Юрий Пшонкин - Пленник волчьей стаи

Однажды, вернувшись с добычей — крупным зайцем, сын Дарки увидел, как мать его детей что-то хищно пожирает. Подойдя поближе, отец увидел в пасти подруги заднюю изуродованную лапку. Он недовольно заворчал, но волчица грозно ощерилась и велела ему убираться подальше от логова…

Прошло еще два года. В последний месяц осени Вожак снова повел свою стаю на юг. Как всегда, перед первым набегом на оленей он собрал около себя волков, чтобы объявить им свою волю и назначить разведчиков. К стаду, как и в прошлую зиму, отправился «глаза стаи» — сын Дарки; вместе с ним пошли два полуторагодовалых волка. Взобравшись на вершину пологой сопки, сын Дарки принялся осматривать окрестность, Приглядевшись, он заметил следы оленей у подножия соседней сопки и поспешил к ней. По тропке, проторенной им, следовала его помощники.

С вершины сопки олени, которые разбрелись по довольно просторному распадку, были хорошо видны. Наметанный глаз разведчика вскоре определил, что стадо охраняется почему-то очень усердно: среди оленей виднелись три пары пастухов, и у всех за плечами висели ружья. Обычно днем осеней охраняло гораздо меньше людей. Пастухи зорко следили за тем, чтобы животные не разбегались, держали их в едином клубке. Упрямцев; норовивших уйти подальше, немедленно возвращали собаки. Сын Дарки насторожился: что-то беспокоило его. Что? Он терпеливо всматривался в оленей, в Человеков и собак. Он всегда был осторожен, и его осторожность уже не раз выручала стаю. Но что это? Двое пастухов вдруг отделились от группы и стали подниматься на противоположную сопку. Кого они высматривают? Может, его с молодыми волками? Но как пастухи заметили их? Сын Дарки спрятался за камень и приказал сделать то же самое своим помощникам. Чем дольше он наблюдал за пастухами, тем сильнее становилось его беспокойство. «Глаза стаи» был уверен, что их, волков, ждут. Человеки встревожены, а это всегда опасно.

Один из молодых волков не выдержал соблазна, встал и начал спускаться: к подошве сопки подошла пара оленей.

«Назад!» — зарычал сын Дарки.

Молодой лишь покосился на него и упрямо продолжал спускаться, Он совсем не обязан во всем подчиняться этому красавчику. Подумаешь, какой «Вожак».

Сын Дарки, вздыбив на загривке шерсть, бросился за ним, настиг и полоснул зазнайку клыками по плечу. Молодой взвизгнул, отскочил. Его плечо побурело от крови.

Под вечер сын Дарки разыскал в тальнике Вожака, отдыхавшего после неудачной охоты на зайцев. Рядом с ним лежали три волчицы и два волка. Поодаль дремал Хмурый.

«Говори», — приказал Вожак.

Остальные волки встали возле них.

«Говорю, — ответил сын Дарки, — Охота будет опасной. Человеки и собаки встревожены. Они ждут нас».

«Они всегда ждут нас», — усмехнулся Вожак.

«Да, они всегда ждут нас», — подхватили остальные волкй.

«Братья, — сказал сын Дарки, — я родился в логове Человека, и первый кусок мяса я получил из рук Человека. Я жил с Человеками и потому говорю: пастухи и собаки ждут нас. Они встревожены. Если мы начнем охоту здесь — случится большая беда».

«Что же ты предлагаешь рожденный в логове Человека?» — спросил Вожак.

«Уйдем отсюда к Большим камням и поищем вольных оленей. Или другое стадо, где Человеки нас не ждут».

Стая недовольно заворчала:

«Мы голодны. Уже три дня и три ночи мы питаемся только мышами. Но мы — волки, а не жалкие лисы или вонючие росомахи. Вожак, мы говорим: рожденный в логове Человека стал труслив. Он стал плохими «глазами стаи»!»

«Ты сказал?» — спросил Вожак.

«Да», — ответил сын Дарки,

«Когда тьма накроет тундру, мы выйдем на тропу охоты, Я сказал», — изрек Вожак.

«Я подчиняюсь, — обиженно ответил «глаза стаи». — Но помните: я предупреждал вас!»

…Короток зимний день на Камчатке, особенно на севере ее. Короче клюва куропатки. И ночь совсем скоро бесшумным крылом совы накрыла тундру и горы.

Волки темными призраками направились к стаду.

Как всегда, первыми почуяли опасность собаки. Они беспокойно забегали между оленей, стали жаться к пастухам, перекликаясь между собой: «Ветер принес запах волка! Волки подходят! Волки!»

Сын Дарки шел рядом с Вожаком. Поняв, о чем перекликаются собаки, он тихо, чтобы другие не услышали, сказал:

«Вожак, собаки уже знают о нас и предупреждают друг друга, Я понимаю собачий язык».

Вожак презрительно ответил:

«Зато их язык не понимают Человеки. Неужели ты не знаешь об этом? Ты стал очень осторожным, рожденный в логове Человека».

По сторонам от них светились глаза остальных волков. Сыну Дарки показалось, что слова Вожака услышали волчицы, которые держались ближе других.

«Я не трус. И я докажу тебе это. Я нападу первым»!

«Нападай!» — милостиво разрешил Вожак.

«Я подчиняюсь. Но раньше ты доверял мне, слушал мои советы и не обвинял меня в трусости, А сейчас ты смеешься над моей осторожностью. Почему?» — все же спросил «глаза стаи»»

Вожак помедлил с ответом. Как сказать правду этому красавчику? Да, раньше он всегда соглашался с ним, с сыном Дарки. Соглашался потому, что он, Вожак, был еще силен и не боялся получить отпор от любого члена стаи. Но сейчас… Сейчас он постарел и вынужден все чаще и чаще идти на поводу стаи, чтобы угодить ей, ибо место вожака — почетное место и на него всегда много желающих. Вожак — это власть, почет. Лучший кусок мяса — его. И самая молодая и красивая волчица — тоже его. Она доставалась ему без боя, не как другим… Вожак ничего этого не сказал сыну Дарки. Он сказал другое:

«Стая уже давно не ела мяса оленей. Если мы этой ночью не добудем его, завтра братья и сестры начнут жрать друг друга…»

Сын Дарки сразу наметил в жертву слабенькую важенку и, пригнув голову, помчался к ней. Рядом с ним бежали молодые волки.

Важенка, словно пойманная на бегу чаутом пастуха, рухнула на снег, оглушенная мощным ударом волка.

Обезумевшие от страха олени, хрипя и стуча рогами друг о друга, понеслись прочь. Земля загудела, задрожала от бешеного галопа перепуганных насмерть животных».

Вожак ворвался в живое хрипящее месиво стада и нацелился на старого самца с огромными рогами. Охваченный приступом азарта, он, как в молодые счастливые годы, напряг мышцы и высоко прыгнул, чтобы упасть на хребет оленя, но промахнулся — олень отпрянул, и Вожак шмякнулся на утрамбованный сотнями копыт снег. И почта сразу он услышал хлесткий выстрел, потом еще один. Высрелы гремели отовсюду. Два матерых волка и одна из волчиц вздрагивали в предсмертных судорогах,

Сын Дарки не ошибся: пастухи ждали волков. Три ночи назад другая стая напала на стадо и нанесла ему чувствительный урон. Те волки охотились, нарушая Главный закон охоты, и потеряли в ту ночь четырех сородичей. Теперь стая была далеко отсюда.