Виктор Точинов - Остров без сокровищ

– он отчаянно тоскует по сыру, – так, что даже видит его во сне;

– мать его была благочестивой женщиной;

– и сам он был благовоспитанным мальчиком, знающим наизусть катехизис;

– игра в орлянку до добра не доводит.

А так же сообщил о своем раскаянии и духовном перерождении.

Отчасти Бена Ганна можно понять – после трех лет вынужденного молчания наконец-то можно с кем-то поговорить! Но все же едва ли Бен, выдавая на гора эту словесную шелуху, забыл два главных, два архиважнейших для него вопроса.

Что за корабль прибыл к острову?

Зачем Джим явился к тайнику Флинта?

Бен Ганн пока не спрашивает, он заливает Джима потоками слов, а сам внимательно за ним наблюдает и пытается понять: кто же, черт возьми, этот юноша?

Затем Бен пускает пробный шар: «Ведь я сделался теперь богачом!»

Джим делает вид, что ничего не понял. И в мемуаре своем пишет: «Тут я окончательно убедился, что несчастный сошел с ума в одиночестве». Да еще и Бену Ганну мимикой продемонстрировал то же самое: ну да, ну да, рассказывай…

Бен бросает еще один намек: парень, держись меня, не пожалеешь… Понимать это надо так: если что – поделимся.

Джим упорно не желает понимать намеков. И в самом деле, ну чем на этом острове поделиться-то можно? И разбогатеть тут как?

Бен слегка озадачен. Может и вправду парень случайно к яме попал? А потом увидел тропу и пошел по ней из бескорыстного любопытства? Разведать, кто на необитаемом острове этакий проспект натоптал?

Но мы в наивность Хокинса не поверим. Мы-то знаем, что он прибыл на остров за сокровищами. И прекрасно понимает, каким единственным образом здесь можно разбогатеть.

Бен, видя, что намеки не действует, спрашивает в лоб: «Не Флинта ли это корабль?»

Возможно, это случайная обмолвка. Ведь Бен Ганн прекрасно знает «Морж», корабль Флинта, и никогда не спутает его с другим. Знает и то, что Флинт умер, и новым, незнакомым отшельнику-островитянину судном разжиться никак не мог, – Ганн присутствовал при его смерти в Саванне и слышал предсмертные слова капитана. Правильнее спросить: не людей ли Флинта это корабль? – но Бен разговаривать отвык и мог невнятно сформулировать мысль.

Но может быть и такое: Бен сказал именно то, что хотел сказать. Вдруг Хокинс юнга-новобранец команды Флинта? Маловероятно, но вдруг? Тогда полезно замутить воду: «Моржа», дескать, я в глаза не видел, о смерти Флинта слыхом не слыхивал… Между прочим, этот вариант предусматривает, что Хокинс в случае положительного ответа вполне мог стать самым ближайшим кандидатом в покойники.

Как мы знаем, раскаяние и душевное перерождение Бена относилось лишь к игре в орлянку, но никак не к смертоубийствам. Свое имя, хорошо известное в экипаже Флинта, он Джиму уже назвал. И утечку этой информации к Сильверу пресек бы безжалостно.

Но Джим Хокинс тоже парень не промах. Он сразу, едва лишь Бен упомянул о том, что был высажен на остров, мысленно отметил: наказание это пиратское, применяемое к проштрафившимся членам пиратских команд. Бен Ганн – пират, к тому же как-то связанный с Флинтом, коли уж первым назвал это имя. Но как именно связан, пока не ясно…

Джим настороже, и пистолет свой держит скорее всего в руке, а не в кармане. И произносит такую фразу: «Нет, не Флинта. Флинт умер. Но раз вы хотите знать правду, вот вам правда: на корабле есть несколько старых товарищей Флинта, и для нас это большое несчастье».

Между «несколько старых товарищей Флинта» и «для нас это большое несчастье» правильнее ставить не запятую, а многоточие.

Потому что Хокинс непременно выдержал паузу. Не мог он не замолчать на пару секунд и не посмотреть на реакцию Ганна. Не мог! Нельзя открывать заведомому пирату, про которого толком ничего не известно, все карты разом.

Джим выдержал паузу. Бен Ганн за реакцией не уследил, выдал свой испуг. Да и не мог уследить, отвык следить за внешним проявлением эмоций за три-то года… Хокинс испуг отметил и прибавил: «для нас это большое несчастье».

А если бы Бен Ганн расцвел в радостной улыбке: ура, мол, кореша вернулись! – Джим бы этих слов не сказал.

Бен спрашивает: а нет ли там одноногого?

Любопытный вопрос… Не по сути, а по форме. Бен Ганн его выкрикивает, задыхаясь, квотермастер пугает его больше всей остальной шайки. Но фамилию Ганн не упомянул, а мы помним, что Билли Бонс тоже не называл Сильвера по фамилии, когда просил Джима следить, не появится ли одноногий моряк…

Можно предположить, что в экипаже Флинта к квартирмейстеру чаще обращались по прозвищам: Долговязый Джон и Барбекю (Окорок, как мы выяснили, плод фантазии переводчика). Дело обычное, имя и фамилию Черного Пса мы так и не узнали…

Догадка наша тут же подтверждается, Хокинс уточнят: «Сильвера?» – и Бен Ганн подтверждает после легкой заминки: «Да, его звали Сильвером». С трудом, но вспомнил фамилию. И продемонстрировал еще больший испуг.

Хокинс переворачивает еще одну карту: «Он у нас повар. И верховодит всей шайкой».

Отношение Бена к Сильверу уже вполне понятно, и нет нужды рассказывать, что Джим, дескать, добрый приятель судового кока (а при нужде бы рассказал, особо даже и не соврав).

И вот тут Бен Ганн изрекает слова, убивающие нас наповал своей нелепостью:

«Если ты подослан Долговязым Джоном – я пропал. Но знаешь ли ты, где ты находишься?»

Что за ахинея? Джим ясным английским языком отмежевался от шайки, сказал, что ее присутствие на борту – большое несчастье, и только что добавил, что Сильвер в той шайке главарь. Для Бена Ганна эта информация – вопрос жизни, смерти и огромных денег. Он в слова Хокинса вслушивается внимательно, ни одного мимо ушей не пропускает. Так отчего же тупит: если ты подослан…

Вторая фраза еще глупее. Что значит – знаешь, где находишься? У подножия двухглавой горы, где же еще… А еще на острове Джим находится, даже координаты его знает. В Атлантике находится. В Южном полушарии. На планете Земля, в Солнечной системе, в галактике Млечный Путь! Что за идиотский вопрос?

Но виновник изреченной глупости не Бен Ганн, а переводчик. Если заглянуть в оригинал, все становится на свои места… Про Сильвера Бен Ганн пошутил. Понял, что Хокинс с одноногим враги, – и скаламбурил. Он не говорил «я пропал», он сравнил себя со свининой: I′m as good as pork.

Если бы тебя послал Барбекю, я был бы поджарен, как свинина, – так примерно надо понимать Бена Ганна.

Со второй фразой переводчик тоже намудрил. Бен не спрашивает Джима, где тот находится сейчас. Он интересуется другим: знает ли Джим, где он был, побывал? But where was you? Хокинс только что побывал у опустевшего тайника Флинта… И Бена Ганна, после того как вопрос с пиратами несколько прояснился, крайне интересует: знает ли Джим, что это за яма такая? Или все же случайно забрел?