Игорь Коваленко - Жара в Аномо

Вчетвером выгребая из склада песчаные наносы, они внезапно услышали возобновившийся гул буровой. Желанный этот звук бурения прорвался сквозь завывание стихии, победный, упрямый, как прежде.

Ликующие Габи, Даб и Джой устремились к вышке, падая на бегу и вновь вскакивая, воздев руки в неистовой радости и гордости за своих парней.

— Дьявол, не человек… — шептали губы Ника Матье, когда он вслед за ними, как завороженный, потянулся к буровой установке тоже. — Успели. Что за парень!.. Вот это парень…

Огромная установка жила, работала. Работала!

Борис Корин обливался у пульта горячим потом. Сверкали зубы помбуров. Ритмично вздувался шланг, прогоняя раствор, пульсировавший в нем, точно кровь в венах мощно и бесконечно бегущего существа. Буровая работала!

— Что, брат, испугался? — ободряюще крикнул Борис, заметив дублера, как-то странно смотревшего на него. — Успокойся, беги отдыхай! И своих подручных уложи! У вас еще полтора часа!

Молча, позабыв о песке и ветре, смотрел на него Ник Матье.

За тысячи и тысячи километров от Аномо, в тихом пригороде кенийской столицы, трое мужчин, склонясь над рабочим столом уютного кабинета на втором этаже утонувшего в пальмовой роще особняка с колоннадой и портиком, сосредоточенно просматривали документы, обнаруженные при обыске человека, проникшего ночью в имение "Соваж".

Все трое были обескуражены и подавлены. Кроме чековой книжки и выездного паспорта с туристическими визами на имя Ли Джоунса Килдаллена из Скотсблаффа в Небраске, были изъяты кой-какие чисто деловые бумаги, давшие понять, что принадлежат предпринимателю, имеющему тесные связи в Кейптауне и Иоганнесбурге с генеральными офисами двух милитаристских фирм, химические заводы которых находились в Капской провинции ЮАР.

В недрах трофейного бумажника была обнаружена короткая записка сугубо частного характера за подписью коммерческого эксперта-консультанта крупного турецкого предприятия по консервированию и сбыту импортных овощей и фруктов.

"Ли! Карина в восторге от твоего приглашения, но мне, увы, в ближайшие полгода вряд ли удастся составить вам компанию, перебьюсь эгейской водицей. Напоминаю свой новый адрес: вилла "Гюзель", район Пина, т. и. 661, Измир. Рекламные образцы выслал. Привет! Твой Эл Бр.".

Записка произвела впечатление на хозяина особняка, ибо он, Соваж, новоявленный фруктовый бизнесмен, не только периодически вел переписку с этим турецким предприятием, но и наведывался туда с целью заключения и продления контракта.

Подпись "Эл Бр.", несомненно, означала "Эл Броуди". Мистер Броуди уже несколько лет подвизался в Измире в качестве влиятельного заокеанского советника и посредника упомянутой консервной компании.

Почерк в записке совпадал с почерком в тех посланиях, которые сам Соваж имел честь получить от мистера Броуди в числе прочих былых информаций и запросов торговых партнеров.

В бумажнике белого джентльмена, схваченного ночью, оказались также удивившие Соважа и его помощников разрозненные микрофотографии четверки явно не позировавших перед снимавшей их камерой людей, двух женщин и двух мужчин. Одного из мужчин бывший артиллерист хорошо знал лично.

Однако самый сильный эффект произвел найденный в потайном кармашке внутри рукава черного пиджака пленника очень маленький, совсем крошечный пакет.

Отпечатанная на синьке, по-видимому, какая-то зашифрованная инструкция была сложена до размеров спичечной картонки и перехвачена склеенными крест-накрест полосками тонкой серой бумаги с грифом, разобрать который можно было лишь через лупу.

"УПК, Л., ЮС.

На основании РБ (доктрина III) — РХ ("МК-ультра").

Строго конфиденциально — только для группы "Ойл-Афр".

Не цитировать".

Трое переглянулись. Отошли от стола и опустились в кресла. Как по команде уставились потухшими взорами в пространство за открытой дверью балкона. Молчали. Над пышными верхушками пальм уже светлело небо.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил наконец Соваж у старшего из двух своих близких помощников, обеспокоенно теребя бороденку.

— УПК — это, конечно, Управление политической координации, или, попросту говоря, руководитель всех тайных операций, Л. — вероятно, Лэнгли. Кое-что слышал о МК-ультра. Если не ошибаюсь, что-то связанное с контролем за умственной и психической деятельностью. Странный гриф…

— Давайте вскроем, — предложил младший помощник.

— Не сметь! — рявкнул Соваж. Он вскочил с кресла и, подойдя к балкону, сделал несколько глубоких вдохов, затем потер ладонями влажное, отяжелевшее лицо. И произнес уже негромко: — Не сметь даже прикасаться. Это серьезно, ребята, очень серьезно. Боюсь, придется выпутываться с кровью…

— Но, шеф, кто бы мог подумать! Ночью, как вор… а что, если бы он вас…

— Не думаю, — сказал Соваж, — во-первых, у него никакого оружия, даже какой-нибудь модерняги вроде той штуковины, что выплевывает сакситоксин.

— А? — вскинув брови, воскликнул младший помощник.

— Ампулы с ядом из моллюсков, — пояснил Соваж, — это их новинка, тихий выстрел — моментально к богу.

— А…

Соваж продолжал:

— Во-вторых, зачем? Какие у них со мной счеты? Нет, это не враг. — Кивнул на стол с документами. — Он человек Броуди, не сомневаюсь. Но почему здесь? Так противоестественно, крадучись, с дракой… Что ему нужно? Надо объясниться.

— Давайте прикончим — и концы в воду, — предложил младший помощник.

Соваж размышлял несколько минут с закрытыми глазами в полной тишине. Вдруг, словно очнувшись, вскинул сверкнувшие гневом очи на маловозрастного советчика и прошипел:

— Еще одна такая идея — двину в челюсть.

— Все, я молчу, ни звука, решайте сами, — обиженно молвил тот.

Соваж повернулся к старшему.

— Как он?

— Нормально, шеф. Обошлось без уколов.

— Взбешен?

— Нет, шеф, уже спокоен. Проглотил два сандвича и большую чашку кофе. Требует вас, заладил, как попугай. Простите, назвал вас… ну и ругань у этого белого! Такая же крепкая, как и кулаки!

— Требует с руганью? — Соваж напыжился, фальшиво улыбнулся и бодренько приказал: — Тащите его сюда, послушаем перед сном.

— Засиделись до утра, спать охота, голова прямо раскалывается, — подал голос младший помощник и тут же осекся, поймав уничижительный взгляд хозяина.

— Иди за гостем, — приказал тот повторно, — только деликатно, без вольностей, голову оторву! Чтоб не раскалывалась.

Когда младший помощник двинулся исполнять приказание, старший бросил вдогонку:

— Пусть вернут ему одежду и все остальное.

Рассвет заявил о себе внезапным и дружным птичьим хором. На нижнем этаже хлопнула дверь, кто-то зычно зевнул, зашипела, ударив в посудину, струя из крана, перекинулись спросонья парой ворчливых фраз кухарки, зашаркали по дорожке подошвы садовника. По дальнему шоссе проехал первый грузовик, направляясь в сторону плантаций.