Клайв Касслер - Саботажник

Вейцман вернулся к рулю и крикнул в трюм:

— Отключено. Я же говорил.

Вонг перевел дух и подсоединил «плюс» ко второму стержню детонатора. Ничего не произошло. Разумеется, сухо подумал он, если бы что-то пошло не так, он об этом не узнал бы, потому что уже был бы мертв. Вонг поднялся по лестнице, выбрался из люка и велел рулевому дать сигнал на шхуну. Она подошла, хлопая влажными парусами, сильно ударилась о борт лихтера.

— Легче! — крикнул Вейцман. — Хочешь нас угробить?

— Китаец! — закричал капитан Ятковски. — Давай сюда!

Вонг Ли, хрустя суставами, поднялся по веревочной лестнице. В горах он одолевал и не такие подъемы, но был тогда на тридцать лет моложе.

— Вейцман! — крикнул капитан. — Причал видишь?

— Как я могу его не видеть?

На четверть мили вокруг вспыхнули электрические огни. Опасаясь нападения, железнодорожные полицейские осветили причал, словно Великий Белый Путь, чтобы никто не мог пробраться на него со станции, но никому и в голову не пришло, что подойти могут с воды.

— Нацелься на причал и убирайся!

Вейцман выворачивал руль, пока нос «Лилиан-I» не нацелился прямо на огни причала. Они подходили сбоку, но причал был длиной всего шестьсот футов, так что в любом случае удар привел бы к взрыву всех вагонов с динамитом.

— Быстрей, я сказал! — взревел капитан.

Вейцмана не нужно было торопить. Он поднялся на деревянную палубу шхуны.

— Уходите! — крикнул китаец. — Быстрей уводите нас!

Никто лучше Вонга не понимал, какие силы сейчас вырвутся на волю на причале, в гавани и в целом городе.

Когда Вонг и экипаж шхуны оглянулись, чтобы убедиться, что лихтер не свернул с курса, они увидели, как от пассажирского причала Коммьюнипо отходит паром «Сентрал рейлроуд» из Нью-Джерси. Должно быть, только что подошел поезд, и пассажиры устремились на паром.

— Добро пожаловать в Нью-Йорк, — пробормотал капитан. Когда двадцать пять тонн динамита на лихтере взорвут сто тонн на причале, паром исчезнет в огненном шаре.

Марион Морган стояла на открытой палубе парома «Джерси сентрал». Она прижималась к поручню, не обращая внимания на дождь. Сердце ее колотилось от радостного волнения. Она не видела Нью-Йорк с тех пор, как отец взял ее в поездку на запад. Тогда она была девочкой. Теперь над рекой возвышались десятки небоскребов с освещенными окнами. И где-то на этом сказочном острове был ее возлюбленный Исаак Белл.

Она не знала, предупредить ли его или устроить сюрприз. И выбрала сюрприз. Поездка назначалась, потом отменялась, потом снова назначалась: Престон Уайтвей пытался втиснуть ее в свое напряженное расписание. Наконец в последнюю минуту он решил остаться в Калифорнии и послать в Нью-Йорк представить банкирам предложения по созданию киножурналов «Пикчер уорлд» вместо себя Марион. На энергичного молодого газетного магната произвел большое впечатление ее опыт работы в банках, коль скоро он доверил ей такое важное поручение. Но Марион подозревала, что главная причина не в этом: он хотел поухаживать за ней и надеялся проложить путь к ее сердцу, проявив уважение к ее независимости. И девушка придумала, как известить настойчивого Уайтвея о своей помолвке с Исааком: «Мое сердце уже все сказало».

Ей пришлось воспользоваться этой фразой дважды. Но та исчерпывала вопрос, и Марион была готова произнести ее еще десять раз, если понадобится.

Дождь притих, городские огни стали ярче. Как только она доберется до отеля, позвонит Исааку в Йельский клуб. Респектабельные отели, такие как принадлежащие Астору, неодобрительно относятся к молодым незамужним женщинам, принимающим гостей мужского пола. Но разве найдется во всей стране хоть один охранник, который станет поднимать шум из-за сыщика Ван Дорна? Профессиональная вежливость. Исааку это понравится.

Паром загудел. Марион чувствовала, как работают винты у нее под ногами. Когда отходили от берега Нью-Джерси, она заметила у ярко освещенного причала паруса старомодной шхуны.

Четырем полицейским потребовалось десять минут, чтобы поднять тяжелый пулемет на вагон. Как и предсказывал Исаак Белл, полицейские, дежурившие на вагоне с динамитом возле установленного на треноге пулемета с водяным охлаждением и подаваемыми лентой патронами, ни на мгновение не сомкнули глаз. Тем не менее, Эдди Эдвардс, сорокадвухлетний старший дознаватель Ван Дорна, с бросающейся в глаза прядью преждевременно поседевших волос, каждые несколько минут поднимался на вагон и проверял.

Оружие тоже было надежное, разновидность пулемета «Максим», который показал свои достоинства, уничтожая африканские армии. Один из железнодорожных полицейских оказался переселенцем из Англии; он рассказывал, как в колониальных войнах прошлых десятилетий «Максим» косил туземцев. Эдвардс приказал ему оставить туземцев Джерси-Сити в покое. Если те, конечно, не предпримут что-нибудь. Старые банды были теперь не так активны, как в те годы, когда Эдвардс руководил сыщиками Ван Дорна, очищая железнодорожную станцию, но по-прежнему довольно опасны.

Стоя на вагоне и медленно поворачиваясь, чтобы осмотреть все поле обстрела — теперь это был полный круг, — Эдвардс вспоминал, как в прежние годы охранял груз золотых слитков. Конечно, в те дни оружием банды «Лава Бед» были в основном свинцовые трубы, свинчатки и очень редко дробовики. Эдвардс увидел, как от причала Коммьюнипо отходит ярко освещенный паром. Потом он повернулся к воротам, перегороженным тремя тендерами с углем — их охраняли полицейские с ружьями, — и увидел, что товарная станция кажется редкостно спокойной. Только паровозы подвозили поездные бригады. Но в каждой кабине сидел вооруженный детектив. Эдвардс снова посмотрел на реку. Дождь утихал. Теперь ясно были видны огни Нью-Йорка.

— Эта шхуна собирается протаранить паровой лихтер?

— Нет. Они очень близко, но расходятся. Шхуна уходит, а лихтер направляется сюда. Видите?

— Вижу, — ответил Эдвардс. Лицо у него закаменело. — Куда это он?

— К нам.

Эдвардс смотрел, и происходящее нравилось ему все меньше.

— Далеко вон тот красный бакен? — спросил он.

— Красный огонь? Я бы сказал, в четверти мили.

— Если он его минует, дайте очередь над носом.

— Вы серьезно? — с сомнением спросил железнодорожный полицейский.

— Черт побери, да, серьезно. Готовьтесь стрелять.

— Он проходит, мистер Эдвардс.

— Стреляйте! Немедленно!

Охлаждаемый водой «Виккерс» издавал странные приглушенные звуки «поп-поп-поп». Было слишком далеко и темно, чтобы увидеть, куда попали пули. Лихтер продолжал идти прямо на пороховой причал.

— Дайте очередь над рубкой.

— Это их разбудит, — сказал англичанин. — Такие пули как гром над головой.