Марк Твен - Прогулка заграницей

На утро, выглянувъ въ окошко, мы увидѣли чудное зрѣлище. Поперекъ всей долины, непосредственно за ближайшими холмами, поднимались къ прозрачному небу гигантскія формы холодной и бѣлой Юнгфрау. Это напомнило мнѣ тѣ громадные валы, которые иногда вдругъ поднимаются на морѣ передъ кораблемъ, валы съ бѣлою, какъ снѣгъ вершиною, отъ которой къ мощному подножію спускаются бѣлыя полосы пѣны.

Какъ все здѣсь обманываетъ глазъ! Глядя на этотъ лѣсистый холмъ, который стоитъ налѣво отъ Юнгфрау, можно объ закладъ биться, что онъ чуть ли не вдвое выше ея, между тѣмъ высота его не превышаетъ какихъ-нибудь 2.000 или 3.000 футовъ, вслѣдствіе чего на вершинѣ его лѣтомъ никогда не бываетъ снѣгу. Такъ какъ Юнгфрау имѣетъ не меньше 14.000 футовъ высоты, то нижняя линія ея снѣговъ, которая кажется отсюда лежащею у самой долины, на самомъ дѣлѣ лежитъ не менѣе, какъ на 7.000 футовъ выше вершины покрытаго лѣсомъ холма. Этотъ обманъ зрѣнія объясняется тѣмъ, что лѣсистый холмъ находится отъ насъ въ разстояніи четырехъ или пяти миль, Юнгфрау же на разстояніи вчетверо или впятеро большемъ.

Гуляя до обѣда по лавкамъ, вниманіе мое было привлечено большими рѣзными картинами, вырѣзанными вмѣстѣ съ рамками изъ цѣлаго куска дерева шоколаднаго цвѣта. Кто-то изъ всезнаекъ, которыхъ можно найти рѣшительно всюду, говорилъ мнѣ, что съ англичанъ и американцевъ европейскіе торговцы берутъ за все гораздо дороже. Кромѣ того, многіе утверждали, что покупки, сдѣланныя черезъ курьера, обходятся дороже, нежели если ихъ дѣлать самому; я же думалъ какъ разъ наоборотъ. Увидѣвъ эти картины, я сейчасъ же понялъ, что онѣ стоютъ гораздо больше того, что мой пріятель, для котораго я хотѣлъ купить одну картину, можетъ заплатить за нее, но все-таки рѣшилъ попробовать; позвавъ курьера, я велѣлъ ему пойти и спросить цѣну, какъ будто бы для себя; кромѣ того, я сказалъ ему, чтобы онъ не говорилъ по-англійски и скрывалъ бы, что служитъ курьеромъ. Затѣмъ я отошелъ немного въ сторону и сталъ ожидать.

Черезъ нѣсколько минутъ курьеръ возвратился и сообщилъ цѣну. «Какъ разъ на сто франковъ дороже, чѣмъ слѣдуетъ», подумалъ я про себя и рѣшилъ отказаться отъ покупки. Но, проходя послѣ обѣда снова мимо этой лавки вмѣстѣ съ Гаррисомъ, я не выдержалъ и зашелъ спросить цѣну, желая узнать, насколько дороже спросятъ за нее, если вопросъ будетъ сдѣланъ на ломаномъ нѣмецкомъ языкѣ. Продавщица назвала цѣну какъ разъ на сто франковъ меньшую противъ того, что сказалъ мнѣ курьеръ. Это былъ пріятный сюрпризъ, и я сказалъ, что беру вещицу. Послѣ того, какъ я разсказалъ, куда вещь должна быть отправлена, продавщица просительно сказала мнѣ:

— Не говорите, пожалуйста, своему курьеру, что вы купили ее.

Это было совершенно для меня неожиданно, и я спросилъ:

— Почему же вы думаете, что у меня есть курьеръ?

— О, очень просто: онъ самъ мнѣ сказалъ это.

— Вотъ что! Но скажите, пожалуйста, отчего вы запросили съ него больше, чѣмъ съ меня?

— Да потому, что вамъ мнѣ не надо платить процентовъ.

— А, я начинаю понимать. Стало быть, вамъ пришлось бы платить курьеру проценты?

— Безъ сомнѣнія. Курьеры всегда получаютъ проценты. Въ данномъ случаѣ мнѣ пришлось бы заплатить ему сто франковъ.

— Значитъ торговцы сами ничего не платятъ имъ, все падаетъ на покупателей?

— Случается и такъ, что продавецъ входитъ въ соглашеніе съ курьеромъ и назначаетъ цѣну вдвое или даже втрое болѣе дѣйствительной; тогда они дѣлятся и каждый изъ нихъ имѣетъ процентъ.

— Ну, да. Я вѣдь и говорю, что за все платитъ одинъ покупатель.

— О, конечно! Это само собой понятно!

— Но вѣдь я купилъ эту вещицу самъ, почему же не слѣдуетъ, чтобы курьеръ зналъ объ этомъ?

— Ахъ, — воскликнула встревоженная женщина, — это лишило бы меня того небольшого заработка, который я имѣю на этой вещи! Онъ сейчасъ же явится и потребуетъ свои сто франковъ, и я принуждена буду ему дать.

— Но вещь куплена не черезъ него. Вы можете отказать.

— Я не смѣю отказать. Иначе онъ никогда больше не приведетъ ко мнѣ путешественниковъ. Даже болѣе, онъ ославитъ меня передъ другими курьерами, и они будутъ отводить отъ меня покупателя, такъ что я разорюсь.

Выйдя изъ лавки, я погрузился въ размышленія. Я началъ понимать, почему курьеры нанимаются за пятьдесятъ пять долларовъ въ мѣсяцъ на своемъ содержаніи.

Мѣсяцъ или два спустя я понялъ и то, почему курьеръ не платитъ ни за столъ, ни за квартиру и почему счета, которые мнѣ подавались въ гостинницахъ, были гораздо больше, когда со мною былъ курьеръ, нежели тогда, когда онъ куда-нибудь уѣзжалъ на нѣсколько дней.

Объяснилось теперь и другое обстоятельство. Въ какомъ-то городѣ я послалъ курьера въ банкъ, чтобы размѣнять деньги. Въ ожиданіи совершенія сдѣлки я сидѣлъ въ читальномъ залѣ, какъ вдругъ является банковый клеркъ и лично вручаетъ мнѣ деньги; онъ былъ чрезвычайно вѣжливъ и простеръ свою любезность до того, что кинулся отворять для меня дверь и держалъ ее открытою, пока я проходилъ, и затѣмъ поклонился мнѣ такъ почтительно, какъ будто я былъ важной особою. мнѣ первый разъ случилось посылать въ банкъ курьера. Все время, пока я находился въ Европѣ, курсъ былъ въ мою пользу, за исключеніемъ именно этого раза, когда я получилъ только номинальную стоимость своихъ денегъ безъ всякой прибавки, хотя, по моимъ разсчетамъ, она должна была быть, и даже немалая. Я заподозрѣлъ, что тутъ дѣло не чисто, и впослѣдствіи всегда самъ ходилъ мѣнять деньги.

И тѣмъ не менѣе, если бы я имѣлъ возможность всегда платить эти налоги, я никогда не путешествовалъ бы безъ курьера, такъ какъ хорошій курьеръ — это такое удобство, которое не можетъ быть оцѣниваемо на доллары и центы. Путешествіе безъ курьера представляетъ одну сплошную непріятность, цѣпь мелкихъ тревогъ и огорченій; я говорю, конечно, о человѣкѣ вспыльчивомъ, нетерпѣливомъ, не обладающимъ дѣловою ловкостью, о человѣкѣ, приходящемъ въ отчаяніе отъ мелочей.

Безъ курьера путешествіе не можетъ доставить ни малѣйшаго удовольствія; съ курьеромъ же оно, наоборотъ, одно нескончаемое наслажденіе. Курьеръ всегда у васъ подъ рукою; если вы звоните, и на вашъ звонъ откликаются не скоро, а это вовсе не рѣдкость, то вамъ стоитъ только открыть дверь и позвать; курьеръ тотчасъ же услышитъ и заставитъ кого слѣдуетъ обратить вниманіе на вашъ зовъ, при чемъ подниметъ цѣлое возмущеніе. Вы говорите ему куда и когда вы желаете ѣхать, все остальное уже его забота. Вамъ не надо спрашивать ни о времени отхода поѣзда, ни о стоимости, вы не заботитесь ни о лошадяхъ, ни о гоcтинницѣ, ни о множествѣ другихъ подобныхъ вещей. Въ надлежащее время онъ посадитъ васъ въ экипажъ или въ омнибусъ и отвезетъ ка поѣздъ или пароходъ. Онъ уложитъ вашъ багажъ и перешлетъ его, куда надо; онъ платитъ по вашимъ счетамъ. Другимъ приходится спѣшить и ѣхать за полчаса раньше, чтобы съ большимъ трудомъ занять хоть какое-нибудь мѣсто, рисковать испортить себѣ настроеніе духа; вы же свободны отъ всего этого, курьеръ займетъ для васъ лучшее мѣсто, и вы, не спѣша и не теряя времени, являетесь уже на готовое.