Фернандо Гамбоа - Черный Город

— Сколько? — не унимался профессор.

— От реки — восемь или девять километров… А может, и десять.

— А мы за два часа изнурительной ходьбы прошли… — профессор посмотрел на узенький проход, который мы проложили при помощи мачете в зарослях, — около пятисот метров.

— А мне кажется, что метров триста, не больше, — уныло заявила Касси.

— Ну что ж, не весь наш путь будет таким, — сказал я, начиная беспокоиться по поводу того, какой оборот принимал разговор.

— Ты этого знать не можешь, — возразил профессор.

— Вы правы, я этого не знаю. Однако если мы станем хныкать из-за трудностей, с которыми столкнулись, это нам вряд ли чем-то поможет. — Я махнул рукой в сторону зарослей. — А потому, если это наша единственная дорога, мы пойдем по ней — и точка. Если мы станем выражать недовольство, нам от этого легче не станет. И если придется проложить свою собственную тропинку, мы ее проложим.

Профессор огляделся по сторонам, словно бы желая еще раз удостовериться, куда это нас угораздило забраться.

— Хм… Именно это меня как раз и беспокоит. Тут ведь явно очень долго никто не проходил, а значит, не проходила и Валерия.

— Экспедиция вашей дочери, уважаемый проф, вполне могла отправиться совсем по другому маршруту, — заметил я. — Кстати, если у них имелся GPS-навигатор, они, возможно… или нет… они наверняка пошли к своей цели по прямой линии, а не стали, как мы, тащиться окольным путем.

Профессор, судя по выражению его лица, стал напряженно размышлять над моими словами, чтобы, по всей вероятности, заставить себя согласиться со мной.

— Профессор, — сказал я, пристально глядя на него, — ваша дочь Валерия находится где-то в той стороне. — Я показал на запад. — И мы обязательно разыщем ее, даже если нам придется для этого прорубить своим мачете проход через всю эту чертову амазонскую сельву. Так что перестаньте паниковать и искать всевозможные «но», потому что, если мы не приложим максимум усилий, у нас ничего не получится. Это я вам говорю из своего собственного опыта.

В голубых глазах профессора за грязными стеклами его очков сверкнули искорки затеплившейся надежды.

— Ты прав, — согласился он и резко встал. — Я повел себя как полный идиот.

Он взял мачете Иака и, не говоря больше ни слова, принялся рубить ветки кустов с такой яростью, как будто они были виноваты во всех его бедах.

Мы — Кассандра, Иак и я, — все еще сидя на корточках и держа в руках мясо, с ошеломлением уставились на профессора, так неожиданно начавшего вести себя совсем по-другому.

— Ну же, вперед! — с нетерпением обратился он к нам. — Чего вы ждете? Моя дочь находится где-то неподалеку!

Пару часов спустя, сменив в роли первопроходца Кассандру, которая до этого сменила профессора Кастильо, я с мачете в руке яростно набросился на кусты с длиннющими одревесневшими шипами, которые, как мне объяснил Иак, его соплеменники обычно использовали на охоте в качестве дротиков для сербатаны [33] Сербатана — оружие для охоты у индейцев (духовая трубка). . Эти шипы были вполне в состоянии проткнуть толстый слой жира, покрывавший тела диких свиней, а также, как я смог убедиться на личном опыте, одежду, кожу и находящуюся под ней плоть.

К счастью, мы уже продрались сквозь почти непролазную растительность, покрывавшую берега реки, и теперь шли, хотя еще был день, почти в темноте по гораздо менее густым зарослям. Радоваться, впрочем, было пока еще нечему: хотя мы стали продвигаться вперед вроде бы побыстрее, я, глядя на бесконечные переплетения различных по толщине лиан, свисавших с высоченных деревьев, чувствовал себя мухой в гигантской паутине. Толстые лианы лишали меня возможности с размаху наносить удары по растительности, освобождая себе путь, а потому, чтобы идти и идти вперед, мне приходилось прилагать поистине героические усилия.

И тут, когда я уже собирался попросить кого-нибудь заменить меня в качестве первопроходца, прямо передо мной появилось, словно какое-то видение, небольшое дерево — небольшое, разумеется, по амазонским стандартам — с сероватой корой и маленькими цветами. Оно стояло как бы отдельно от остальной растительности, потому что в радиусе примерно трех метров вокруг него вообще ничего не росло. Подобная полянка в условиях непролазных дебрей вызвала у меня такое непреодолимое желание присесть и отдохнуть, как будто я увидел на ней диван и бокал холодного пива.

Я, недолго думая, подошел к этому дереву и, убедившись, что на земле нет ни змей, ни скорпионов, ни каких-либо других подобных гадов, опустился на покрывающие землю сухие листья и стал ждать своих спутников, которые от меня слегка отстали.

Первым из них появился Иак. Встретив его широкой улыбкой, я радостно показал ему на свое «открытие».

— Смотри, на что я натолкнулся, — сказал я, прислонившись к стволу и гладя рукой землю рядом с собой. — Прошу садиться, сейчас придет официант и примет у нас заказ.

Голубоглазый туземец, однако, вытаращив на это дерево глаза и крикнув что-то на своем языке, кинулся ко мне, схватил меня за руку и оттащил от этого дерева еще до того, как я успел сообразить, что вообще происходит.

— Что ты делаешь?! — возмутился я, вскочив на ноги. — Ты что, сошел с ума? Здесь нет ни змей, ни пауков — я уже проверил!

— Нет змеи, нет пауки, нет ничто.

— Да, то же самое и я говорю!

— Это быть бакаутовый дерево, все вокруг оно мертвый. Если ты сидеть рядом с этот дерево, ты тоже умереть.

— Что за чепуху ты несешь? — Я недоверчиво усмехнулся. — Дерево может кого-то убить?

Иак нетерпеливо щелкнул языком и, взяв у меня мачете, подошел к какому-то малюсенькому деревцу, рубанул по стволу почти возле самого корня и затем очистил его от веток. Затем он взял получившуюся палку за один конец и осторожно потер вторым ее концом по коре бакаутового дерева.

В этот момент появились профессор и Касси. Заметив, что туземец, уже многое повидавший на своем веку, с большой опаской смотрит на обнаруженное мной странное дерево — примерно так, как он стал бы смотреть на находящегося в нескольких шагах от него бенгальского тигра, — они затем уставились на меня, как бы вопрошая: что случилось?

Я в ответ лишь пожал плечами.

Мексиканка вдруг удивленно подняла брови.

— Что это? — спросила она.

С верхних ветвей дерева, словно капли дождя, посыпались тысячи маленьких желтоватых муравьев. Мы все четверо невольно отпрянули назад. Муравьи очень быстро заполонили свободное от растительности пространство вокруг этого дерева и покрыли землю у основания его ствола подвижным желтым ковром.

Иак бросил на меня угрюмый взгляд.

— Если ты сидеть рядом с бакаутовый дерево, — сказал он таким тоном, каким мать поучает своего шаловливого сына, — огненные муравьи падать на ты, кусать со свой яд, и тогда ты…