Елена Бушаева - Похождения бравого рядового Гувер

У нее в голосе зазвучали слезы, и добрая мисс Прайд поспешила ее утешить.

— Ничего, отрастут.

— Конечно! — Вспыхнула Гувер. — Ты соображаешь, о чем говоришь?! Я эти двадцать лет растила! Они уже никогда такими не будут! Никогда!

— Будут другие.

— Не желаю об этом говорить!

Гувер резко накинула на голову капюшон серой толстовки, за которым скрылось все ее расстроенное лицо.

— Ты зайдешь к нам? — Спросила Рене, чтобы сменить тему. — Я покажу тебе свои новые картины. Я все-таки попробовала писать в духе прерафаэлитов, и ты знаешь, мне даже нравится. Я поняла их концепцию и хочу сделать нечто подобное, но не повторить, а как бы по духу… ой!

Коленка у девочки подломилась, и она упала бы, если бы Гувер ее не поддержала. Закусив губы от боли, Рене доковыляла до парковой скамейки и присела.

— Что у тебя там? — Мерида присела рядом с ней на корточки и сноровисто закатала штанину. — Ого! Операция была недавно?

— Да. — Жалобно призналась Рене. — Я не хотела тебе говорить, боялась сглазить. Доктор обещал, что будет легче, но пока совсем не легче!

— Да ты и не обязана была мне говорить, мы же не подружки. — Хмыкнула Мери. — Слушай, Рене, я ведь не просто так тебя нашла. По-моему, ты должна знать. Твоя мама была бы против, но знаешь, если бы я была в такой ситуации… в общем, я знаю, кто твой отец, и думаю, что ты тоже должна. Если бы я узнала вовремя о своем, это уберегло бы меня от многих… разочарований.

Мерида вытащила из рюкзака папку с распечаткой и вопросительно посмотрела на Рене.

— Ты можешь отказаться и считай, что этого разговора не было.

Рене нерешительно протянула руку.

— Я… я думаю, что наследственность не так важна при правильном воспитании, но… он был очень плохой?

— Он был больной. — Ответила Гувер, не отдавая папку. — Ты точно уверена?

— Дай. — В голосе Рене зазвучала твердость. — Я должна знать. Мама его любит. Значит, есть за что.

— Не уверена, что ты знаешь достаточно даже о своей маме. — Гувер еле заметно усмехнулась. — Кстати, ты ведь скоро уезжаешь, Рене.

— Почему? — Удивилась девочка, жадно вцепившись в папку с распечаткой. — С чего ты взяла?

— В попытках уберечь тебя, они только тебя губят. — Гувер засмеялась уже открыто. — Поверь мне, детка. Мы вряд ли еще увидимся. Ладно, я пойду, мне пора. А ты береги свои коленки.

— Прощай. — Растерянно сказала Рене, глядя ей в спину.

Гувер подняла руку и махнула ей, не оборачиваясь, но Рене уже не увидела этого жеста, упоенно разглядывая черно-белую фотографию отца, сделанную в тюрьме для особо опасных преступников с маниакальными наклонностями.

Звук сирены возвестил о том, что заключенным пора готовиться ко сну. Эвэлн Лакс мягко спрыгнул с вбитого под потолок турника и отправился в душ. В одиночной камере развлечений не густо: чтение, трехразовое питание и физические упражнения. Иногда заходят незаметные люди в дорогих костюмах и интересуются его старыми знакомыми. Лакс ничего от них не скрывал, сдавая подноготную приятелей с потрохами просто ради развлечения. О результатах ему докладывать не желали, но тогда Эвэлн отказывался говорить о следующем, и ни физические, ни психологические пытки успеха не имели, так что, несмотря на пятнадцатилетний срок, Лакс был в курсе успехов всего преступного мира. В последнее время наглых выскочек становилось все больше, но был среди них особенно наглый, и Лакса он раздражал своей показушностью и беспринципностью. Эвэлн читал газеты, и в каждой об этом новоявленном герое было по статье. Лицом всего этого хаоса была рыжая девица неопределенного возраста, сперва Лакс даже принял ее за парня-подростка из-за плохого качества снимка. Но это была лишь игра на публику, а настоящим лидером организации, метко прозванной каким-то писакой «Бродячими псами», был Трой Мак-Гинти, небесталанный юноша, но слишком скользкий тип. Разумный ход, но Лакса, не любившего отдавать лавры за собственные заслуги подставным лицам, он возмущал, а потому бывший без пяти минут властелин мира с особой яростью скреб себя и без того жесткой мочалкой.

В камере его уже ждали. Развалившаяся на узкой койке блондинка игриво покачивала ножкой в белом кружевном чулке. Эвэлн бросил на нее косой взгляд, но ничего не сказал. Блондинка оценивающим взглядом окинула его мышцы и восхищенно присвистнула.

— Убирайся с моей кровати.

— Зачем же сразу так?

Ухоженные коготки кокетливо царапнули щеку.

— Ты не в моем вкусе. — Насмешливо сказал Лакс, вытягивая ее по спине полотенцем.

— В этом и смысл.

Блондинка хихикнула и подвинулась, уступая ему место, и Эвэлн сел. Блондинка тут же прижалась к его спине и обвила шею руками.

— Пятнадцать лет ты тут, Лакс! — Проворковала она. — Пятнадцать лет в одиночестве, без компании, и не стал более сумасшедшим, чем был! Каково, а?

— Что тебе нужно?

— Забрать тебя. Хватит растрачивать такой талант, как ты считаешь?

— Кто тебя послал?

— Сама судьба, дорогой.

— Кто твой хозяин? — Лакс почувствовал раздражение, отчасти оттого, что ловкая рука блондинки умело делала свое дело и отбивала всякую охоту к сопротивлению.

— Стефан Моритц.

— Этот псих? — Невежливо спросил Лакс. — Он же подох.

— А ты слышал о проекте «Гувер»?

Теперь присвистнул от восхищения сам Эвэлн.

— Сделал, мерзавец! Стоп… эта рыжая девка?! Бродячие псы? Так за этим не Мак-Гинти стоит?

— Мак солдат, а не полководец.

— А ты?

— Я буду, кем ты захочешь. — Блондинка дотронулась кончиком пальца до его носа.

Умная и хитрая. И наверняка опасная, иначе бы ее не послали. Или ее элементарно не жалко?

— Что за дело Моритцу до меня?

— До твоего бесценного опыта, Лакс. Моритц умеет мыслить глобально, но подчас чересчур погрязает в деталях. Ты готов идти?

— Каким образом нас выпустят?

— Это уж не твоя забота.

— А ты? Ты пришла вывести меня… или уговорить уйти?

Блондинка поджала губы.

— А ты не согласен? Нравится гнить здесь в забвении и безысходности?

— Неубедительно.

Эвэлн столкнул ее с койки и лег, вытянувшись во весь рост, закинув руки за голову. Блондинка, помедлив, усмехнулась и села на него верхом.

— А так?

— Продолжай. — Лакс, не меняя позы, повел плечами. — Посмотрим, какие у тебя аргументы.

— Ну здравствуй, шлюха. — Рыжая растрепанная девка встала из-за стола, отодвинув микроскоп. — Привела? Теперь иди отсюда, нам надо поговорить.

Блондинка кивнула и вышла, оставив Лакса и проект «Гувер» рассматривать друг друга в полной тишине.

— Ты выглядишь лучше, чем можно было предполагать. — Наконец, заявил Моритц, делая шаг к дивану и устало потирая переносицу.

— Это важно? — Скептически усмехнулся Лакс, скрещивая руки на широкой груди.