлем им подмогу.

– Правильно! – согласился Салул.

Гудас приказал отойти немного дальше от берега и остановиться. Лежать в дрейфе, да еще вблизи рифов, далеко не простое дело. Корабль не стоит на месте, его сносит течением и волнами, и управлять им в это время очень и очень сложно. Тревожило повстанцев и ожидание лодки с товарищами, и – что еще хуже – новых выстрелов на берегу. Все заметили, как вдали опять сверкнул и тотчас пропал огонь. Что же там происходит? Кто стрелял – свои или чужие?

Так прошло несколько часов. Приближалось утро. Больше ждать было нельзя, и корабль ушел в море.

Сидан и его товарищи услышали выстрелы, когда лодка приближалась к рифам. Весла сразу замерли в воздухе… Отсюда огня не было видно…

– Может, не стоит подходить, раз так встречают? – сказал один из матросов. – Если здесь враг, «Саардам» не сможет пристать.

– А ты знаешь, кто стрелял? В кого стреляли? Почему? – строго ответил Сидан. – Мы не знаем, значит, и возвращаться не имеем права. Вперед!

И лодка двинулась по направлению к опасным рифам. Лишь звезды да белые гребни прибоя чуть-чуть освещали ей путь. Каждую минуту можно было ожидать сокрушительного удара о камень, но моряки спокойно и уверенно продолжали делать свое дело.

Наконец нашли нужный проход, изо всех сил налегли на весла и полетели прямо на барьер…

Какая же нужна уверенность, чтобы действовать с такой дерзкой смелостью! Лодка взлетела на волну, нос ее на мгновение повис в воздухе, и в следующую секунду она уже была на тихой воде, по ту сторону рифов!