Максим Удинский - Эпоха весны

Я наклонился и присмотрелся к прозрачному ящику – в нем, в лучах фонарей, проворно бегали крупные, блестящие тараканы.

– Так, я, кажется, догадываюсь, – осторожно начал Матиас.

– Ну? – Челик мерно отхлебывал из огромной кружки кофе, ничуть не брезгуя тем, что только что вскрывал контейнер полный тараканов.

– Это, судя по всему искусственный вид. Инженерная работа.

– Ну и что? – пожал Челик плечами. – Мало там лабораторий на Титане или где еще. Может они хотят ими заселить там все, чтоб размножались и прочее.

– А что они жрать там будут? Камни или ученых? – усмехнулся Матиас. – Там же нет никаких растений.

Я молча слушал и время от времени поглядывал назад, где в герметичных ящиках беззаботно шевелило усами сытое и здоровое тараканье племя.

– Ну откуда я знаю? – Челик даже развел руками, пролив кофе на пол.

– Капитан, пункт назначения этого груза – Рея? – спросил Матиас.

– Да, – кивнул я. – Думаешь это…

– А разве нет? – перебил он. – Вы посмотрите, как позаботились об этих жуках. Автономная система питания! Вы где-нибудь еще такое видели для тараканов? Кто-то очень хотел, чтобы никто из них не сдох. Знаете, что особо дефицитно на Рее и вообще в поселениях спутников Сатурна?

– Зерно, хлопок, да и просто любые растения пригодные в пищу, – вспомнил я, как прошлый раз в кафе Реи заламывали огромные деньги за обычный салат.

– Вот то-то и оно. Они ведь только недавно там стали выращивать, и сразу импорт продуктов упал, – ухмыльнулся Матиас. – Кто-то понес большие убытки.

– Биооружие, – озвучил я вывод.

– Они ядовитые? – у Челика округлились глаза.

– Да нет, – успокоил его Матиас. – Их хотели тихонько привезти и распространить по фермам. Понял? Наверняка эти усатые особо любят свежую зелень. Обычная торговая война с грязными методами.

Я снова взглянул на тараканов – жаль, что они не знают, что участвуют в таких масштабных вещах, как борьба за рынки сбыта.

Решение избавится от опасного для нас контейнера (и невольно помочь поселенцам отразить коварный удар пищевых компаний), мы приняли сразу, но вот способ избавления заставил нас подумать.

Начальство любит логически продуманные и четкие отчеты, сияющие лаконичностью и информативностью. К сожалению, мне, как капитану грузовоза, пришлось сутки просидеть над столом и монитором, пытаясь сочинить правдоподобную версию, пока Челик и Матиас усердно корпели над материализацией «природного фактора». Борт время от времени сообщал нам, что до контрольной точки, за которой к нам обязательно нагрянут таможенники, осталось не больше двух суток. Он конечно, как мог, притормозил полет «Кеплера» – с караваном на хвосте это отнюдь не легко.

Спустя девять часов напряженного труда им удалось смастерить дикую конструкцию из запасного маневрового двигателя, нескольких металлических болванок, корректирующих зарядов и блока управления. Борт сказал, что этой массы вполне хватит. Челик сразу повалился без сил и проспал часов одиннадцать. Матиас держался дольше, он даже вернулся на пост управления, чтобы наблюдать апогей нашего жульничества.

Без особых эмоций мы смотрели, как Борт вывел в космос эту дикую конструкцию. По его точным расчетам наш фальшивый метеорит описал длинную петлю над «Кеплером», разогнался и влепил по грузовому отсеку в точно обозначенном месте. Мы заблаговременно пристегнулись в креслах, но ощутили значительный удар.

Борт немедленно загерметизировал пробоину и провел инвентаризацию трюма – восемь сильно поврежденных контейнеров, а наша цель – превратилась в кучу раскаленных от удара обломков.

Матиас неожиданно тихо засмеялся. Я вопросительно посмотрел на него.

– Знаете, а мне вдруг этих тараканов жаль стало, – сказал он и снова захохотал. – Вот чуть-чуть, – Матиас даже хлопнул себя по коленям. – Ни за что ведь ребята издохли.

Когда мы поспешно сделали снимки «места происшествия» для объяснительной, изувеченные контейнеры и их куски были выброшены, наконец, в космос. Быстро удаляясь, они становились все меньше, а затем вообще исчезли на фоне россыпи звезд.

Матиас с облегчением зевнул, попрощался со мной и пошел спать.

Я еще посидел над окончательным вариантом объяснительной и уже собирался отправить ее к Земле, но тут понял, что те, кто очень хотел доставить этот тараканий контейнер на Рею, уж точно могли позаботиться о проблеме с таможней. И вполне вероятно, что мы зря волновались и разыгрывали попадание метеорита. Кто знает. Я, во всяком случае, ничуть не жалею об этом происшествии.

4.

Наш полет закончился вполне спокойно. Таможенники не стали особо приставать к нам с расспросами о повреждениях в трюме – пространство вокруг Сатурна всегда было замусорено, даже когда здесь не было ни одного человека. Что удивляться если очередной грузовик получил пробоину?

Объяснительную, хоть и с ворчанием, но приняли. Мы все хорошо тогда постарались. Борт, конечно, особенно заслужил благодарность. Я хотел купить ему в подарок дополнительные блоки памяти, но для его модели это оказалось не так просто. Потом пришлось их искать на Земле.

Челик и Матиас некоторое время еще летали в экипаже со мной, но потом перешли на другие рейсы. Наученные неприятным опытом, мы стали более придирчиво осматривать груз который принимали, совсем не хотелось вот так, на полпути найти у себя в трюме очередной сюрприз. И дело даже не в том, что мы были слишком уж законопослушными – кристально честным сейчас может быть, наверное, только священник, а в том, что платить штрафы и сидеть, на старости лет, в тюрьме никому не хотелось. Чувствуете разницу?

Что касается меня, то я до сих пор вожу грузовики на трассе Луна – Рея – Титан, иногда на Тритон или Венеру. Старость пока не так уж сильно угнетает меня – голова не дает сбоев, ноги ходят, а сердце стучит правильно. Только вижу я немного хуже, но разве это проблема в наше время. Стараюсь, как могу, держать себя в форме. Но с каждым разом, как я прилетаю на Землю, я чувствую, что мне все тяжелее. Гравитация, чтоб ее… Не знаю, сколько мне еще предназначено, но хочется думать, что еще есть время.

Старички-мужички все еще нужны в пилотах, а разве этого мало?

1.

Они были разными людьми.

Татьяна – специалист по технике, занимающая высокий пост в крупной компании, производящей электронику. Никита – молодой человек обычной, почти невзрачной внешности, почтовый служащий не слишком высокого ранга.

Она – с легкостью знала пять общемировых языков, он – только русский и не особо переживал по поводу этого.