Генри Хаггард - Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада

— Однако, — пытался протестовать мальчик, — ведь то, что говорит Паг, всегда оказывается правдой. Ведь Паг сделал эту чудесную острую секиру, и он натер отца тюленьим жиром, и он срезал волосы отцу, а мы с тобой не догадались сделать это.

Паг, желая прекратить разговор, вмешался:

— Все это мелочь и пустяки, Фо, и сделал я это только потому, что безобразный урод, вроде меня, должен думать и защищать себя и своих друзей мудростью, подобно тому, как поступают волки и другие хищные звери. Людям же красивым, вроде твоих родителей, нечего заботиться об этом, потому что они защищают себя различными способами.

— Возможно, что они думают не меньше твоего, карлик, — сердито возразила Аака.

— Да, Аака. Они, несомненно, думают, только с меньшим проком. Разница между нами та, что я и подобные мне думаем правильно и приходим к правильным выводам, а те думают неправильно.

И, не дожидаясь ответа, Паг поковылял куда-то по своим делам.

Аака посмотрела ему вслед и затем спросила:

— Паг будет жить в пещере?

— Теперь я вождь и этим обязан ему. Он был советчиком, он дал мне секиру, и он должен быть Советником Вождя. Этого требует справедливость.

— В таком случае, я буду жить в хижине, — заявила она, — где ты сможешь найти меня, когда захочешь явиться. Это место противно мне: оно пахнет Хенгой и его наложницами. Тьфу!

И она ушла, хотя, правда, впоследствии возвратилась. Впрочем, слово свое она сдержала: она не спала в пещере, то есть, не спала до тех пор, покуда не наступила зима.

Ви был очень крепок и вскоре оправился после великого боя. Правда, еще довольно долгое время страдал он от нагноений на царапинах, полученных в борьбе с Хенгой, чьи когти, казалось, были не менее ядовиты, чем волчьи зубы.

Уже на следующий день Ви вышел из пещеры и предстал перед всем племенем, которое собралось снаружи для того, чтобы приветствовать своего нового вождя. Приветствовали они его очень сердечно и затем поручили Урку-Престарелому служить глашатаем всех бед и напастей. Во всех этих горестях, считало племя, вождь должен помочь.

В первую очередь жаловались они на погоду: за последние годы летние сезоны были холодны и пасмурны. В ответ на это Ви посоветовал им обратиться с молитвами к Ледяным богам. Некоторые из собравшихся закричали, что если разбудить богов и растревожить их молитвой об этом, то они нашлют на страну еще больше холода, а племени и своих льда, снега и инея достаточно. Это было соображение, на которое Ви не смог ничем решительно возразить.

Затем они заговорили о делах домашних, достаточно щекотливых. Урк напомнил, что женщин в племени мало, значительно меньше, чем мужчин, так что дело доходит до того, что многие мужчины, которые охотно женились бы даже на самой безобразной, на самой сварливой женщине, не могут найти вообще никакой невесты и вынуждены оставаться холостяками. А в то же время некоторые более сильные или более богатые имеют по три или по четыре жены, а бывший вождь, пользуясь своим положением и властью, захватил себе то ли пятнадцать, то ли целых двадцать самых молодых и самых красивых женщин. Племя считало, что этих женщин Ви не должен оставлять себе.

Ви ответил, что он не собирался оставлять их себе и докажет это в ближайшее же время. Что же до всего остального, племя само виновато в малочисленности женщин. Нужно только отказаться от бессмысленного обычая выбрасывать новорожденных девочек, а вместо того выкармливать их так же, как и мальчиков.

Тогда Урк заговорил об иных вопросах. Начал он с вопроса о налогах, то есть, о чем-то аналогичном нашему представлению о налогах. Народ считал, что вождь берет слишком много и дает слишком мало взамен. Вождь сам ничего не делает и решительно ничего не производит, и в то же время предполагается, что его со всеми его многочисленными домочадцами племя должно содержать в роскоши и излишестве. К тому же вождь забирал себе приглянувшихся ему женщин племени, грабил склады пищи и шкур, а иногда, случалось, убивал.

А главное, вождь покровительствовал нескольким богачам. Тут Урк внимательно и демонстративно взглянул на Тури-Скрягу, Хранителя Пищи, и на Рахи-Богатого, который торговал рыболовными крючками, шкурками и кремневыми орудиями; их выделывали ему бедняки, которых он впроголодь кормил за это в глухое зимнее время. Племя утверждало, что этим богачам и их злодеяниям покровительствовал вождь, которому они за покровительство отдавали львиную долю своей нечестной наживы, за что он возвышал их, приближал к себе и возвел даже в звание советников. Таким образом, каждый встречный должен был низко кланяться этим двум народным обиралам.

Ви обещал разобрать все дело и постараться прекратить безобразия.

Последнее, на что жаловалось племя, это то, как нарушают старинные обычаи. Если кто-нибудь убил дичь или поймал ее в капкан или ловушку, или нашел убитого зверя, годящегося в пищу, или изловил рыбу и хочет свою добычу спрятать на зиму, на него набрасывается шайка голодных бездельников, которые желают жить за счет работающих и ничего не делать. Добычу они отбирают.

Ви обещал разобрать и это дело.

Затем он объявил, что племя должно собраться в ближайшее полнолуние, и тогда он предложит племени для утверждения новые законы.

Между этим сборищем и полнолунием прошло семнадцать дней.

Все это время Ви думал. Он часами ходил по берегу в сопровождении одного только Пага (Аака презрительно называла карлика «тенью Ви») и постоянно с ним совещался. Когда этот срок стал приближаться к концу, Ви призвал к себе Урка-Престарелого, своего брата Моанангу и еще двух или трех людей. Он не позвал ни одного из советников Хенги, но зато выбранные им были всем известны как люди честные и трудолюбивые.

Все племя, охваченное любопытством, пыталось узнать от участников совещания, о чем это мог с ними советоваться вождь. Но люди ничего не говорили. Женщины, любопытные от природы, из кожи вон лезли и пускали в ход всевозможные хитрости, чтобы узнать то, чего добивалось все племя. Даже нежная и любящая Моанангу Тана приняла участие в этой охоте; она даже заявила мужу, что не будет ни разговаривать с ним, ни даже смотреть на него, покуда он ей всего не расскажет. Но он не рассказал ей ничего, и ничего не рассказали другие.

Тогда племя решило, что Ви или Паг, а может быть, и оба — великие волшебники, раз сумели обуздать языки мужчин настолько, что мужчины не проболтались даже собственным женам.

Но вот произошла странная вещь.

С того дня, как Ви стал вождем, Погода начала улучшаться. Ушли прочь холодные, сулящие снег и непогоду облака, перестали дуть пронзительные ветры, наконец, хотя и с большим запозданием, пришла весна, вернее, лето, потому что весны в этом году не было. Появились тюлени, хотя в значительно меньшем количестве, чем обычно, лосось, очевидно, затертый льдами, громадными массами шел вверх по реке, прилетели гуси и стали вить гнезда.