Иван Винаров - Бойцы тихого фронта

Состав полка не был постоянным. Руководители коммунистических партий, которые в то время находились в Москве (Вильгельм Пик, Морис Торез, Пальмиро Тольятти, Хосе Диас и Долорес Ибаррури, Коплениг, Клемент Готвальд, Гарри Поллит и другие), делали все возможное, чтобы собрать своих соотечественников-политэмигрантов в Москве.

Болгар в составе бригады особого назначения было более сотни. Кроме товарищей, из которых были составлены группы «подводников» и «парашютистов» в Подмосковье и Крыму (до его оккупации) обучалось около шестидесяти болгарских политэмигрантов, готовых в любой момент отправиться с боевым поручением в тыл врага. В интернациональный полк были зачислены также пятнадцать опытных деятелей партии, в него вошли и представители молодого поколения — сыновья и дочери ветеранов партии, выросшие в Советском Союзе и получившие там свое образование. Это были Георгий Павлов-Гоню, Петко Кацаров, Густав Влахов, Пенчо Стоилов, Илия Денев, Иван Крекманов, доктор Вера Павлова — дочь старого коммуниста, крупного философа-марксиста — Тодора Павлова, Вихра Атанасова, Анна Димитрова (дочь ветерана партии Стефана Димитрова), сыновья Георгия Михайлова — Огнян и Кремен, дочь Георгины Карастояновой — Лилия, сын Ивана Пашова — Жорж, дочь Георгия Дамянова — Роза и другие.

Второй полк бригады особого назначения был укомплектован из московских партийных и комсомольских работников, а также из членов московского спортивного общества «Динамо». Эта боевая единица располагала прекрасно подготовленным в военном и политическом отношении личным составом, способным выполнять специальные задания, которые на него возлагала Советская власть.

Первоначально бригада особого назначения участвовала в обороне Москвы. Позднее, после изменения обстановки на фронте, перед ней встали новые задачи. Бригада была увеличена численно и превратилась в одну из главных баз по подготовке и засылке во вражеский тыл разведывательных групп, в центр координации развернувшегося партизанского движения на оккупированной территории.

Но, повторяю, в октябре — ноябре 1941 года бригада имела одну-единственную задачу — участие в обороне Москвы.

Бригада особого назначения была укомплектована и вооружена в предельно короткие сроки. Командиром бригады был назначен полковник М. Ф. Орлов из пограничных войск (старый большевик, участник гражданской войны), комиссаром — подполковник Ф. И. Седловский. Командиром интернационального полка стал В. В. Гриднев, а комиссаром — я.

Размещенные в Москве полки бригады особого назначения немедленно приступили к усиленному, продолжавшемуся почти круглые сутки обучению.

Страшная угроза немецко-фашистского вторжения нависла в ноябре 1941 года. Москва переживала трудные дни. Немцы двигались к столице огромной тысячекилометровой дугой на тульском, малоярославском и волоколамском направлениях. Советская Армия отступала, отдавая каждую пядь земли после ожесточенных боев, которые стоили врагу огромных потерь в живой силе и технике. Но несмотря на все это, враг продвигался вперед. К Москве стекались нескончаемые потоки женщин, стариков, детей, советские люди не хотели жить в оккупации. Человеческие лавины запрудили шоссе, железнодорожные линии, затрудняли снабжение фронта пополнением, боеприпасами, продовольствием.

«Юнкерсы», «фокке-вульфы», «мессершмитты» день и ночь кружили над предместьями Москвы. Они обстреливали и бомбили не только военные укрепления, заводы, железные дороги, мосты, шоссе. С каким-то особым остервенением фашистские летчики обстреливали из пулеметов женщин и детей.

Самолеты противника прорывались и в небо Москвы. К счастью, жертв было мало. В городе имелись надежные укрытия. Глубокие подземные станции метро были неуязвимы для любого калибра бомб. Часто вечером можно было наблюдать, как целые семьи — в основном женщины, старики и дети, захватив с собой необходимые вещи и еду, направлялись к спасительным станциям метро.

Метро приютило многие штабы армейских частей и некоторые неэвакуированные центральные ведомства, которые имели прямое отношение к обороне Москвы. На Кировской находился Генеральный штаб Красной Армии. Там же был оборудован кабинет Верховного Главнокомандующего, Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина. Генеральный штаб был переведен туда после прямого попадания бомбы в здание штаба. Была разрушена часть главного корпуса. Но никто не видел, чтобы Верховный Главнокомандующий спускался в подземный кабинет. Он продолжал работать у себя в кабинете в Кремле. Излишне говорить о том, какое огромное моральное значение имело присутствие в Москве Председателя Государственного Комитета Обороны.

Свое генеральное наступление на Москву немецко-фашистские войска предприняли, как известно, еще 30 сентября, и для Советских Вооруженных Сил, для Москвы весь октябрь стал месяцем тяжелых испытаний. Ценой огромных потерь враг смог прорваться через оборонительные укрепления советской столицы и на отдельных участках фронта приблизился непосредственно к Москве. Гитлер заявил, что из расположения его войск видны в бинокль башни Кремля, и назвал не только день, но даже час, когда Москва будет взята.

Москва сражалась не на жизнь, а на смерть. «Велика Россия, а отступать некуда — за нами Москва!» — это был девиз солдат революции.

Участок фронта, занимаемый бригадой особого назначения, был невелик — около тридцати километров в длину. На фоне нескольких сот километров (от Тулы на юге до Калинина на севере) это был только небольшой отрезок. Но этот «отрезок» включал часть самой Москвы. Передовая линия фронта проходила у подмосковных деревень Химки и Бабушкино, а тыл упирался в стены Кремля. В нашу полосу входил Большой театр, Дом Союзов и все государственные и общественные здания в западном направлении по Ленинградскому шоссе. Штаб бригады особого назначения размещался одно время в Доме Союзов.

В течение всего октября, когда началась генеральная битва за Москву, наша бригада проделала огромную работу по подготовке укреплений на вверенном ей участке фронта. Глубоко эшелонированный фронт должен был превратиться в неуязвимую для врага оборону. На помощь бригаде пришло славное московское ополчение, а также женщины, подростки, ветераны партии и активисты комсомола. Мы трудились день и ночь, не теряя ни часа, ни минуты. Мы работали под гул орудийных раскатов приближавшегося фронта. По ночам небо на западе было залито заревом. Душу невольно охватывала тревога. Мы работали под разрывами бомб, которые немецкие бомбардировщики сбрасывали бесприцельно на город: рыли окопы, минировали участки, строили блиндажи и укрытия для пехоты, строили противотанковые заграждения, прокладывали линии телефонной связи. И не только это. Допуская, что враг может проникнуть в Москву, мы подготавливали к обороне чуть ли не каждое здание в нашей полосе до Садового кольца — за каждый дом мы были готовы сражаться до последней капли крови. На улицах Москвы выросли баррикады.