Елена Сантьяго - Летящая по волнам

– Ты снова хочешь уехать и оставить нас! Таков был твой план с самого начала!

– Это не так. Я подумал об этом, только когда увидел, как вам здесь хорошо. Такой жизни я пока что нигде не смогу тебе обеспечить. Лиззи, это будет в последний раз. Я хочу построить дом для нас и возвести верфь. «Элиза» загружена всем, что понадобится нам для новой жизни.

– С меня не убудет, если я немного поживу в простой хижине. Я могу помогать тебе. Мы могли бы строить вместе…

– Я знаю, что ты можешь работать. Но я хочу, чтобы у вас, у тебя и у детей, с самого начала все было хорошо. Сначала я должен как следует изучить остров, найти лучшее место. Наш новый дом не должен быть временным.

– И долго ты собираешься отсутствовать? – Элизабет спокойно взглянула ему в глаза.

– Два месяца. И ни днем дольше. И я обещаю тебе, что наш дом будет стоять в самом красивом месте, какое только можно найти на Антильских островах.

– И где же будет это место? Или ты должен сначала отыскать его?

– Нет, о нем я узнал некоторое время назад. Мы поплывем на Антигуа. Это совсем недалеко отсюда, миль шестьдесят. За время, которое я отвел на строительство верфи и нашего дома, я наверняка еще раз приеду, об этом тебе не стоит беспокоиться. – Дункан обезоруживающе улыбнулся жене. – И я не собираюсь уезжать прямо сейчас. Еще немного побуду тут. Но берегись, я тебя расшевелю! В конце концов ты будешь рада снова от меня избавиться.

Ухмыльнувшись, он подошел к Элизабет, схватил ее на руки и неистово закружил в воздухе. А потом целовал ее, пока у нее не осталось воздуха в легких. Элизабет заколотила кулаками ему в грудь:

– Дункан! Люди же смотрят!

– Ну и пусть. Я ведь пират и беру, что хочу. – И он многозначительно шепнул ей на ухо: – Не хочешь пойти поплавать? Только ты и я?

Солнце стояло высоко в небе. Был почти полдень, когда Селия и Анна направились от хижин рабов в усадьбу. Селия набрала воды из колодца, чтобы они с Анной могли смыть кровь. Раб, за жизнь которого они так боролись, умер у них на руках. Уильям все еще стоял рядом с хижиной, распоряжаясь, чтобы тело подготовили к похоронам. Негр был молод, ему не исполнилось и двадцати. Его рука попала в пресс, и, прежде чем надсмотрщик успел остановить волов, парню раздавило половину конечности. Пришлось ампутировать руку до локтя, когда она была еще под валками. Анна и Селия побежали на мельницу и попытались сделать все, чтобы спасти его, но парень потерял много крови. И вот он только что испустил дух.

– Мне следовало позаботиться о более надежном ограждении, тогда это можно было бы предотвратить, – сказал Уильям Селии, когда некоторое время спустя подошел к женщинам. Его лицо окаменело, сам он был забрызган кровью.

– Ты же сам часто повторял, что нельзя работать слишком близко у валков.

Селия прошла вместе с хозяином во внутренний дворик и протянула ему ковш со свежей водой.

– Этот парень был новеньким и не понимал по-английски. Откуда ему было знать, как работают валки? В том, что произошло, моя вина.

Уильям сердито снял рубашку и помылся. Его туловище выглядело сильным и мускулистым. Селия сердилась на себя за то, что от такого зрелища ее сердце начинало биться сильнее.

– Ты должен прекратить взваливать на себя ответственность за все происходящее, – произнесла она резче, чем намеревалась.

Уильям нахмурился, но ничего не сказал в ответ, лишь побрызгал себе водой в лицо и пригладил волосы мокрыми руками. Его косичка расплелась, и пряди рассыпались по плечам. У Селии пересохло во рту от того, что она видела. С тех пор как она стала обращаться к Уильяму на «ты», между ними что-то изменилось. Девушка чувствовала, что они сблизились сильнее, чем когда-либо. И все же она еще не решалась обращаться к нему по имени. Ей казалось, что она все время ходит вдоль какой-то запретной границы.

– Обед готов, – сказала мулатка. – Могу принести тебе чего-нибудь прямо сейчас.

– Я не голоден.

– Но ты должен…

– Селия, – резко перебил ее Уильям. – Ты можешь хотя бы один-единственный раз не опекать меня?

– Ну, если ты так хочешь… – едва слышно ответила девушка.

– Честное слово, ты хуже моей матери и сестры вместе взятых. Где, кстати, Анна?

– Она прилегла. Мне принести тебе свежую рубашку?

Хозяин пристально посмотрел на нее, прищурив глаза. У Селии от гнева исказилось лицо.

– Хорошо, Уильям. Я тебя поняла. Больше никакой опеки. Я все время забываю, что ты предпочитаешь женщин, которым ты должен помогать. Можешь пойти и взять чистую рубашку сам. И свой чертов обед тоже.

Девушка развернулась, подобрала с земли окровавленную рубаху и быстро зашагала в прачечную. Там она сняла платье и положила его с остальными вещами в кадку со щелочью. Обнаженная, Селия наклонилась над кадкой и принялась длинной палкой мешать белье в мутном, пахнущем мылом растворе.

Услышав позади себя шум, девушка резко обернулась. На пороге стоял Уильям. Его силуэт, словно вырезанный ножницами, виднелся в светлом прямоугольнике дверного проема. Селия не могла против света видеть его лицо. Первым ее желанием было передвинуть висевшее на веревке платье и отгородиться от Уильяма. Но она не сделала этого, а лишь гордо выпрямилась. Подняв голову, Селия стояла в чем мать родила, открытая взгляду мужчины.

Когда Уильям подошел ближе, ее сердце неистово забилось. Девушка проклинала себя за слабость в коленях; ей хотелось ухватиться за что-нибудь. Ах, если бы она не так сильно желала его! Селия еще ничего так не хотела, как ощутить прикосновение Уильяма. Как часто ее руки дрожали от желания обнять его, дотронуться до его спины, запустить пальцы в его волосы. Именно тогда, когда ей этого хочется, а не только во время бритья.

Каждый день после завтрака Селия заходила в комнату Уильяма. Он сидел на табурете, поворачивая голову и закрыв глаза, а она стояла позади него с остро заточенной бритвой. Легкими движениями Селия приподнимала его подбородок и сбривала щетину. Затылок Уильяма слегка касался ее груди. Девушка чувствовала аромат его волос. Он регулярно мыл их и расчесывал, немного сбрызгивая лосьоном «Бэй Рум».

Его рубашки пахли сандаловым деревом – за это отвечала Селия. Для этого она складывала вещи Уильяма в платяной сундук. Все в этом мужчине казалось ей таким родным! Девушка на ощупь, вслепую узнала бы контуры его головы и плеч среди сотен других. Селия любила Уильяма так страстно, что готова была умереть за один его поцелуй.

Девушка невольно вспомнила Акина, любовницей которого была в прошлом году. Захваченная странной языческой магией вуду, Селия разделяла его взгляды. Но со смертью Акина чужое колдовство исчезло… Они с Акином плакали, когда она потеряла ребенка, которого зачала от него. Акин клялся, что отвезет ее в Африку, на свою родину. И Селия согласилась, потому что хотела уехать прочь. Прочь от Уильяма.