Геннадий Иевлев - Победитель приходит первым

— Расскажи о своём мире? — Произнесла она.

— Что здесь? — Ромм постучал ногтем указательного пальца по фужеру с тёмной жидкостью.

— Сод. Очень бодрящий напиток. Здесь тоник. — Илия поднесла фужер, который держала в руке ко рту и сделала большой глоток. — Надеюсь тебе они понравятся. — Она вернула и второй фужер на стол и взяв один из столовых предметов, наколола им белый кусочек и отправила себе в рот. — Это мясо моргелла. — Произнесла она, проглотив кусочек. — Морское животное. Моргеллы хорошо размножаются в неволе и за городом очень много ферм, где их выращивают.

Ромм взял бокал с содом и поднеся ко рту, сделал большой глоток, так как ощущал достаточную жажду и тут же застыл в оцепенении — у него сложилось впечатление, что это была кровь.

Он знал вкус крови. В школе пилотов, при прохождении экстремального курса выживания, курсантов старших курсов выбрасывали в какой-либо далёкой местности без пищи и воды, но с оружием, имитируя аварию космического корабля и заставляли десять-двенадцать суток искать ближайший населённый пункт. В этой школе выживания он и узнал вкус крови, которой утолял жажду, убивая встречающихся ему животных. Некоторые курсанты не выдерживали столь экстремальных испытаний и просили помощи, тем самым навсегда оставляя себя космодромным персоналом. За ними навсегда укоренялось, пожалуй, одно из самых обидных прозвищей космического флота цивилизации Сетранской системы — твердь. Для Ромма, привыкшего с детства к суровой реальности своего бытия, испытание показалось не таким уж экстремальным и уже к исходу восьмых суток он наткнулся на лагерь археологов, но всё же живую кровь в том испытании ему пришлось испить в полной мере.

Был ли напиток чужой цивилизации, действительно, кровью или лишь её имитатором, Ромм мог лишь гадать, но вызвать воспоминание о прошлом ему удалось в полной мере.

Стараясь не подать вида от напитка, Ромм поставил этот фужер и взял второй. Сделав вначале маленький глоток, он затем, не отрываясь выпил всё его содержимое, которое напоминало хороший тоник Затры и вернув на стол пустой фужер, взял вилку и уколов один из белых кусочков, отправил его в рот. Мясо моргелла, действительно, оказалось очень приятным на вкус.

Так как Ромм, с утра ничего не ел, хотя и был привычен к подобному образу жизни и потому даже не заметил, как расправился с содержимым тарелки перед собой — салат оказался тоже из каких-то морепродуктов и положив вилку на пустую тарелку, поднял взгляд — Илия сидела, уставившись в него своими большими, зелёными, широко открытыми глазами, вызвав у него немалое удивление, так как такие большие глаза зелёного цвета он видел впервые, хотя готов был утверждать, что до сих пор они казались ему зелёно-чёрными.

— Я что-то сделал не так? — Произнёс Ромм, пытаясь изобразить на лице виноватую мину.

— Н-нет.

Выдавила из себя Илия и поднявшись, принялась класть на тарелку Ромма содержимое других тарелок. Затем она наполнила его пустой бокал тоником и вернувшись в своё кресло, наколола ещё один кусочек со своей тарелки и отправив в рот, принялась неторопливо жевать.

— Я могу есть и рассказывать? — Поинтересовался Ромм, беря вилку.

— Если тебе это будет удобно. — Илия дёрнула плечами.

— Я затр. Моя планета… — Ромм вдруг умолк, уткнув вилку в кусочек чего-то красного на своей тарелке.

А стоит рассказывать, где находится Затра? Вдруг всплыла у него тревожная мысль. Я ведь совершенно не знаю её. Почему она согласилась встретиться со мной, практически, даже не узнав меня? А если затем, чтобы узнать, где пространство Сетранской системы? Но ведь в тюрьме скопировали всю мою память. Навряд ли я там что-то утаил. Нужно было первым поинтересоваться, а уже затем решать, что говорить. Проклятье! Теперь не отвертишься. А если представить Затру, как одну из планет Конфедерации? Какая ей разница. А если вздумает кому-то пересказать наш разговор, пусть ищут там, где сейчас ищут.

Наконец он отправил в рот наколотый вилкой кусочек — это тоже была рыба, которая, буквально таяла во рту.

— И всё же тебе непросто одновременно есть и говорить. — Заговорила Илия, кладя вилку. — Пока ты будешь есть, я расскажу о себе, а уже затем ты о себе.

— Хорошо. — Ромм дёрнул плечами и отправил в рот очередной кусочек рыбы, запивая его тоником.

— Моё полное имя Илия Кордова Тосс. — Заговорила турута откинувшись в кресле. — Я не знаю своих родителей, как и большинство здесь. Если в промышленном секторе у пары появляется несанкционированный ребёнок, его сразу же забирают, а пару, разлучают и отправляют одного в отстойник, второго в кормушку или наоборот.

— Зачем? — Ромм перестал есть и уставился в Илию.

— Что? — В свою очередь поинтересовалась Илия.

— Зачем отбирают детей у родителей?

— Рифф очень специфичный город и каждый новый человек требует определённого набора жизненной инфраструктуры, которой может и не оказаться для него и потому количество населения города очень жёстко контролируется. Но в последнее время начали происходить какие-то странные события, которые вызывают тревогу.

Илия взяла бокал с тёмным напитком и сделав большой глоток, вернула бокал на место. Не зная, ведомый чем, Ромм тоже взял свой бокал с тёмным напитком и положив в рот кусочек рыбы, сделал глоток, произошло нечто невероятное — рыба будто растворила в себе странный вкус напитка и он стал даже приятным. Ромм принялся отправлять в рот кусочки красной рыбы, запивая его тёмным напитком, с каждым глотком ощущая будто прилив бодрости и мужских сил. Через какое-то, совсем недолгое, время, стол, как-то странно, начал растворяться перед ним и следующий его тычок вилкой пришёлся в пустоту…

Ромм открыл глаза — его окружал полумрак. Он повернул голову и понял, что лежит на спальной платформе в квартире Илии, которая лежала рядом с ним совершенно нагая, подперев голову рукой. Её длинные светлые волосы красивой волной лежали на её плече. Ромм тут же перевёл взгляд на себя и с досадой увидел, что он в таком же виде. К его удивлению, никаких ран на груди, от копыт Айта, не было, да и спина совершенно не болела, будто он это время провёл не в квартире туруты, а в реанимационном центре. Он опять повернул голову в сторону Илии, которая смотрела на него совершенно не смущаясь ни его наготы, ни своей. Было в её наготе что-то странное. Ромм сдвинул брови и тут же понял, что у неё совершенно нет привычных женских молочных желёз, хотя все остальные женские прелести выглядели достаточно соблазнительно.

— Что произошло? — Прохрипел он, на языке затров.

Тонкие брови Илии выгнулись высокими дугами.

— Что произошло? Почему мы здесь? — Произнёс Ромм уже на языке турутов.