Марк Твен - Выдержал, или Попривык и вынес

— Я, думаю, что выборы въ Пенсильваніи…

Арканзасъ внушительно поднялъ кверху палецъ и Джонсонъ остановился, тогда онъ всталъ и, нетвердо ступая, подошелъ къ Джонсону, въ упоръ смотря на него, сказалъ:

— Что, что вы знаете о Пенсильваніи? Отвѣчайте мнѣ немедля, что вы м…можете зн…знать о Пенсильваніи?

— Я только хотѣлъ сказать…

— Вы только хотѣли сказать. Вы только хотѣли, что вы только хотѣли сказать? Вотъ оно! Вотъ это-то и есть, что «я» хочу знать. Я хочу знать, что вы знаете, что вы можете знать о Пенсильваніи, разъ вы такъ нахально о ней говорите. Отвѣчайте!

— М-ръ Арканзасъ, прошу васъ, оставьте меня.

— Кто васъ трогаетъ? Не вы ли придрались ко мнѣ! Не вы ли сами вошли шумя и ругаясь, какъ умалишенный. Конечно, я это не перенесу и не дозволю. Если вы желаете драться, то такъ и скажите! Я къ вашимъ услугамъ!

Джонсонъ, загнанный угрожающимъ Арканзасомъ въ уголъ, восклицаетъ:

— Помилуйте, м-ръ Арканзасъ, я ничего такого не говорилъ. Вы не дадите человѣку даже опомниться. Я собирался сказать, что на будущей недѣлѣ въ Пенсильваніи предстоятъ выборы, вотъ и все, вотъ все, что я хотѣлъ сказать, не встать мнѣ съ мѣста, если это неправда!

— Такъ отчего же вы такъ и не сказали? Зачѣмъ приходить, ворчать и стараться заводить ссору?

— Помилуйте, я и не думалъ ворчать, м-ръ Арканзасъ… я только…

— Такъ я значитъ лгунъ, не такъ ли?

— Ахъ, прошу васъ, м-ръ Арканзасъ, перестаньте, я никогда не думалъ это говорить, умереть мнѣ, хоть сейчасъ же. Всѣ тутъ присутствующіе могутъ вамъ заявить, что я всегда хорошо отзываюсь о васъ и оказываю вамъ предпочтеніе передъ другими. Спросите Смита. Неправда ли, Смитъ? Не говорилъ ли я не дальше, какъ вчерашній вечеръ, что, какъ джентльменъ, съ какой стороны ни посмотри, лучше Арканзаса нѣтъ! Пусть-ка скажутъ, что я этого не говорилъ, что это не мои слова. Итакъ, бросьте это дѣло, м-ръ Арканзасъ, лучше выпьемъ и протянемъ другъ другу руку, не такъ ли? Приходите всѣ, я угощаю, идите Биль, Томъ, Бобъ, Скотти… идите. Я хочу, чтобъ вы помогли мнѣ выпить за здоровье Арканзаса, за друга Арканзаса, за буяна-друга Арканзаса! Протяните мнѣ еще разъ руку, посмотрите на него, молодцы, взгляните хоть разъ, и вотъ что я вамъ скажу, слушайте, передъ вами стоитъ честнѣйшій человѣкъ въ Америкѣ! И тотъ, кто осмѣлится усумниться, будетъ имѣть дѣло со мною, вотъ что я вамъ докладываю. Руку, еще разъ, дружище!

Они обнялись, хозяинъ дружественно-пьяно, а Арканзасъ снисходительно-допускающей, подкупленный выпивкой, снова упустилъ свою добычу. Но глупый хозяинъ былъ такъ счастливъ, что избѣжалъ кровопролитія, что не переставая болталъ, когда, наоборотъ, долженъ былъ бы лучше удалиться, изъ боязни наткнуться на новыя непріятности. Послѣдствіемъ было то, что Арканзасъ скоро опять началъ къ нему придираться и сказалъ:

— Хозяинъ, будьте такъ любезны, повторите то, что сказали!

— Я говорилъ, Скотти, что моему отцу было больше восьмидесяти лѣтъ, когда онъ умеръ!

— И это все, что вы сказали?

— Да, все.

— Только это и сказали?

— Да, только.

Послѣдовало неловкое молчаніе. Арканзасъ, облокотясь на конторку, стучалъ пальцами по стакану. Затѣмъ задумчиво почесалъ лѣвое колѣно правой ногой и, наконецъ, шатаясь направился къ камину, сурово глядя на всѣхъ, столкнулъ съ мѣста двоихъ или троихъ уютно сидящихъ, самъ усѣлся, предварительно ударивъ каблукомъ собаку, которая, визжа, убѣжала подъ лавку, вытянулъ свои длинныя ноги, расправилъ фалды и сталъ грѣть спину.

Нѣсколько времени спустя онъ сталъ что-то ворчать себѣ подъ носъ и снова тяжелою поступью отправился къ конторкѣ и сказалъ:

— Хозяинъ, къ чему это вы вспоминали давно умершихъ людей и говорили о своемъ отцѣ? Развѣ общество, въ которомъ вы находитесь, непріятно для васъ? Такъ, что ли? Если это общество не по вашему вкусу, не лучше ли намъ всѣмъ удалиться? Этого желаете вы, скажите, да?

— Богъ съ вами, Арканзасъ, ничего подобнаго у меня не было въ головѣ. Мой отецъ и моя мать…

— Хозяинъ, не приставайте ко мнѣ! Берегитесь. Если нельзя васъ успокоить иначе, какъ ссорою, такъ говорите скорѣе, но нечего рыться въ воспоминаніяхъ и бросать ихъ въ лицо людямъ, желающимъ и ищущимъ покоя, если только можно найти тутъ покой. Что съ вами сегодня? Я никогда не видѣлъ болѣе безпокойнаго человѣка.

— Арканзасъ, право, я никого не хотѣлъ обидѣть и не буду разсказывать, если это вамъ не нравится. Вѣрно вино бросилось мнѣ въ голову, что ли; потомъ это наводненіе и сколько людей надо кормить, да обо всемъ и обо всѣхъ подумать.

— Такъ вотъ что лежитъ у васъ на сердцѣ? Вы хотите отъ насъ избавиться, вотъ что. Насъ ужь больно много. Вы желали бы видѣть насъ всѣхъ плывущими съ нашими пожитками и удаляющимися отъ васъ? Вотъ оно что! Не дурно!

— Будьте благоразумны, прошу васъ, Арканзасъ. Вы отлично знаете, что я не такой человѣкъ, чтобъ…

— Что, вы мнѣ угрожаете? Мнѣ, да знаете ли вы, что тотъ еще не родился, который смѣлъ бы мнѣ угрожать! Мой совѣтъ вамъ: со мною такъ не поступать, мой голубчикъ, я многое могу простить, но этого никогда. Вылѣзайте-ка изъ-за прилавка, я покажу вамъ, какъ со мною надо поступать! Такъ вы хотите насъ всѣхъ выгнать, вотъ въ чемъ дѣло, вы, подлая и низкая скотина! Вылѣзайте, когда я вамъ говорю, изъ-за прилавка! «Я» покажу вамъ, какъ смѣть грубить, надоѣдать и надменно смотрѣть на джентльмена, который всегда старался быть съ вами въ хорошихъ отношеніяхъ и никогда не упускалъ случая поддержать варъ!

— Прошу васъ, Арканзасъ, перестаньте дуться и ворчать! Если уже необходимо кровопролитіе…

— Слышите, что онъ говоритъ, джентльмены? Слышите, онъ упомянулъ о кровопролитіи! Такъ вамъ непремѣнно нужна чья-нибудь кровь, вы хищникъ и отчаянная голова! Вы задались мыслью это утро непремѣнно убить кого-нибудь, я это давно вижу. Такъ вы мѣтили на меня, не такъ ли? Это меня вы рѣшили убить? Но вамъ это не удастся, вы воровская и низкая душонка, бѣлолицый отпрыскъ негра! Вынимайте ваше оружіе!

За этимъ послѣдовали выстрѣлы; хозяинъ, желая избѣгнуть опасности, прятался за людьми, лазилъ на скамейки и укрывался гдѣ и чѣмъ могъ. Въ этой страшной суматохѣ хозяинъ расшибъ стеклянную дверь и выбѣжалъ въ нее, а Арканзасъ продолжалъ стрѣлять; вдругъ, совсѣмъ неожиданно, въ дверяхъ показалась хозяйка, держа въ рукахъ большія ножницы; она смѣло наступала на буяна! Гнѣвъ ея былъ величественъ. Поднявъ вверхъ голову и со сверкающими глазами стояла она минуты двѣ, потомъ двинулась, держа угрожающимъ образомъ свое оружіе. Удивленный негодяй отступилъ, она за нимъ, и такъ довела она его до средины комнаты и тогда, когда пораженная толпа собралась около и глазѣла, она дала ему такую звонкую пощечину, какой, я думаю, въ жизни своей этотъ запуганный и безстыжій хвастунъ не получалъ. Когда она отошла побѣдоносно, шумъ рукоплесканій раздался и всѣ какъ бы въ одинъ голосъ приказали принести вина, чтобы совершить веселую попойку.