Радик Соколов - Наездник

— Домой. У нас квартира была двухкомнатная, в новом доме. — Шатов похлопал рукой по карману с документами.

— Дай бог. Покажи-ка мне свои бумаги. — Женщина требовательно протянула руку. — Не бойся, не порву. Так, выписка из домовой книги. Квитанция об уплате до сорок восьмого года. Список мебели, оставленной в квартире. Сохранная расписка. Больше ничего нет?

— Так, вроде и так достаточно. — Неподдельно удивился Паша.

— Ничего не значат эти бумажки. — Тяжело вздохнула собеседница. — Родители твои погибли. Квартира государственная. Там уже давно кого-нибудь поселили. Мебель, скорее всего, давным — давно разворовали. Концов не найдешь, если даже управдом не поменялся. Так что лучше даже не надеяться. Максимум чего добьёшься сочувствия, а скорее всего, как появишься, управдом тебя постарается в милицию сдать. Там у них все схвачено, за все заплачено.

— Понятно, — произнес совсем не ожидавший чего — то подобного Шатов, — а если за денюжки?

— Расценки будьте любезны. Когда соседке помогала внучку записать наслушалась в очередях. Даже койку в неотапливаемом помещении трудно получить. Дадут только если на работу устроился. — Качала головой артистка.

— Так сколько стоит? — Не терпелось узнать Шатову. Общение с актрисой в миг вернуло вежливые манеры.

— Очень существенно. Даже жулику дорого. До нескольких десятков тысяч за отдельную комнатушку и только фронтовикам. Койка, конечно, бесплатно, но хорошая, в малонаселенной комнатке пять сотен будет стоить. С другой стороны, и подселить к себе непросто, да и знать надо к кому обратиться. Тут ведь и за спрос посадить могут. — Вновь непроизвольно погрузилась в образ актриса.

— Значит только демобилизованным. Похоже надо становиться солдатиком. — Шатов призадумался. Легенду надо будет менять.

— Так добровольцем я тебя мигом сделаю. Сию секунду солдатскую книжку со всеми отметками организую. У меня весь архив здесь. Все равно никто проверять не будет. Часть фактически расформировали. Я тут пока царь и бог, кто бы что себе не думал. Все печати и бланки есть. Даже и орден выправлю. — Раздухарилась канцеляристка. — Прямо со станции документы и отправим в наградной комитет. Получишь уже на гражданке в военкомате.

— Спасибо. — Шатов присел на койку и взял предложенный стакан «чая». — Сами куда после расформирования пойдете.

— Мне бы в театр… — Мечтательно произнесла Елена Николаевна, да только вряд ли возьмут.

— Так не обязательно на большую сцену. Можно ведь поскромнее что-нибудь. В ДК, например, или на эстраду.

— На площадку в Столконцерт. Там напоят и на кормят и разложат на паркет. Боюсь мне не по возрасту. — Усмехнулась актриса.

— Я про режиссерскую работу. — Паша серьезно посмотрел на пытавшуюся шутить собеседницу.

— Нет. — Махнула рукой Елена Николаевна. — Их и без меня переизбыток?

— Может тогда автором? Есть у меня один сценарий. Музыкальная сказка. Вполне выдержанный текст. Никакой политики, ничего крамольного. Никто не найдет и следа намеков. Пройдет любую цензуру. Не «Парусиновый портфель», конечно, но для детей пойдет.

— Тогда тебе и быть автором. — Удивилась хозяйка.

— Зачем? Кто с мальчишкой разговаривать будет. Я за авторство не цепляюсь, мне бы поселиться где, да найти человека, которой бы мне помог обустроиться.

— Значит, как Шарль Перро, хочешь свою сказку под чужим именем опубликовать. Идея не новая, но в определенных кругах популярная. Теперь бы еще короля — солнце найти, которому твой труд преподнести. — Елена Николаевна в задумчивости зашевелила губами и задумалась, но через миг встряхнулась и продолжила. — Пожить пока можешь у меня, правда квартира как у Зощенко в его лучшие годы. — Актриса бросила взгляд на журнал «Октябрь».

— Вы имеете в виду пятикомнатную собственную квартиру в писательском кооперативе на Малой? Тогда я Вас, действительно, не сильно стесню.

— Ха, уел. Нет, комната у меня в коммуналке. Ввиду обстоятельств, ширмочкой разгородимся. Знаешь вспомнила историю. Разговорилась я как-то с нашим завхозом. Спрашиваю: — Сколько комнат у тебя? Василич.

— У меня скромно, отвечает. Кабинет, комната для жены, спальня, гостиная. А у тебя, Николавна?

— Ну… У меня то же самое, только без перегородок… — Веселый человек, — рассказчица запнулась. — Счетовод отличный. Только я бы ему свои деньги не доверила. — Показывай свою пьеску. Если она хороша, то все у нас получиться. Знаю я уже к кому подойти да что сказать. Если сладится будет нам обоим счастье.

— Так ее напечатать надо. Я вижу, у Вас машинка имеется. Дайте мне два часа, а потом вместе посмотрим, может и исправлять что придется.

— В соавторы меня определяешь. Почетно. — Ухмыльнулась пришедшая в хорошее настроение дама.

— Вашему кандидату в соавторы еще и новые Чайковские, и Мариусы Петипа понадобятся Вещица-то музыкальная.

Люба сидела у окна и скучала. Больных было всего трое и все ходячие, ну, может, хромающие. Двери открывать не велели, а гулять на станциях запретили. Только выйди и стой рядом с вагоном. Выданных продуктов осталось совсем немного. Чтобы побороть скуку она пыталась учить анатомию. Учебник ей оставил добрейший Федор Михайлович, выброшенный как надоевшая игрушка в одно мгновенье на улицу, но как только она брала книгу, на глаза наворачивались слезы, и она начинала тихонечко плакать.

Вот и сейчас, отложив книгу она сидела тупо уставившись в окно. На ее плечо легла рука и начала его поглаживать.

— Что Вы хотите, — она обернулась.

— У меня необычная просьба, — Дмитрий Сергеевич улыбнулся.

— Какая? — Ее стала забавлять такая смешная попытка пообщаться. Было интересно послушать, что он придумает.

— Разрешите Вам помочь. Я смотрю и завидую, что у Вас дело есть, а мы с Леонидом Тимофеевичем изнываем.

— Спасибо, только сейчас мне надо вас накормить. — Сестричка посматривала на часы, чувствуя время приближения обеда.

— Давай помогу, все равно делать нечего, да и веселее вместе. Что там надо помыть, почистить. — Дмитрий Сергеевич засучил рукава.

— Приступайте к чистке картофеля. Только смотрите, чтобы кожура была тоненькой. Если не оправдаете доверия, то в следующий раз не допущу к корнеплоду. — Девушка сделала строгое лицо, но не выдержав прыснула в кулак.

— Есть, мой генерал. Постараюсь оправдать оказанное доверие. — Полковник вытянулся на стуле и щелкнул воображаемыми каблуками.

— Кроме вареной картошки с тушенкой будет чай с сахаром, хлеб и борщ из пакета. Пальчики оближешь. — Закатила глаза повариха. — Нам просто повезло, что еще лендлизовским затарились, они ведь поставки еще в сентябре сорок пятого прекратили, а мы как раз в ноябре должны были на ремонт вставать. Вот наш начальник продовольственный склад подчистую заранее и выгреб. Забрал консервированные продукты и медицинские инструменты. Даже прицепил пять дополнительных вагонов, правда об этом никто не знает, думают, что подарки везем для детей. Свой груз не тянет, мы с продуктами.