Александр Бруссуев - In vinas veritas

Прохожие равнодушно расступились, давая дорогу окровавленному хулигану. Саша с трудом подавил в себе порыв бежать вдогонку. Зачем? Охотничий инстинкт, наверно. Только прокричал вслед:

— Никогда не нападай на русских, придурок!

Доступ в туалет уже был открыт, старпом строго посмотрел на прислужника, тот отвел глаза. Очень было похоже, что они с этим бандитом действовали заодно, числились в одной шайке — лейке.

Внутри мавзолея были зеркала, позволявшие рассматривать себя, совершавшего необходимый ритуал со всех сторон. Илья, стоявший в дверях, показал Саше куда-то за спину. Даже беглого взгляда хватило, чтоб узреть гигантскую прореху в любимой клубной майке от плеча до плеча. Как это негру удалось одним ударом порвать крепкую фирменную вещь? Досадно, что тот убежал, надо было его еще как следует покритиковать за порчу гардероба.

Саша стянул через голову безнадежно изуродованную майку, передал ее кадету, которого все еще била крупная дрожь и пошел к унитазу.

— Не ссы, Илья!

— А я уже.

— Что — уже?

— Уже поссал, — сказал кадет и смутился.

«Надеюсь, что не в штаны», — подумал Саша. Досада просто глодала изнутри. Дать отпор этому черному придурку, как выяснялось, было недостаточно. Да какого черта? Ведь за стенкой сидит сообщник, если не главарь!

Саша вышел из туалета, подошел к столику, за которым расположился прислужник. Тот поднял на старпома наглые глаза. Саша выдержал хорошую паузу и стал делать с ним то, ради чего, собственно, и пришел в этот туалет. Он ожесточенно поливал стол, стены, удивленного безмолвствующего бразильца, хотел оставить метку на потолке, но мочи не хватило (ударение не на втором слоге, а на первом. Впрочем, кому как будет угодно прочитать). Вот теперь можно было возвращаться к товарищам со спокойной совестью. Прислужник, онемевший, молча обтекал. Илья затрусил следом.

— А чего это ты разделся по пояс? — удивился Макс.

Старпом присел, глотком допил оставшееся пиво и рассказал о произошедшем. Парни были очень удивлены.

— Надо же, а мы и не видели, и не слышали ничего, — удивился Паша.

— Бывает, — ответил Саша.

— Да, в Бразилии следует держать ухо востро. Как, впрочем, и в Перу, Индии, Пакистане и прочих местах общественного пользования, — вздохнул я.

Мы задумчиво помолчали.

— Полагаю, что время линять отсюда. Как раз можно будет выкроить минутку для посещения местных магазинов перед ужином у диктора центрального телевидения Лари. Пить больше не будем? — это Саша волновался за судьбу канистры.

— Все, вечером у нас мероприятие. Убирай, — это я проявлял выдержку и верность присяге.

Шопинга, как такового не было — мы просто пристреливались к местной ценовой политике и разнообразию китайских товаров. Мне хватало пяти минут для обзора, потом я начинал медленно терять сознание от утомления. Саша же мог ходить в магазине часами, как хирург, копаясь в грудах всячины, сложенной в корзинах.

На ужин мы успели вовремя: энергичный старпом и вялый я. В маленькой столовой народу было тьма. В основном сивого цвета девицы с огромными задами, обтянутыми леггинсами. Они дефилировали между столами, каждым шагом сбивая крутыми бедрами с соседних столов салфетницы.

— Это что — сборная команда ГДР по плаванию? — равнодушно пошутил я прибауткой времен вывода наших войск из Германии, когда мы устроились где-то в углу.

— Да, что это за богатыри, хотелось бы мне знать? — поддакнул мне не служивший в армии старпом.

Около нашего стола винтом образовался напряженный Лари. Он все так же старательно выпячивал зад, подбирая живот, последняя пуговица рубашки как раз над ширинкой была расстегнута. Белоснежная сорочка треугольником раздалась в стороны, являя всем трусы в клеточку, натянутые, наверно, по самую грудь.

— Добрый вечер. Сейчас Вам подадут вашу еду, — громко и отчетливо пропел он нам.

— Позвольте, а меню? — удивился я.

— Для постояльцев, не расплачивающихся наличными средствами, выбор блюд не предусмотрен, — очень громко и очень отчетливо продекламировал он. Пловчихи синхронно взглянули в нашу сторону.

«Что же ты так орешь, дядя?» — подумали мы.

Лари не отходил от нашего столика, наверно, боялся, что мы что-нибудь попробуем спереть. Принесли еду: какие-то холодные макароны, интенсивно перемешанные и взбитые с мучной подливкой.

— Это что? — непроизвольно спросил Саша и сразу же нагнул голову, словно ожидая удара линейкой по темечку.

— Это лазанья, наше фирменное блюдо, — мгновенно отреагировал Лари чересчур громко и чересчур отчетливо.

Бабищи одновременно обратили к нам свои жующие физиономии. Они перемалывали челюстями кто — стейк, кто — красную рыбу, кто — вымоченную в вине перепелку.

— А запить что-нибудь можно? — сквозь зубы процедил старпом.

Хозяин милостиво кивнул головой, не снисходя до ответа. Это была ловушка, и я на нее купился.

— Мне пива, пожалуйста.

— Пиво только за наличный расчет. Если вы располагаете деньгами, то цена — три фунта за бокал, — проорал удовлетворенный Лари, оглушающе громко и оглушающе отчетливо.

Центнеровые девушки снова вперили в нас свои бессмысленные взгляды. Хотя, пожалуй, что теперь они разглядывали нас с брезгливой жалостью.

«Ох, и сволочь же ты, оперный певец в отставке!» — подумали мы, краснея непроизвольно. Цена за пиво была явна удвоена.

— Спасибо большое за радушие и настоящее уэльское гостеприимство! — старательно выговаривая слова, сказали мы и встали из-за стола.

— Надеюсь, нам удастся перекусить у Стюарта, — проговорил мне Саша, когда мы выходили из столовой под недоуменные взгляды.

В дверях я остановился и повернулся в зал:

— Приятного аппетита! Всем!

Все девчонки разом прекратили жевать и обратили к нам свои лица. Мгновенно оскалились и закивали головами, типа «спасибо». Лари, двинувшийся было за нами следом, остановился и снова напрягся, втягивая прямую кишку.

— Расслабься, Лари! — это уже Саша вставил последнюю реплику.

Через полчаса мы вышли на улицу, чтобы встретить Стюарта.

— Я бы его загрыз! — кипятился старпом.

— Вне всякого сомнения, если бы мы на нашем корвете влили бы в себя все содержимое канистры. И закусили бы этими лошадями, — согласился я.

— Да, девчонки в этом отеле все, как на подбор. Им бы в горящие избы входить и коней на ходу валить, а они этому козлу поддакивают! — не унимался Саша.

Этот момент я как-то упустил из внимания и уже намеревался сделать пару уточняющих вопросов, как из пелены вновь припустившего дождя выплыли очертания Форда — Мондео с лихими, почти спортивными, обводами. Машина приближалась к нам и моргала всеми своими фарами.

— Пожалуй, это за нами, — сказал я пытавшемуся скрыться от мороси под козырьком отеля старпому.