Мойра Янг - Кроваво-красная дорога

— Я как погляжу, ты и подкреплением озаботилась, — говорит он.

— Чё это ты удумал? — спрашиваю я. — Свалить, вот так. Сбежать, ни тебе... пока... ну бывай... или увидимся, вообще ничего. Просто... взял и ушел.

Он хмуритца.

— Я вернусь.

Я все еще иду. Я пристально смотрю на него.

— Што? — спрашиваю я.

— Я вернусь, — повторяет он. — Но сначала мне нужно разобратца с одним дельцем.

— Дельцем? — спрашиваю я. — Чё еще за дельце? Я думала, ты был вором.

— О! Очаровательно! Я такого никогда не говорил. Есть... пару вещей, с которыми я должен разобратца. У Айка был кое-кто, кто его ждал. Она ждет уже очень долго. Она должна знать што же произошло.

— Ты имеешь в виду Молли? — спрашиваю я.

— Тебе о ней известно?

— Айк мне рассказал.

— Но после таво, как я повидаюсь с ней, я вернусь. Таков план.

— Потому што… потому што я спасла тебе жизнь, — говорю я. — Три... нет, два раза. От огня, затем от адовых червей. А ты как-то сказал, што если спасешь кого-то два раза...

— Это называетца правило трех, — говорит он, — нет правила двух. Мне ли не знать, ведь я его придумал.

— Я так и знала!

— Слушай, — говорит он. — Два раза, три... не в этом дело. Я не поэтому вернусь.

— Не поэтому?

— Нет. Дело в тебе. В тебе.

Он делает пару шагов ко мне.

— Ты у меня в крови, Саба, — говорит он. — В голове. Ты моё дыхание, ты полностью завладела мной... Боже, помоги мне, ты повсюду. Ты завладела мной с первой минуты, как я тебя увидел.

Моё сердце словно замирает. Я не смею вздохнуть. Сердечный камень жжет мне кожу.

— Помница, когда мы впервые встретились, — говорит он, — ты, кажетца, тогда сказала... што ты тогда сказал мне?

— Я сказала, што... ты не в моём вкусе, — напоминаю я.

— Ты всё еще... так думаешь?

Я смотрю на Джека. В его странные серебристые глаза, в которых отражаетца лунный свет и они тут же становятца стальными, на его крючковатый нос, на впадинку над его верхней губой. И я отвечаю:

— Што до этого, то... я... так не думаю.

Он одарил меня своей кривоватой улыбкой.

— Иди сюда, — говорит он.

— Нет, — говорю я. — Сам иди сюда.

Он подходит ближе. От него пахнет шалфеем, летним небом и нечто таким, что присуще только ему. Он него пахнет Джеком.

— А теперь што? — спрашивает он.

— А теперь, — говорю я, — ты целуешь меня.

Он обнимает меня и крепко прижимает к себе. Он целует мои губы, глаза, лицо, губы. И я целую его. Я вдыхаю его словно воздух. Пью его словно воду.

Наконец, он остраняетца, держит меня на расстоянии вытянутой руки.

— Я должен идти, — говорит он.

— Ты мог бы уйти позже, — говорю я. — Мы могли бы пойти вместе, когда...

— Нет, — говорит он. — Я должен отправлятца в путь немедля.

Он начинает садитца обратно, продолжая говорить и всё это время глядеть на меня.

— Но как ты меня найдешь? — спрашиваю я. — Нас не будет здесь. Мы даже не знаем куда двинемся.

— Вы отправляетесь на запад, — говорит он, — к Большой воде. Говорят, воздух там пахнет медом.

Он залезает в седло.

— Подожди. Возьми это. — Я подбегаю к нему, шаря в поисках сердечного камня. Он наклоняетца. Я одеваю его ему через голову на шею.

— Это... это поможет тебе отыскать меня, — говорю я.

— Мне не нужен камень, штобы разыскать тебя, — говорит он. — Я найду тебя, где бы ты ни была.

Он вновь меня целует, пока у меня не начинает кружитца голова. Пока мои ноги не подкашиваютца.

— Так што, доскорого, — говорит он.

Он прикасетца кончиками пальцев к шляпе и чутка наклоняет голову, затем разворачивает Аякса и скачет прочь, затягивая песню.

— Я бросил всё, бродил по свету,

Мечтая позабыть девицу эту.

О сколько поцелуев я даровал,

Но слаще губ её я не знавал.

О, Энни бессердечная,

Мучение мне вечное.

— Саба!

Это выкрикивает Лью. Он, Эмми и Томмо подъезжают ко мне.

— Ты в порядке? — спрашивает Лью.

Я киваю.

— Ты не попросила его остатца? — спрашивает Эмми.

— Он должен был куда-то ехать, — говорю я.

Я залезаю на спину Гермесу. Неро опускаетца мне на плечо.

— А мы увидимся с ним снова? — спрашивает Эмми.

— Когда-нибудь, — говорю я.

— Скоро? — спрашивает Томмо.

— Надеюсь, — говорю я.

Мы поворачиваем наших лошадей на запад.

— Ой! Чуть не забыла! — Эмми вынимает из своего кармана рогатку Лью и протягивает ему. — Я берегла её для тебя, — говорит она.

Он ерошит ей волосы.

— Спасибо. Я научу тебя, как ей пользоватца.

— Это не понадобится, — сказала я. — Она хороший стрелок.

— Да ну, кто бы мог подумать?! — удивляетца Лью. — Наверное, мне надо подумать, чему бы другому обучить тебя, Эм.

— А может, я и сама чему научу тебя, — говорит Эмми. — Ты много не знаешь. Ты только думаешь, што всё знаешь, но это не так.

Лью мотает головой.

— Я определенно долго отсутствовал, — говорит он. — Вижу надо за тебя братца, Эмми. О беседе со старшими и как улучшить таким образом...

Я чуть еду позади. Я слушаю, как они болтают, а Лью их смешит. Он всегда так делает.

Мы вновь вместе.

Лью едет первый, всегда первый, а я следую позади него.

И это нормально.

Это правильно.

Всё так, как должно быть.

Лью оборачиваетца. Улыбаясь.

— Эй, — говорит он, — почему ты плетешься сзади? Я понятия не имею, куда идти. Выходи вперед и указывай путь.

И я так и делаю.

Прим переводчика:

hoodoo - геол. эрозионный или эоловый столб; «шаман», геол. земляная пирамида, «монах», «брат»