Клайв Касслер - Стрела Посейдона

Стянув панаму, Эберсон критически оглядел потрепанную тулью. Ее опоясывал целый арсенал ярко окрашенных рыболовных мушек для пресноводной рыбалки.

— Ты же велел одеться для рыбной ловли.

— Сомневаюсь, чтобы еще кто-нибудь обратил внимание, — фыркнул Хайланд, а потом крикнул в каюту: — Мэнни, вылезай, отчаливаем!

Выбравшийся оттуда темнокожий парень в обрезанных джинсах отвязал швартовы. Считанные мгновения спустя он уже стоял за штурвалом, ведя бот в подковообразную гавань Сан-Диего. Разойдясь с направляющимся к берегу десантным кораблем ВМФ, они миновали канал и вышли в Тихий океан. Выжав газ, Мэнни направил суденышко, подпрыгивающее на легком волнении от свежего морского бриза, на юго-запад. Вскоре Эберсона замутило, и он юркнул мимо Мэнни, чтобы занять место в главной каюте.

Налив приятелю кружку кофе, Хайланд составил ему компанию за столиком в камбузе.

— Так поведай же мне, Джо, как идут дела в Арлингтоне?

— Как тебе известно, мы только что открыли карты перед президентом. Тем не менее, мы пребываем под традиционным давлением в попытке осуществить как можно больше, израсходовав как можно меньше ресурсов. Боюсь, можно считать, что нам повезло, если удастся избежать солидного урезания бюджета на следующий год.

— Я так и думал, что топор непременно обрушится на наши головы, и это лишь вопрос времени. Я рад, что по контракту отхватил работы лет на пять.

— Карл, тебе волноваться не о чем. Работа твоей компании имеет крайне важное значение. Фактически говоря, я задним числом получил одобрение на продолжение модификации второго блока, если вы сможете доказать его работоспособность. Как я понимаю, ты именно ради этого вызвал меня сюда буквально в последний момент?

— С твоей стороны это игра на рулетке в долг, — настороженно поглядел на него Хайланд. — Пока что вы не проводили полевых испытаний даже системы первого блока.

Подавив приступ дурноты, Эберсон ответил Хайланду улыбкой.

— Карл, мы же оба знаем, что он заработает.

— Ты нашел поставщиков компонентов системы привода?

— Да, хотя всплыли кое-какие материальные трудности… — Он выжидательно поглядел на Хайланда. — Но нас более интересуют модификации, связанные со вторым блоком.

— У нас тоже есть сходные материальные трудности, но, я полагаю, мы добились прорыва, к которому стремились.

Эберсон широко улыбнулся.

— Вот потому-то я и запрыгнул на первый же самолет из Вашингтона. Я знаю, что ты предпочитаешь, чтобы все было ладно и складно.

— Учитывая секретную природу проекта, я не хотел бы привлекать внимание к нашим полевым испытаниям. На первом блоке это вроде бы сработало, так почему бы не свести сегодня все к небольшому выходу на рыбалку? — И, снова взглянув на панаму Эберсона, он улыбнулся.

— Мы со своей стороны из кожи вон лезли, чтобы держать все под спудом. Конечно, что касается характеристик, тут вы держали нас практически впотьмах.

— Чем меньше любопытных глаз, тем лучше.

Отхлебнув кофе, Эберсон подался через стол.

— Как по-твоему, мы в самом деле выйдем на теоретически рассчитанные уровни?

Хайланд кивнул с искорками во взоре.

— Скоро узнаем.

Несколько минут спустя Мэнни заглушил мотор, давая знак, что бот прибыл на место испытаний. Они вошли в мексиканские воды почти в двадцати милях от побережья, подальше от маршрутов среднестатистических моряков выходного дня из Сан-Диего. Бросить якорь на такой глубине было невозможно, так что бот лег в дрейф, а Хайланд занялся делом.

Не обращая внимания на длинный прямоугольный ящик, принайтованный к фальшборту, он открыл несколько ящиков поменьше, где находились пара лэптопов, кабели и разъемы. Пристроив компьютеры на низкой банке, присел на корточки, чтобы настроить программное обеспечение.

Мэнни высунул голову из рулевой рубки.

— Док, к нам приближается сухогруз.

Хайланд искоса оглянулся через плечо.

— Пока мы все соберем, он уже пройдет мимо, — и снова сосредоточил внимание на компьютерах.

Присев на большой ящик, Эберсон наблюдал за приближением корабля. Сухогруз средних размеров, вроде бы недавней постройки, судя по обтекаемым обводам и отсутствию ржавчины. Обликом темно-серое судно походило чуть ли не на военный корабль. Внимание Эберсона привлекли окна мостика — тонированные до черноты, чем вызывали странное ощущение угрозы.

Несколько матросов в комбинезонах трудились на палубе позади большого контейнера. Когда корабль подошел ближе, Эберсон разглядел, что они регулируют крупную тарелкообразную конструкцию, смонтированную посреди палубы. Тарелка, окрашенная в темный цвет хаки, была направлена на море, поднимаясь на высоту нескольких футов, будто окаменевший парус. Люди с палубы скрылись, и Эберсон заметил, что корабль вроде бы сбрасывает ход.

— Карл, что-то не нравится мне этот корабль, — он в тревоге поднялся на ноги.

— У нас ничего такого, что могло бы их заинтересовать, — отозвался Хайланд. — Почему бы тебе не взять удочку и не сделать вид, что ты здесь затем, чтобы половить тунца?

Эберсон взял со стойки одну из удочек бота и забросил крючок в море, не потрудившись насадить наживку, чтобы не пришлось и в самом деле сражаться с каким-нибудь порождением глубин. Когда сухогруз подошел, оказавшись поблизости, Джо дружелюбно помахал в сторону затонированного мостика.

Ладонь прошила жгучая боль, быстро перешедшая на руку и торс. Уронив руку, он затряс ею, но ощущение распространилось уже на все тело. Через считанные секунды ему уже казалась, что в его плоть впиваются тысячи красных муравьев. Огонь прошил голову, и глаза будто вскипели в своих орбитах.

— Карл… — крикнул он. Слово вырвалось из горла хриплым клекотом.

Хайланд почувствовал то же палящее ощущение спиной. Развернувшись, он окинул взором сразу две сцены. Умирающего Джо Эберсона, упавшего на палубу, все еще сжимая удочку; кожа его ало пламенела. И прибор на сухогрузе наподобие щита, направленный на него с расстояния всего в пару десятков ярдов.

Не обращая внимания на жгучую боль, раздирающую все тело, он заковылял в рубку. Мэнни уже распростерся на палубе, испуская последний вздох. Из носа и ушей у него ручьями бежала кровь. Хайланд пробрался мимо старого друга, чувствуя, как его собственная боль усиливается. Все тело буквально пылало. В глубине сознания он даже недоумевал, почему кожа не расползается клочьями. Одно-единственное стремление гнало его к сиденью рулевого. Казалось, голова вот-вот взорвется. Он протянул руку под пульт, обожженными пальцами нашаривая пару потайных тумблеров. Перекинул оба и вдохнул воздух в последний раз.

— Окунешься со мной?