Марк Твен - Похождения Гекльберри Финна (пер.Энгельгардт)

Джим едва успел молча схватить нас за руки и пожать их, когда негр вернулся обратно. Мы изъявили готовность побывать с ним еще раз у беглеца, если в этом окажется какая-нибудь надобность. Негр объяснил, что будет очень рад идти с нами вместе, особенно же поздно вечером, когда стемнеет. Он становится тогда сплошь и рядом жертвою колдовства. Все-таки лучше, если в такую критическую минуту при нем окажется кто-нибудь, способный отогнать слишком назойливого колдуна или ведьму.

Побег побегу рознь. — Таинственные планы. — Дозволительное и недозволительное воровство. — Подземная нора.

До завтрака оставалось еще приблизительно с час, а потому мы отправились прогуляться в лес. Прогулка эта была предпринята нами с определенной целью. Том объявил, что при рытье подземной галереи по надобится некоторое освещение. Фонарь же дает слишком много света и может поставить нас в за труднительное положение. Лучше всего запастись поэтому самосветящимися гнилушками, которые, как известно, дают в темноте своеобразное слабое мерцание. Мы принесли с собой целую охапку гнилушек, спрятали их в траве и расположились отдыхать. Том за метил при этом недовольным тоном:

— Черт возьми, история с Джимом оказывается все-таки страшно простой и до безобразия глупой. Положительно не придумаешь ничего такого, что бы могло ее действительно усложнить и сделать сколько-нибудь интересной. Начать с того, что у дядюшки нет даже часового, которого пришлось бы связать, засунув ему предварительно в рот приспособление, препятствующее крику. Между тем для шикарного побега часовой является положительно необходимым. Мало того, здесь нет и злых собак, которых стоило бы усыплять какой-нибудь микстурой. Джим, правда, прикован за ногу к ножке кровати десятифунтовой цепью, но стоит только приподнять кровать, и цепь эта окажется снятой с ножки. Кроме того, дядя слишком уж доверчив. Он посылает ключ пучковолосому своему негру и не поручает никому наблюдать за этим негром. Джим мог бы, если бы хотел, вылезти и сам без нашей помощи из окна, так как вышибить доску такому молодцу, как он, вовсе не трудно. Если он этого не сделал, то, без сомнения, лишь потому, что не хотел отправиться в путь с десятифунтовой цепью на ноге. Вообще, Гек, мы с тобой оказываемся в самом пакостном положении, какое только можно себе представить. Нам приходится самим изобретать все трудности предприятия. Ну, что же, делать нечего! Надо устраиваться как можно лучше с имеющимся у нас материалом. Можно утешиться, впрочем, тем, что гораздо больше чести преодолеть массу затруднений и опасностей, когда они изобретены нами самими, а не теми людьми, на обязанности которых лежало подготовить для нас таковые. Рассуждая совершенно спокойно и хладнокровно, надо ведь признаться, что мы выдумали из собственной головы, будто работа с обыкновенным фонарем дело рискованное. Я убежден, что если бы мы вздумали устроить процессию с факелами для того, чтобы светить нам при работе, никто не обратил бы здесь даже и на нее внимания. Кстати, мне пришло в голову, что не мешало бы запастись при первом же удобном случае чем-нибудь таким, из чего можно сделать пилу.

— К чему же она нам?

— Странный вопрос! Надо же ведь отпилить ножку у кровати Джима, чтобы высвободить из-под нее цепи.

— Да ведь ты сам только что рассказывал, как удобно будет приподнять кровать и снять таким об разом цепь с ножки.

— Странный ты, однако, человек, Гек Финн! Ты никак не можешь отрешиться от будничных ребяческих способов браться за дело. Неужели тебе не доводилось читать в книгах про барона Тренка, Казанову, Бенвенуто Челлини, Генриха IV и разных других героев? Слыханное ли дело, чтобы какого-нибудь арестанта освобождали таким бабьим, или, лучше сказать, ребяческим способом? Нет, друг мой, лучшие авторитеты рекомендуют в таких случаях перепилить ножку кровати надвое и оставить ее в таком положении. Что касается опилок, то их следует во время работы проглатывать, дабы от них не оставалось следов. Прорез, сделанный пилой, следует замаскировать грязью и салом так, чтобы при взгляде на ножку кровати самый проницательный тюремщик не мог бы заметить, что она перепилена, и счел ее совершенно целой. Затем в ночь побега стоит только дать пинка этой ножке: она отлетает прочь, — ты снимаешь с себя цепи и оказываешься свободным. Остается только прицепить веревочную лестницу к зубцам башни, спуститься по ней вниз, переломить во рву ногу, так как лестница окажется на десять футов короче, чем следует, но там, по другую сторону рва, ждут тебя уже с лихими конями верные вассалы. Они подхватывают тебя, бросают поперек седла и мчатся с тобой в родной Лангедок, Баварское королевство или другое какое-нибудь благонадежное место. Побег, обставленный таким образом, был бы не в пример интереснее! Жаль, что эта хижина не обнесена, по крайней мере, рвом. Впрочем, если у нас останется время, мы можем еще его выкопать в ночь побега.

Мне показалось это уж слишком шикарным, а потому я возразил:

— На какой прах нам ров, когда мы устраиваем подземный ход, чтобы вывести через него пленника?

Том, однако, меня не слушал. Казалось, что он совершенно забыл не только меня, но и все остальное. Взявшись рукой за подбородок, он погрузился в глубокую думу, но вскоре со вздохом покачал головой и, еще раз вздохнув, проговорил:

— Нет, это не выгорит. Он не усмотрит в этом достаточной необходимости.

— В чем именно? — спросил я.

— В том, чтобы отпилить себе ногу, — отвечал Том.

— Праведный Боже, в этом, разумеется, нет ни малейшей необходимости! Не понимаю даже, чего ради пришла тебе в голову такая странная мысль?

— Странные вещи ты говоришь, Том Сойер! Ты знаешь ведь как нельзя лучше, что Джиму вовсе не нужна веревочная лестница.

— Ну, вот еще! На что-нибудь она ему пригодится. Ты опять толкуешь о том, чего не понимаешь. Все арестанты стараются запастись веревочными лестницами. Джим тоже ее получит. Вот тебе и весь сказ.

— Да на какой же она ему прах? Что он будет с ней делать?

— Как что делать? Он спрячет ее у себя в постели, как делают это все в подобных случаях. Вообще, Гек, я с прискорбием убеждаюсь, что у тебя нет ни малейшего стремления следовать установленным образцам и общепринятым правилам. Тебе всегда приходят в голову какие-нибудь новшества. Положим, что на этот раз Джиму и в самом деле не нужна веревочная лестница, но все-таки после побега ее найдут у него в постели. Это сейчас же наведет всех на ложный след, а ведь что может быть интереснее ложного следа в таких случаях? Отчего же не доставить людям удовольствия, когда это может быть сделано так изящно и шикарно? Воображаю себе, какой тут подымется переполох и сколько пойдет самых разнообразных тол ков. Между тем, если мы не окажем им такой любезности, дело выйдет совсем дрянь.