Юлия Ефимова - Победы, которые не умирают

– А что значит «достойный» гражданин? – спросил Гектор Праксидама. – И что будет, если кто-нибудь выступит против?

– По правилам в соревнованиях могут участвовать лишь свободные мужчины, родители которых тоже должны быть свободными людьми. Варвары и рабы состязаться не могут. Также нельзя нарушать режим подготовки к играм, и атлет не должен быть преступником. Если кто-либо из зрителей подтвердит, что одно из правил нарушено, спортсмена ждёт наказание. Это может быть порка или штраф, но главное – он исключается из соревнований. Правда, зритель тоже может солгать, и ему придётся несладко, если он будет уличён в клевете.

Церемония представления шла своим ходом. Только Милон и Дамарет, как уже побеждавшие в Олимпии, в ней не участвовали. Среди атлетов было несколько подростков лет пятнадцати-семнадцати. Их Гектор буквально пожирал глазами, мечтая оказаться рядом.

Первым шёл бег на стадий – главное соревнование Олимпийских игр. Накануне спортсмены с помощью жеребьёвки были разбиты на четвёрки. Теперь первые четверо заняли места на старте, а остальные терпеливо ждали своей очереди. Когда все четвёрки пробежали, состоялась новая жеребьёвка среди сильнейших бегунов: один из судей принёс кувшин с камнями, и атлеты вынимали их, внимательно глядя на что-то, изображённое на камне. Праксидам объяснил, что на каждом камне выбита какая-нибудь буква. Те спортсмены, чьи буквы совпадут, будут состязаться вместе. После этого этапа прошла новая жеребьёвка, и бег повторился. Победил Исхир из Гимеры.

Начались другие виды бега. Клеант наблюдал за каждым состязанием не просто с любопытством, но явно заинтересованно, словно что-то рассчитывая. Гектор не слишком увлекался бегом, однако когда в гоплитодроме победил Дамарет, быстрее всех пробежав дистанцию, мальчик радостно приветствовал теперь уже двукратного чемпиона.

Стоявший на бронзовом треножнике Дамарет улыбался, принимая от судьи пальмовую ветвь. Глаза его сверкали в прорезях шлема, украшенного серебряной инкрустацией. Спортсмен был покрыт потом и с трудом дышал, доспехи запылились, но победитель стоял, гордо подняв голову в бронзовом шлеме и твёрдо держа в руках бронзовый же щит.

Соревнования шли, не прерываясь. Один вид сменялся другим. Зрители топали, свистели, кричали и махали руками, приветствуя победителей, количество которых росло. Наибольший интерес вызвали у всех соревнования по борьбе, в которых выступал Милон. Они шли возле судейской трибуны, где была специальная площадка. Милон, подтверждая репутацию непобедимого борца, вновь и вновь повергал соперников на песок. Каллител, который был одним из самых молодых борцов, казался таким тщедушным на фоне Милона, что даже когда он проиграл, зрители приветствовали его – просто за то, что он не побоялся сразиться с чемпионом. Каллител невозмутимо склонил голову и в свою очередь поприветствовал победу Милона. Последний поединок состоялся между великим спортсменом и каким-то атлетом из Элиды.

В отличие от большинства борцовских поединков, этот длился недолго. Тела атлетов буквально лоснились от оливкового масла, которым они умастились перед боем с головы до пят. Стоя друг против друга на слегка согнутых в коленях ногах, борцы вытянули вперёд руки в ожидании начала схватки. Чуть вытянув шеи, они внимательно искали друг у друга слабые места. Борьба началась спокойно, будто Милон и не торопился победить, лишь время от времени проводя какой-либо захват или подсечку. Внезапно противник Милона оказался прижат к земле, и зрители завопили от восторга.

– Ещё два раза уложить на землю – и Милон победил! – заорал обычно сдержанный Клеант на ухо Гектору. Юный спартанец не мог не отдать дань уважения такой силе и мощи, какие демонстрировал уже не первый год знаменитый кротонец. Даже ему, далёкому от любви к борьбе, невозможно было оторваться от такого зрелища.

Между тем темп схватки возрастал. Иногда трудно было уследить за мелькающими руками и ногами, а скользкие тела позволяли проводить такие приёмы, какие казались при обычном ходе вещей просто невероятными. В какой-то момент голова элейца оказалась почти у земли. Он пытался сопротивляться, упираясь коленями и руками в землю, но его шея была обхвачена мощной рукой Милона, лицо налилось кровью, и он, не имея возможности дышать, прекратил борьбу и второй раз был брошен на землю. Третьего раза долго ждать не пришлось. Оба соперника изрядно разгорячились: Милон от предвкушения победы, которая уже почти была в его руках, а элеец – от страха, что поражение практически неизбежно. В отличие от соперника Милон обладал огромным опытом и не стал торопить события, решив использовать нервозность противника в свою пользу. Так и вышло: тот попытался провести приём, но при этом раскрылся, и Милон без труда провёл очередной захват, перехватив элейца поперёк туловища. Чуть приподняв его над землёй, кротонец подался вперёд всем телом и швырнул соперника на землю, после чего упал на него сверху и придавил его живот ногой. У Гектора заложило уши от криков, прокатившихся по стадиону. Сегодня, кто бы ни победил, именно Милон – главный чемпион. Это была его шестая победа!

Глашатай вышел на середину стадиона и трижды громко объявил: «Милон, сын Диотима из Кротона», после чего судьи поставили великана на бронзовый треножник возле трибуны и вручили ему пальмовую ветвь, одновременно возложив на голову белую ленту.

Ещё запомнились Гектору соревнования мальчиков: бег, борьба и кулачный бой. Он оторваться не мог от юношей, которым не было восемнадцати, а кое-кто был почти его сверстником. Но какими взрослыми они казались! Какое уважение зрителей вызывали! Когда объявляли победителей, они получали не меньше поддержки и одобрения зрителей, чем взрослые атлеты. Зависть нечасто посещала Гектора с такой силой, но сейчас он не мог не признать, что страшно им завидует. Он дал себе клятву как можно скорее оказаться на их месте.

Наступил вечер, и соревнования на стадионе закончились. Предстояла наиболее зрелищная часть – конные ристания. Ипподром располагался чуть южнее стадиона – между трибуной, где сидели судьи и Алфеем. Там была своя, намного более широкая, дорожка, а в центре располагались стойла для лошадей. К стартовой линии начали подъезжать тетриппы – колесницы, запряжённые четвёрками лошадей.

Представление участников отличалось от прежнего: объявляли имена владельцев и клички лошадей. Гектор обратился к Праксидаму и удивлённо спросил:

– А разве имена возниц не должны объявляться?

Праксидам усмехнулся – чуть презрительно, как показалось Гектору:

– Нет. Возницы, как правило, либо рабы, которым запрещено самостоятельно участвовать в соревнованиях, либо бедняки, у которых просто нет средств. Настоящие победители – это владельцы, которым принадлежат кони и колесницы. Так победу добывать намного проще, чем тренироваться день за днём, а потом подтверждать свою силу в борьбе с другими атлетами. В этих соревнованиях слава завоёвывается богатством, а не доблестью победителя. Раньше было по-другому, но гонки слишком опасны, и постепенно владельцы предпочли подвергать опасности слуг, а не себя. Кое-кто из них, правда, до сих пор рискует сам, но таких немного. Жизнь богатых слишком хороша, чтобы отдавать её ради венка.