Юлия Ефимова - Победы, которые не умирают

Вообще-то, Эгина больше торговала с западными землями и с Египтом, но Понт, который несколько десятилетий назад был в основном торговым партнёром ионийских полисов, постепенно становился всё привлекательнее для эллинских, в частности, афинских, купцов. Эгинцы решили не стоять в стороне. Эгина недаром была одним из центров эллинской торговли, собрав на небольшом клочке земли немалые богатства. Этот остров стал первым местом в Элладе, где лет сто назад появились деньги, и именно Эгина начала когда-то устанавливать единые меры веса монет.

Феодор уже давно налаживал связи для торговли. Каркинитида не была крупным полисом, скорее пока это было очень маленькое поселение, находившееся вдали от торговых путей. Основной поток товаров Северного Понта шёл через Ольвию с соседней Борисфенидой и Пантикапей, которые между собой почти не были связаны, и лишь те корабли, что изредка курсировали между этими полисами, иной раз бросали якорь в гавани Каркинитиды, да и то ненадолго. Каркиниты пользовались любой возможностью достать ценные товары, но продавать свои вне Северного Понта у них было очень мало возможностей. Феодор постоянно бывал в Ольвии для покупки или продажи товаров, но он давно хотел наладить прямые поставки в Элладу или Ионию из Каркинитиды и обратно. Своих товаров жители Каркинитиды пока производили немного, но они вполне могли торговать зерном, рыбой, морепродуктами или полученными в обмен от скифских племён шерстью, шкурами и кожами. Собственно, Ольвия торговала тем же, но Каркинитида могла продать кое-что подешевле или без торговых пошлин.

В последние годы торговля была затруднена из-за захвата Персией торговых путей в Эгейском море, многие эгейские купцы боялись отправлять в Понт свои корабли, но потребности растущих городов Эллады вынуждали их идти на риск, сбиваясь в крупные караваны. Так корабль Праксидама и его товарищей оказался на Херсонесе Фракийском, из которого шёл путь в Понт. Отсюда корабль должен был сопровождать Феодор. С караваном они планировали добраться до Истрии, а затем плыть в Каркинитиду через Ольвию, где они собирались продать часть товаров.

В качестве товара на обмен и продажу были отобраны амфоры с дорогим хиосским вином, которое славилось среди понтийских эллинов не меньше, чем рабы с этого острова, где был один из крупнейших рынков рабов. Ещё одна партия более дешёвого вина была закуплена на Лесбосе. Это вино через эллинов нередко шло на обмен скифам. Высоко ценилось и оливковое масло с Самоса, Фасоса или Клазомен, и эгинцы предпочитали закупать именно их отправки в Понт.

Сотрудничество обещало быть выгодным настолько, что в этом году Феодор решился оставить свои поля и вместе с сыном пустился в плавание, чтобы встретить корабль из Эгины на Херсонесе и лично доставить в Каркинитиду. Херсонес Фракийский был выбран потому, что отсюда легко было отправиться в любом направлении. Кроме того, Праксидам был знаком с Мильтиадом, чьё благоволение позволило бы им чувствовать себя более-менее в безопасности в проливах. Тот мог обеспечить и охрану и связь.

План Феодора состоял, помимо торговли, в том, чтобы познакомить сына с эллинскими традициями, обычаями и научить морскому делу. Поэтому по возвращении из Каркинитиды корабль с грузом должен был плыть на Эгину вместе с Леандром, которого Праксидам обещал устроить в обучение к эгинским морякам. Леандр предвкушал поездку с огромным нетерпением.

Оказавшись до прибытия Праксидама в Сесте, Феодор сплавал на попутном корабле в родной Милет. Город показался ему незнакомым. Некогда богатый и могущественный, выводивший многочисленные колонии повсюду, Милет превратился в провинцию ещё более богатой и могущественной Персидской державы, которая диктовала городу свою политику и назначала своих правителей. Впрочем, нельзя сказать, что Милет не процветал – он оставался богатым городом, но не был самостоятельным. Тираном Милета Дарий сделал Гистиея, который во всём следовал указаниям сюзерена.

То, что Феодор увидел в Ионии, его испугало. Меарон, сын друга Феодора, долго рассказывал, как Дарий готовится к походу на север против понтийских кочевых племён. Судя по количеству войск и кораблей, война предстояла нешуточная, и цели этой войны явно не исчерпывались победой над скифами. Кочевники вряд ли достаточно привлекательная добыча: они переезжают с места на место, не строя городов и дорог, не обладают большими богатствами, кроме стад и людей, и живут в степи, где места не пригодны для земледелия, а заниматься торговлей очень трудно. Поскольку на новой родине Феодору не раз приходилось иметь дела со скифами, он знал, что и особо значительными ресурсами скифские территории не обладали. Зато в тех краях располагались эллинские колонии. Феодор не сомневался, что именно они – цель Дария. Если Дарий победит скифов, то его дальнейшие завоевания коснутся эллинских городов Понта, и тогда бегство из Милета окажется бессмысленным. Они снова попадут в руки персам. Своими опасениями и страхами Феодор делился с сыном, понимая, что Леандру, возможно, ещё доведётся с оружием в руках отстаивать свободу новой родины.

Воевать жителям городов Понта приходилось часто, но не с регулярными армиями, а с племенами тех же скифов, мелкими отрядами фракийцев, каким-то чудом добравшихся до Таврии с берегов Истра, группами тавров, обитавших в горах, но постоянно беспокоивших набегами население равнин. Для варваров грабёж был образом жизни, но хотя их набеги были частыми, по масштабам они были невелики. Захватив награбленное, что называется, «собрав дань», они вновь исчезали, порой прихватывая с собой не только вещи и продукты, но и людей, которых обращали в рабов и отдавали родным за выкуп или продавали – зачастую тем же эллинам. Изредка отряды скифов были настолько сильны и велики, что устанавливали контроль над каким-нибудь полисом, вынуждая население откупаться и оплачивать их пребывание возле города из своих закромов. Некоторые варвары потом так и оставались в городах, даже заводили дом и семьи, но в основном они уходили, чтобы вернуться к жизни на колёсах – единственной, какую они понимали и ценили.

В колониях Понта существовало ополчение, как и в полисах Эллады. Каждый мужчина, внесённый в списки граждан, обязан был защищать своё государство в случае войн. Но реально практически некому было заниматься обучением и подготовкой армии. Города Северного Понта только становились на ноги. Во многих полисах шло активное строительство, у них, как правило, почти не было укреплений, способных защитить город от набегов. Что будет, если в этих местах появятся персы, представить было нетрудно.

Переполненный тяжёлыми предчувствиями, Феодор вернулся на Херсонес, куда вскоре прибыл и Праксидам.