Анастасия Коробкова - Сказки Перекрестка

— Я позову Сережу или Тима. Они знают, как это лечить.

— Не нужно, я вылечу себя сама. Я же ведьма.

Денис, настроенный на волны Асиных чувств, уловил исходящий от нее поток боли, и ясно понял, что это за боль. «Сволочь», — подумал он про Германа и громко спросил:

— А грозу ты вызывать умеешь?

Денис спрыгнул со своего возвышения и подошел к ним.

— Подежурь на пульте, — ядовито попросил он, подхватывая Асю на руки, и тихо, сквозь зубы, добавил: — а я пока вместо тебя побуду.

С этими словами он вышел из пещеры. Ася закрыла глаза, прижавшись щекой к его плечу, — то ли заснула, то ли потеряла сознание.

Герман, отчетливо ощутивший укол чужой ненависти, как во сне занял место дежурного.

— Что это было? — спросил Дима.

— Электромагнитная аномалия, — ответил Капитан-Командор таким тяжелым тоном, что никто больше не захотел высказываться.

Толя, Дима и Тима вместе ушли по домам, Юра с загадочным видом тоже куда-то отправился, Никита с Игорем поняли, что их присутствие теперь лишнее, и тоже покинули пещеру, а Герман, подумав, включил встроенный в пульт блок запоминающего устройства и нашел лишь ему и Капитану-Командору известный реестр.

Капитан-Командор незаметно удалился, и Герман остался в одиночестве, что его в тот момент совершенно устраивало. Он просматривал миры, в которых когда-либо побывала Ася. В большинстве из них он ни разу не был, и их координаты ни о чем ему не говорили. Он задумался над возможностью слежения…

Вернулся Толя.

— Надо сделать так, чтобы Ася больше не смогла проходить через портал, — с порога заявил он.

В этом Герман ему помогать не хотел, но и наживать второго врага за один день он не хотел тоже.

— Как? Усилить вахту и не пропускать только ее? Здесь можно, а как быть с двумя другими порталами, которые перемещаются?

Толя на секунду сжал губы, а потом выпалил:

— Королева!

Неожиданно она отозвалась. И даже явила свой образ в виде смутного силуэта сидящей женщины в белых одеждах на зеркально-гладкой поверхности простенка пещеры.

— Нет, — мягко сказала она.

— Это слишком трудно? — уточнил Толя, полный решимости преодолеть все препятствия.

— Нет, — повторила Королева. — Я не хочу ограничивать Асю.

— Почему? — поразился Толя. — Она ведь может погибнуть.

— Я наблюдаю за ней, — просто ответила Королева. — Если вижу, что риск для ее жизни критический, посылаю сигнал о помощи. Так уже было.

Толя молчал, соображая.

«Точно, нужен дух», — подумал Герман. «Хотя бы до тех пор, пока я не придумаю какой-нибудь транспространственный пеленг».

— Значит, ты видела, как ее допрашивали? Пытали, избивали? — недоверчиво спросил Толя.

— Да.

Герман пытливо всматривался в изображение женщины. Толя не знал, что еще сказать. Стыдить Королеву было бы глупо. Она соизволила объясниться:

— Я заинтересована в том, чтобы она прошла через все, что считает необходимым.

Герман инстинктивно ощутил, что это так, и интерес Королевы к Асиным приключениям сродни ее интересу к его научным исследованиям.

Толя повернулся и ушел, не прощаясь.

Ночью Германа у пульта сменил Капитан-Командор. У него тоже был разговор к Королеве, с его точки зрения, очень важный. Она сразу явилась и ему.

— Что можно сделать с этим дурацким роком? — сходу спросил он.

— Не знаю, — отозвалась она.

— Но можно, хотя бы, убедить Германа в том, что это неправда?

По залу будто пронесся вздох.

— Я не заинтересована в этом.

— Почему? — в этот час настал черед Капитана-Командора удивляться.

— Вера в смерть мобилизовывает в нем сверхчеловеческие способности.

— Но она причиняет страдание ему и Асе.

— Это к лучшему. От несчастной любви гораздо больше пользы, чем от счастливой. Счастливая любовь — достояние лишь двоих, она приносит им абсолютное удовлетворение и тормозит развитие, делая его бесполезным, а несчастная рассеивается по миру, украшая его, побуждает искать и исправлять свои недостатки, совершенствоваться, изливать свои красивые чувства на все вокруг. Ты испытал это на себе. Сегодня Герман поднял такой шторм в астральном мире, что взволновались даже эфирные тела, и твоя парализованная сенситивность очнулась, ты стал воспринимать эмоции. Еще одно такое потрясение, и к тебе вернется память.

Капитан-Командор покачал головой.

— Не думаю, что готов так дорого заплатить за это. Им плохо, они несчастны.

— Ты ошибаешься. В иные мгновения они счастливы так интенсивно, как редко бывают счастливы люди. Поверь, это лучшая цена. Я знаю, я питаюсь счастьем.

— Двое моих самых близких друзей стали врагами…

Пауза. И снова вздох.

— Это так. И это плохо. Но только сейчас. Впереди еще много чего может случиться.

— Чего? Я не могу покинуть Землю, зная, что Герман из-за этого умрет, но если альтернативы не будет? Сколько он проживет? С чем на сердце ему придется умереть?

— Не бери на себя заморочки чужой судьбы… С чем он умрет — не знаю, но он уже прожил гораздо больше, чем многие люди, вместе взятые.

Герман сдался. Он сказал себе, что любит Асю, и перестал бороться с этой данностью. Про себя он называл ее не иначе как «невозможное существо», уходил от прямых контактов, но стремился к тому, чтобы знать о ней как можно больше. Он считал, что рано или поздно настанет миг, когда она будет нуждаться в его помощи, и готовился ей помочь. Он занялся медициной, вернее, травматологией, изучил все, что придумало человечество, тысячелетиями ломая ноги, получая удары «тупыми твердыми предметами» и утрачивая телесную целостность. Конечно, решил, что этого недостаточно, и изобрел собственные методы диагностики внутренних повреждений, обезболивания и лечения.

Он научился спокойно мечтать о ней, «невозможном существе», — вспоминая пережитые ощущения, мысленно касаться ее кожи, волос, купаться в глубоком море фиолетово-зеленых глаз. Эти мечты всегда сопровождали его покой, а если бы он не опасался, что она об этом узнает, то мог бы говорить о ней часами, совершать подвиги ее именем.

Но он не позволял себе и словом обмолвиться о своей любви ни с кем. Даже Юра, который напрашивался на беседу, получал в ответ от брата только ироничный взгляд. Чем настырнее лез в душу Юра, тем ценнее было для Германа деликатное молчание Капитана-Командора.

Однако Королева, стремясь получить свой лакомый кусок «счастья», периодически сталкивала Асю и Германа лбами, зная, что они не смогут, находясь близко друг к другу, устоять перед соблазном вызвать вновь свои волшебные переживания и, погрузившись в них, «поднять шторм в астральном мире». Ради этого ее Величество беззастенчиво интриговала.