Мойра Янг - Кроваво-красная дорога

— Это долгая история, — говорю я. — Расскажу тебе позже.

— Тебе идет. — Пауза. А затем он говорит. — Ты выглядишь по-другому.

— Знаю, — говорю я. — Это, наверное, иза волос.

— Нет, — говорит он. — Это што-то большее. Это... ты. Ты изменилась, Саба.

— Тот день, когда Тонтоны приехали в Серебряное озеро, изменил все, — говорю я.

— Думаю, мы просто должны будем узнать друг друга заново.

— Думаю, да, — соглашаюсь я.

* * *

Прошло около двух часов после того, как мы покинули Поля Свободы. Теперь, когда Лью был в состоянии ехать верхом, мы проходили большее расстояния.

— Место встречи впереди, — басит Айк низким голосом.

Мы приближаемся к свалке Мародёров, где нас должны поджидать Эмми с Томмо и Гермесом. Свалка здоровенная. Простираетца на сотня футов вперед, в темноте по обочинам торы высились груды мусора. Айк поднимает руку, и мы останавливаемся.

Он издает высокий пронзительный крик, наподобие летучей мыши. Это сигнал. который даст знать Эмми, што это мы. Когда она его услышит, то можно будет выходить. Вот о чём был уговор.

Нет ответа.

Меня передергивает озноб.

— Где они? — шепчет Лью.

Айк снова подает сигнал. Ничево.

— Давай, Эмми, — бормочет Эш.

Айк пищит как летучая мышь еще раз.

На этот раз слышитца тихое ржание. Лошадь.

Кто-то выходит из ущелья между двумя холмами. Это Томмо. Он ведет Гермеса.

Но нет никаких признаков Эмми.

Мое сердце сжимаетца.

Мы едем на встречу к Томмо. Я первая спрыгиваю и подбегаю к нему. Остальные следом за мной.

— Где она? Што случилось? — я хватаю Томмо за руку.

Один взгляд на его лицо говорит мне и так то, што я уже знаю. Её здесь нет. Видно, што он плакал.

— Вы ушли вместе, — говорит Айк. — Я видел, што вы были в безопасности. Што произошло?

— Рассказывай, Томмо, — требую я. — Вперед.

— Эмми заставила меня повернуть назад, — говорит он. — Она хотела подождать. Увидеть Лью. Я не мог заставить ее уйти.

— Да господи ты боже мой, — говорю я. — Ну, почему она никогда не делает то, што сама же и говорит?

— Так што мы увидели Лью, а потом Эмми говорит поехали, — рассказывает Томмо. — Но там было слишком шумно и Гермес... он испугался и он... пустился наутек.

— Он сбежал, — говорю я. — А Эмми упала.

Томмо кивает. Он вытирает глаза рукавом.

— Я вернулся, — говорит он, — но люди...

— Люди с Полей Свободы? — спрашиваю я.

— Они забрали ее, — всхлипывает он. — Я хотел было последовать за ними и забрать ее, но Айк, ты говорил...

— Я сказал, штобы ни случилось, продолжай идти пока не доберешься к месту встречи, — говорит Айк. — И это то, што ты сделал, сынок.

Он притягивает Томмо и обнимает его.

— Мне очень жаль, — говорит Томмо. — Извините.

— Все хорошо, — говорю я. — Ты сделал все правильно.

— Эмми хороший боец, — говорит он. — Она колотила, што есть силы тех людей. Она кричала и вырывалась.

Облегчение наполнило меня. Я смотрю на остальных.

— Она жива, — говорю я.

— Ты имеешь в виду она была жива тогда, — говорит Лью. — Если этот ублюдок причинил ей вред, то клянусь...

— Не думаю, што он это сделает, — говорит Джек. — Скорее всего он будет использовать ее для того штобы вести переговоры.

— Зачем это еще? С какой стати ему вести переговоры? — спрашиваю я.

— Самому хотелось бы знать, — говорит он. Он смотрит на луну. — Время идёт. Они следуют за нами по пятам и скоро появятца. Нас будет не сложно насти, мы не заметали следов.

— Я хочу вернуть Эмми, — говорит Лью.

— Мы все хотим, — вторит ему Джек.

— Так што мы встретим их, — говорю я. — Мы встретим Викара Пинча и Тонтонов. Мы заберем Эмми назад.

— Но нам решать, где и когда, — говорит Джек. — Мы найдем, где бы нам лучше встать. Повыгоднее занять позицию.

— Чё это еще за позиция? — спрашивает Томмо.

— Сынок, когда встречаешься с врагом на своих условиях, — объясняет Айк, — то не позволяешь тому загнать себя словно зверя.

— Не люблю я всякие такие непредвиденные ситуации, — говорит Эш. — По крайней мере, на Полях они не ожидали нашего появления.

— А что еще нам остаетца? — спрашивает Лью. — Мы не можем просто встретитца с ним, и потребовать вернуть Эмми. Так, по крайней мере, у нас будет хоть какой-то шанс.

— Ты так считаешь? — спрашивает она.

Тишина. Мы все думаем об одном и том же. Што мы столкнулись совершенно с другой фигней, не похожей ни на что из пережитого нами до сих пор. У меня засосало под ложечкой.

— Нет смысла притворятца, што всё будет легко и просто, — говорит Джек.

— Да это просто невозможно, — говорит Эш.

— Нет ничего невозможного, — отвечает Джек.

Даже не успев ни о чем подумать, я поднимаю глаза вверх. Как будто в это самое мгновение на фоне луны должен появитца Неро. Но никакого черного ворона в небе не маячит, штобы спасти нас.

— Я говорю, мы справимся, — беру я слово. — Мы занимаем позицию.

— Где? — спрашивает Лью.

— В соснах на вершине холма, — говорит Джек. — К северу отсюда.

— Если уж выбирать место, — говорит Айк, — то ты мог придумать чего-нибудь получше.

— Можно будет еще издаля заприметить, как к нам кто-нибудь станет приближатца. Там добротный склон на тысячу шагов, — говорит Джек. — И если я правильно помню, порода там рыхлая. Для лошадей не подходящая. Они не смогут достать нас на верху склона.

— Мы должны оказатца там, прежде чем они появятца, — говорит Эш.

— Чего мы ждём? — спрашивает Лью. — Поехали.

* * *

Мы едим на север всю ночь.

Джек чуть ли не силком тащит нас на холм. Он не позволяет останавливатца, пока мы не пересекаем небольшой ручей. Мы все припадаем к живительной воде, штобы напитца самим и дать напитца нашим лошадям.

— Мы почти на месте, — говорит он.

Лью дрожит. Он потирает себя руками и обнимает. Из одежды на нем только штаны да ботинки.

— Ты должен был сказать, што озяб, — упрекает его Джек.

Он снимает через голову свою рубаху и бросает её Лью.

— Прости, што сорочка не свежая, — говорит он. — Давненько не наведывался в свою прачечную.

— Я не могу забрать у тебя единственную рубаху, — говорит Лью.

— Бери, не стесняйся, — говорит Джек.

— Но тебе теперь будет холодно, — говорит Лью.

— О, не переживай, я горячий парень. — Джек ухмыляется. — Да и Сабе нравитца пялитца на мою обнаженную грудь.

Лью смотрит на меня. Он хмуритца.

— В самом деле? — спрашивает он.

Я чувствую, што заливаюсь румянцем.

— Вовсе нет, — говорю я. — Ну и стервец же ты, Джек.

Они все смеютца. Все, кроме Лью. Он все еще хмурит брови, пока натягивает себе через голову рубаху Джека.

Я бросаю взгляд на Джека, и он подмигивает мне. Я краснею еще сильнее.

— Видишь? — говорит он. — Она просто не может устоять.

Я могла бы его хорошенько стукнуть за то, что выставляет меня дурой. Но так же я могла бы его поцеловать за то, что благодаря ему во мраке забрезжил лучик света.