Геннадий Иевлев - Победитель приходит первым

Мигот бросил быстрый взгляд на Илию, затем уставился в Ромма.

— Ей здесь не место. — Произнёс он, грубым голосом.

Ромм повернул голову в сторону стоящей рядом Илии.

— Здесь будет мужской разговор. — Заговорил он и достав из кармана костюма одну банкноту, сунул её в руку Илии. — Найди себе занятие в зале. Встретимся позже.

Ничего не ответив, Илия сжала руку с банкнотой, повернулась и вышла.

Мигот шагнул к ближнему стеллажу и достав из него баночку с тоником, принялся вертеть её в руках.

— Скоро схватка я хотел бы увидеть, как ты машешь руками и дёргаешь ногами… — Заговорил он переводя взгляд с Хаора на Ромма и обратно. — Чтобы знать, что тебе подсказывать.

Повернувшись в сторону тапра, Ромм повторил сказанное Миготом на универсальном языке. Едва Ромм сказал последнее слово, Мигот взмахнул рукой и в сторону Хаора полетела баночка с тоником, но едва она оказалась на уровне рук тапра, как две его руки сомкнулись на баночке и во все стороны брызнул веер красной жидкости. Ни Ромм, ни Мигот увернуться не успели и на их одеждах отпечатались красные полосы тоника.

— Проклятье! — Вырвалось у Ромма.

Он попытался осторожно стряхнуть красную полосу со своего костюма и на удивление все красные кляксы беспрепятственно скатились на пол.

Ничего не говоря, Хаор, вдруг, взмахнул одной из своих рук и стоявший неподалёку на стеллаже пластиковый ящик повис у него на руке, из дыры на пол потекла струя какой-то зелёной жидкости. Хаор вернул дырявый ящик на стеллаж.

— Неплохо! — Мигот покрутил головой, пытаясь стряхнуть со своей одежды красные капли тоника, но видимо его одежда была не столь совершенна и часть пятен уже успела надёжно впечататься в неё. — Но чтобы победить Айта, этого мало.

Ещё Ромм не договорил последнее слово, как Хаор взмахнул одной из своих ног и один из ящиков со стеллажа полетел вдоль прохода. Ударившись вдали о стену, он разлетелся на мелкие кусочки, на пол посыпались блестящие упаковки.

Ничего не сказав, Мигот покрутил головой, затем оставил своё занятие, так и не приведя до конца свой костюм в порядок, поднял взгляд на Ромма.

— Ты уверен в той женщине, что привёл с собой? — Произнёс он.

— У меня нет причины, не доверять ей. — Ромм дёрнул плечами.

— Есть информация, что она и Стойл имеют друг к другу интерес.

— Это подтверждено?

— Они это не афишируют.

— В таком случае, я склонен верить в её искренность. — В голосе Ромма послышались нотки раздражения.

— Что ж… — Мигот дёрнул плечами. — Что-то менять уже бессмысленно. Ждите здесь. — Он повернулся и шагнул к выходу.

Вернулся он не скоро, держа в руке кусок толстой металлической трубы.

— Держи! — Он протянул трубу Хаору. — Больше ничего не нашёл.

— Возьми! — Ромм указал подбородком на трубу.

Хаор взял трубу и принялся вертеть её в руках.

— Ты решил, что руки Хаора не достаточно сильны. — С усмешкой в голосе, заговорил Ромм, смотря на юра. — Айта нужно бить трубой?

— Пусть попробует согнуть. Айт подобную гнёт без усилий.

Ромм перевёл взгляд на тапра.

— Согни трубу. Сможешь свить из неё пружину?

Хаор взялся за трубу всеми четырьмя руками, побегал ими по ней и… Раздавшийся скрежет заставил Ромма сморщиться и втянуть голову в плечи. Всё произошло настолько быстро, что он даже не успел в полной мере увидеть работу рук Хаора. Донёсся звон и по полу запрыгали два витка пружины, только что бывшие прямой трубой.

— Горячо! — Хаор затряс всеми своими четырьмя руками.

Мигот присел и дотронулся до согнутой пружины, но тут же отдёрнул руку.

— Впечатляет! — Он поднялся. — Даже не знаю, сможет ли Айт исполнить подобный трюк. — Он покрутил головой. — Хотя, если его разозлить…

— Хаора не только злить нельзя, но даже грубить ему опасно. — Губы Ромма вытянулись в широкой усмешке.

— Где-то через полчаса поднимут ринг и начнут принимать ставки. Реакция у него неплохая. Шанс есть.

— Шанс! — Ромм рассмеялся. — Он убийца от природы. Я сомневаюсь, что Айт останется на ногах поймав заряд от стража в живот. Для Хаора — это будто плевок.

— Будем надеяться, что так и есть. — Мигот потряс перед собой руками. — Я в зал. Постараюсь оценить финансовую сторону нашего ожидания. Лучше будет, если вы останетесь здесь и приведёте себя в порядок: снимите одежду, обувь; на стеллаже около мойки есть перчатки, желательно натянуть на все руки. Перед выходом вернусь. — Он направился к двери и исчез за ней.

Ромм повернулся к Хаору и пересказал ему слова юра.

— Раздеваться обязательно? — Проскрежетал тапр, явно недовольным голосом.

— Обязательно. — Ромм кивнул головой. — И перчатки обязательно натянуть, Иначе бой не состоится. И попробуй не выиграть.

— Если выиграю, могу напиться его крови?

— Пей, но чтобы это было незаметно.

— Да, гард Ромм. — Хаор склонил свою покрытую пластинками голову.

— Раздевайся и жди.

Ромм направился к мойке и осмотрел стеллажи вокруг неё — на одном, действительно лежала горка чёрных перчаток. Он принялся перебирать их и выбрав четыре самые большие, вернулся к Хаору, который уже стоял без своей чёрной курточки и без сапог, весь покрытый пугающим густым рыжим мехом и с одной укороченной ногой. Брюки он не снял.

Животное. Тут же всплыла у Ромма мысль досады. Кто нормальный скажет, что он человек. Даже на мутанта не тянет. Может выторговать ему одежду?

— Самые большие. — Произнёс он, протягивая Хаору четыре перчатки. — Брюки тоже придётся снять.

— Под ними у меня ничего нет. — Проскрежетал Хаор беря одну перчатку.

Перчатка с трудом налезла на волосатую, с тыльной стороны ладони, руку Хаора, но едва он сжал руку в кулак, как перчатка лопнула и из неё вылезли рыжие волосы.

— Постарайся пока не сжимать кулаки. — Состроив гримасу досады, заговорил Ромм. — Начнётся бой, тогда и сожмёшь.

— Да, гард Ромм. — Проскрежетал синтезатор тапра.

Дожидаться появление Мигота пришлось долго. Ромм нервно ходил перед дверью комнаты, бросая на неё регулярные взгляды. Он до сих пор так и не смог в полной мере сориентироваться во времени турутов и сопоставить его со временем цивилизации Затров, которое прекрасно чувствовал, хотя, возможно, это происходило и потому, что он ещё ни разу не видел вместе хронометр турутов и затров и потому ещё плохо представлял течение чужого времени. Единственное, что он понял — сутки цивилизации турутов длятся двадцать их часов. Всё же тюремщики вложили в него лишь небольшую и очень поверхностную часть информации об образе жизни турутов, в надежде, что остальную он приобретёт по ходу своей адаптации к жизни подводного города.

Хаор же внешне казался, совершенно, спокоен, что было даже удивительно и стоял изваянием на одном месте, уставившись взглядом в пол.