Александр Бруссуев - In vinas veritas

Ночь, когда мы, усталые, завалились в люли своих номеров, была поглощена сном без остатка. Может быть, традиционная пытка патриотизмом и состоялась, но об этом я уже ничего не помнил. Я был готов уснуть прямо в ванне, где отмокал с бутылкой пива от праведной рабочей грязи. Сил хватило лишь только на то, чтобы добраться до постели. А потом наступило утро, которому я несказанно удивился — в глубине души я ожидал очередной встречи с занудным испражнителем ненависти из Индии.

Итак, получив добро от Хелен, мы вчетвером расположились в креслах моего номера. Хотя, пардон, один расположился на столике перед нами — это был сосуд с литром качественного шотландского виски. Конечно, закусывать «Катти Сарк» апельсинами — жлобство, но за неимением лучшего проскакивало на раз.

Беседа проходила очень оживленно, мы даже не заметили, как бутыль опустела, а за окном перестал просматриваться дождь. Не потому, что он кончился, а по причине опустившейся тьмы. Естественно, захотелось продолжения банкета, но, призвав на помощь всю силу воли, сказали твердыми голосами: «Ша!» Стюарт отзвонился домой, пожелал домочадцам спокойного сна, и мы завалились, кто куда горазд: Саша в свой номер, мы — у меня в апартаментах.

Пробуждение мое было крайне унылым — противный голос требовал, чтоб я непременно открыл глаза. Старина Немо уже стоял в своей излюбленной позе между окнами, так что представлял собой лишь смутные очертания.

— Не стоит от меня скрываться, берсерк — мы с тобой теперь вместе, как соратники. Я приказываю — ты выполняешь.

— Ладно, приказывай. Буду исполнительным, — пообещал я, переводя взгляд на соседнюю кровать. Стюарт дрых, как младенец. Тумбочку на него уронить, что ли? Однако Немо моего приятеля в упор не замечал. Или делал вид?

— Скоро, совсем скоро, ты покажешь всему миру настоящее лицо высшего английского прогнившего общества, — предложил мне индус.

— Покажу, обязательно покажу! — согласился я. — Для этого мне надо будет снять штаны и повернуться к миру задом?

Проговорив это, я ногой пнул Стюартову кровать. Наконец — то! Мой валлийский друг приподнялся на локте и мутным взглядом посмотрел на меня:

— Ты чего?

— Не стоит острить, мой юный друг, иначе я могу разгневаться, — не обращая никакого внимания на моего проснувшегося соседа, ядовито произнес Немо.

Такого обращения к себе я не мог терпеть, еще будучи студентом Краснознаменного Ленинградского института. Поэтому, даже сейчас, находясь под очарованием речей самозваного капитана, я моментально вскипел.

— Да пошел ты, цыганская морда, куда подальше!

Стюарт очень удивился. Похоже, он расслышал только мою фразу. Спросонья, принял, было, на свой счет, но заметил, что я смотрю совсем в другую сторону. Сразу вспомнил, чем мы его грузили ранее, предлагая остаться в этом отеле на ночь. Поэтому, быстро сориентировавшись, прогнал остатки сна и протянул руку.

Немо в это время начал, усмехнувшись, вливать в меня очередную порцию пропагандистского яда, которая с болью проникала ко мне прямо в мозг и там оседала, как безоговорочная истина. Я поднес руки к голове, намереваясь сжать ее изо всех сил, но тут Стюарт коснулся моего запястья. Он даже подпрыгнул на месте, потому как внезапно увидел, что в пустоте между окон внезапно возник силуэт человека. Также отреагировал и Немо, прекратив свой прессинг.

— Познакомьтесь, господа. Стюарт — это Немо, Немо — это Стюарт. Пожмите друг другу руки, — это я сказал, не глядя на них.

— Ты! Откуда? Как? — завыл капитан, теряя свою обычную меланхолию.

— Мне отвечать по порядку, или что? — прищурился Стюарт, терпеть не могущий всякого рода фамильярность.

Но Немо уже повернулся ко мне, потеряв к моему другу всякий интерес, овладев собой, он произнес самым скучным голосом, каким только возможно:

— Что ж, придется преподать Вам, господа, урок. Чтобы Вы, — он указал на Стюарта, — не лезли не в свое дело. Ну а Вы, господин хороший, наконец, прекратите бессмысленные попытки противостоять мне.

Последние слова я воспринял на свой адрес. Но в ответ только вяло махнул рукой. Голова потихоньку прекращала разваливаться на куски. Меж тем капитан Немо исчез, будто его и не было.

Мы переглянулись со Стюартом, я развел руками — вот такие у нас тут забавы, а Вы говорите, павлины! Вдруг в дверь раздался осторожный стук.

— Наверно, это Саша пришел, — предположил я, поднимаясь с кровати. Стюарт меня опередил, первым подойдя к двери. И как-то беспомощно и удивленно на меня посмотрел, открыв дверь. То, что я увидел за его плечами, можно было назвать девушкой. Распущенные волосы, какое-то невесомое платье, глаза, обращенные к полу. Если бы на голову надеть венок из одуванчиков, то получилась бы селянка из фильмов о девятнадцатом веке. А мы перед ней замерли во всем своем великолепии: лишь скромное мужское белье из одежды и челюсти, отвисшие до колен.

— Я никого не ждал, — почему-то решил оправдаться я.

Стюарт только плечами пожал в недоумении.

— Могу я войти? — спросила незнакомка шепотом, все еще не подымая глаз.

От звуков ее голоса мне почему-то стало крайне неуютно, мурашки ордой побежали от плеч вниз и обратно. Стюарт тоже передернулся.

— А мы, собственно говоря, никого не приглашали в гости, — сказал он.

В это время девушка подняла глаза на нас. Они были довольно красного цвета, не понятно, по какой причине, может, у компьютера долго сидела?

— Раз дверь открыли, значит входить можно! — сказала она все тем же неприятным шепотом с утвердительной интонацией. И беззвучно захохотала во все свои тридцать с лишним зуба. Зрелище получилось довольно зловещим, потому как мы со Стюартом одновременно увидели эти два лишних зуба. Они походили на клыки у кошки.

— Бог ты мой! — в один голос произнесли мы, подаваясь назад.

А существо, по ошибке принятое нами за человека, продолжало веселиться, мотая головой из стороны в сторону, от плеча к плечу. Глаза у него разгорались огнем.

Я схватил с прикроватного столика гостиничную Библию — сработал стереотип, подсмотренный в Голливуде.

— С помощью этой святой книги я прогоню тебя прочь, нечисть! — заговорил я, правда, не очень уверенно.

— О, да, с помощью этой книги ты сможешь многое! — захихикала наша гостья.

Я посмотрел, усомнившись, то ли у меня в руках? Вроде все правильно, на обложке написано «Библия», открыл и увидел текст, отпечатанный вверх ногами. Во, лажа! Наверно, это уже антибиблия какая-то получается.

— Ну же, мальчики, с кого начнем? Я так голодна! — не унималась девица. Волосы у нее развевались, как от ветра, платье колыхалось какими-то волнами, пальцы на руках превратились в подобие когтей, скрюченных и наверняка не чищеных месяцами.