Олег Голиков - Рассказы

Находится долго внутри чужого организма, да ещё и в замкнутом пространстве не

входило в его планы. Он отключил все присоски от внутренних сигнальных точек

биоробота и оставил только глаза и верхние манипуляторы в районе головного мозга.

Эмоциональный фон его невольного носителя был ровным с небольшими

положительными всплесками от воспоминаний прошедшей ночи. Чтобы определить

расстояние до внешнего мира, Юрл осторожно подключился к органам слуха.

Судя по всему плавающий механизм, а вместе с ним и Юрл, находились глубоко под

водой, которая покрывала большую часть этой планеты. Всё вокруг скрипело и

пошатывалось, и Юрл понял, что выход на поверхность может состояться не скоро.

Предположив, что, скорее всего это часть бессмысленной местной игры на уничтожение,

он решил на время отключится от своего заправщика и заняться анализом нового

горючего.

-3-

… Сколько прошло времени Юрл не заметил, потому что понятие времени без

перемещения в пространстве со скоростью света было для него несущественным. Но

вскоре стало что-то происходить с мозговыми сигнализаторами его биоробота. Юрл

привычно раскинул свою невидимую сеть присосок и, насторожившись от предчувствия

чего-то совсем необычного, снова полностью слился со своим носителем.

Быстро освоившись со всеми органами чувств чужого организма, Юрл понял, что он

видит с помощью какого-то приближающего прибора неровную, взбудораженную

перемещением воздушных масс поверхность воды, на которой в белёсой предрассветной

мгле нечётко вырисовывается силуэт ещё какого-то огромного плавучего тела,

освещённого тусклыми огнями.

В этот момент раздались громкие резкие звуки, произведённые голосовыми связками

носителя Юрла, и все, находящиеся поблизости биороботы заметались с невероятной

быстротой по тесному пространству железных внутренностей подводного механизма.

Заправщик снова припал к запотевшему стеклу прибора, и Юрл с ужасом и восхищением

почувствовал приближающийся приток невероятно мощной эмоциональной волны,

ударившей словно таран, по завибрировавшему от волнения телу его биоробота.

Спустя несколько мгновений, корпус железного монстра тяжело вздрогнул, и

бесчисленные тончайшие нити, ведущие к главному резервуару Юрла, внезапно

затрещали от огромного перенапряжения. Глазами своего заправщика Юрл увидел, как в

направлении далёкого громоздкого силуэта по рябой воде побежали две быстрые тёмные

тени. Поток энергии, бьющей из мозга биоробота, нарастающий словно лавина,

становился с каждой секундой настолько нестерпимым, что Юрл даже попытался

отключить свой основной привод. Но после второй попытки Юрл вдруг понял, что это

невозможно – от подобного резкого спада энергетическо-эмоционального напряжения

заправщик может погибнуть, а вместе с ним унесётся к своему новому рождению и

любопытный космический бродяга Юрл. Оставалось лишь одно – остекленеть до предела

и как можно чаще повторять про себя одинокую песню Чёрной дыры накануне Большого

Взрыва.

Но в самый неподходящий момент, силуэт большого плавучего сооружения внезапно

скрылся за сияющим облаком двух мощных взрывов, и накал мозговых импульсов

биологического носителя достиг максимума, напомнив теряющему сознание Юрлу

позабытый за долгое время скитаний в космосе взрыв Сверхновой.

От эмоциональной перегрузки биоробот-заправщик, глубоко вздохнув, задержал в себе

спёртый воздух и захрустел зубами. Бешенная волна ненависти, агрессии и упоительного

восторга без труда разорвала главную жизнеобеспечивающею магистраль Юрла, и он

понял, что этот неожиданный миг и есть уход в новую жизнь.

Последним ощущением бесстрашного межзвёздного скитальца была безудержная

радость от точного попадания торпеды в цель…

-4-

… Капитан Александр Маринеску оторвался от перископа и присел на свою дежурную

табуретку в командирской рубке. Он аккуратно вытер капельки пота со лба и ровным

голосом отдал команду на погружение.

Где-то в километре от уходящей на грунт подводной лодки «С-13» шла отчаянная

борьба за выживание многотысячной команды тонущего «Вильгельма Густлова» -

последней надежды Адольфа Гитлера на новую подводную войну.

Маринеску, прикрыв глаза, мысленно возвращался к сладко проведённой ночи…

----------------------------------------------------------------------------------------------------

МИНЗДРАВ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ…

… Пятый день Он пытался начать курить. Не то чтобы не тянуло – просто на прошлой

неделе тихо пропал ещё один из очередных смыслов существования. А именно – смысл

ежечасных вечерних выходов на балкон, где Он, пуская дым в далёкое осеннее небо,

стоял и думал бог весть о чём. К слову сказать, перед тем как выйти с очередной

сигаретой, план размышлений на предстоящем перекуре казался ему довольно

значительным и весомым. Но, стоило сделать первую затяжку, как весь ход мыслей

развеивался вместе с сизым дымком, и голова пустела до бесконечности, в которой то и

дело мелькали мелочные меркантильные желания, разбавленные лёгкими приступами

разочарования и хандры.

«Так больше не может продолжаться, - в который раз мысленно, а иногда и вслух твердил

Он себе, нервно разминая и снова откладывая в сторону изящный табачный цилиндрик

сигареты, - Не может – и всё тут…». Что-то должно было неминуемо измениться после

сорока лет. Эта цифра внезапно настигнула его и поставила перед фактом прожитого

отрезка этой жизни, в которой Он так и не смог найти себе оправдание. Вопрос даже не

стоял в самом оправдании каких-либо конкретных собственных действий или бездействий

– всё было гораздо значительнее и гораздо, и с его точки зрения, безнадёжнее. Смысл с

некоторого момента, который не поддавался точному временному определению, стал

пропадать во всём, что раньше успокаивало и приносило тихое удовлетворение. Смысл

покинул навсегда хрустальные капли дождя, дрожащие на тонких голых ветках ивы, что

росла под балконом в мерцании бледной ноябрьской луны - словно растворился в смене

времён года. Давно не найти было его и в отсутствии да и в наличии новых сексуальных

связей, в размере заработной платы, в однообразии рабочих будней, пропадал он и в

старых любимых книгах. И навсегда он исчез в тошнотворной скуке выходных,

растягивающихся, вопреки всем временным законам, на несколько лет - ну, если, конечно,

не выпить. А недавно смысл улетучился из ароматного табачного дыма.

И сегодня, начиная свой новый день и глядя в тарелку, в которой остывали поджаренные