Татьяна Малыгина - «Я крокодила пред Тобою…»

– Ну почему мне так не везет?

– Потому что ты мужиков реально грузишь.

– Что значит гружу? Надо же не просто: «привет – выпил – в койку – чао»! А поговорить?

– Вот-вот. Мужикам-то? Поговорить? Наивная! Твой вон алкаш-рекламщик водит тебя за нос: и с женой не разводится, и тебя обещаниями кормит, врет вам обеим, а вы уши развесили.

– Я его люблю.

– Ты «Ниссан» его любишь, штаны «Версаче» и «Фаренгейт».

– И что? Все вместе создает образ мужчины моей мечты.

– Надо не образ создавать, а семью.

– Да-а… ты вон уже второй раз замужем, как ни странно, и ребенок есть, а я до сих пор в поиске.

«Кто тебя, зануду такую, возьмет? И почему это, как ни странно? Вот сучка! Не может не зацепить, цаца…»

– Ира, мужчины любят простых и веселых. Если и поговорить, то не о замужестве. А то он еще в душ идет, а ты уже свадебное платье заказываешь.

Ириша не обижалась.

– Здесь я точно замуж не выйду. Я тебе, Мара, обещаю, я буду жить за границей.

Иришка звала Марину Марой. На западный манер. Мариша не обижалась – во всяком случае, необычно.

Ира неплохо знала французский. Через двенадцать лет, похоронив мать, отца и болонку Жужу, она через сайт знакомств завела переписку с богатым престарелым французом. И, таки, вышла за него замуж. Уехала во Францию, но детьми не обзавелась. Видимо, так долго ждала финансового благополучия, что стало жаль тратить время на пустяки. Хотя, у нее были проблемы со здоровьем, может, просто не смогла. Годы ее учебы как раз пришлись на чернобыльскую трагедию. Что ж, она и не ставила перед собой цель полюбить, а программу максимум Ириша выполнила. Вышла замуж за иностранца.

Кроме горького пьяницы и женатика, рекламщика Стаса, Иришке очень нравился Олег Калугин. Он сдавал в Милочкин магазин тайваньскую косметику и какую-то совсем мелкую мелочь – на мелочевке самый большой «выхлоп», и хоть иномарки у него не было, но все же Олег создавал впечатление эксклюзивного мужчины, не человека толпы. Олег был с обеими девчонками равно вежлив. Ирочка же вся изъерзалась.

– Мара, ну как мне его развести на отношения?

– Тебе труда не составит, напрягись.

«Везде этот Калугин. В книжном маячил, теперь здесь».

– А ты знаешь, что они со Светкой развелись? – Ириша смаковала главную новость Северогорска.

– Да ладно! Давно?

– Ну да, больше года.

– Достанется опять какой-нибудь бэ. Классный он парень, скажи?

– Скажу… – вздыхала Иришка.

***

То лето было очень жарким. Марина взяла отпуск, чтобы пару недель провести с родителями на даче – какой-никакой свежий воздух, клубника и прочие полезные детские радости. Она собрала вещи, уложила их в сумку и стала собирать Машку. Дело было к вечеру, Марина никого не ждала, поэтому звонок в дверь ее немного удивил.

– Мама, динь-динь!

– Слышу, малышка, – Марина посмотрела в глазок. «Нет, только не это! Неужели опять сейчас начнется? Он же на ногах не стоит…»

Марина открыла дверь.

– Здравствуй, шлюха! – Вовчик, в прямом смысле слова, ввалился в прихожую.

– Вова! Ты что? Машку испугаешь! – «Как он смог самостоятельно подняться на пятый этаж?» – Уходи! – Марина попыталась вытолкнуть его на лестничную площадку. Вовчик с силой оттолкнул Марину и запер за собой дверь. Испуганная Машка с широко открытыми глазами стояла сзади, прижав к груди куклу.

– Вова! Пожалуйста! Уйди!

– Тварь! Ты тварь! Ты мне вщю жижнь шломала! – шепелявил Вовка в стадии неадеквата.

Марина аккуратно, боясь испугать, взяла дочку на руки и пошла в комнату. Она заперла дверь между залом и прихожей на крючок, представляющий из себя запор чисто символически.

– Куда? Стой, тварь! – Володя попытался дернуть на себя дверную ручку, но, спьяну, рука соскользнула, а Марина успела отскочить от двери. Вовка с силой ударил кулаком в верхнюю стеклянную часть. Мелкие брызги полетели Марине в лицо, и она увидела, как по щеке дочки потекла тоненькая струйка крови.

– Господи, помоги! – Марина закрылась, теперь уже в спальне, на замок.

Маленькая Маша испуганно сжимала одной рукой материну шею, а другой обнимала свою любимую куклу-растрепу.

– Сиди, малыш, папа сейчас возьмет, что ему надо, и уйдет.

Девочка кивнула. Она все понимала.

– Папа похой.

– Нет, папа просто устал. Ложись, моя девочка. Я тебе сказку расскажу про маленькую собачку, ты же любишь про собачку, правда?

Дочка молча кивнула. Марина видела, как она часто и прерывисто дышит, прислушиваясь к доносившимся из кухни звукам. Она не плакала. Она с испугом, но доверием и надеждой смотрела на мать. «С мамой не страшно, мама заступится. Мне почти два годика, и с мамой я ничего не боюсь». Через некоторое время шум утих, Марина подумала, что Вовка где-то свалился и уснул. Она подошла к двери, прислушалась. Тихо. Приоткрыла дверь. Никого. «Надо уходить из дома, чем быстрее, тем лучше». Марина взяла дочку на руки, прихватила под мышку пакет с вещами, и девочки тихонько стали направляться к выходу. Маринина одежда висела в ванной – чтобы одеться, надо было пройти мимо кухни. Марина робко выглянула из-за коридорного косяка. На них – с безумным, ничего не видящим взглядом – летел Володя, в правой руке он держал широкий кухонный нож. Не помня себя, Марина кинулась к двери, дернула – открыта! В чем была, вылетела на лестничную площадку и босиком побежала вниз, на четвертый этаж, прижимая задыхающуюся от страха дочку. Она стала звонить во все двери. Этажом ниже открыл сосед, случайно оказавшийся дома.

– Марина! Что стряслось?

– Вовка, он… там, – выдохнула Марина, – впусти!

Они влетели в комнату. Только сейчас Марина смогла заплакать. Слезы лились непрерывным ручьем, Маша тоже тихонько заплакала. Толик принес валокордина.

– Пей! Сейчас пойду и убью суку!

– Не надо, не ходи… он в невменяемом состоянии, столько выпил…

Толик вышел на площадку и поднялся в квартиру к Марине.

– Быстрее приходи, мне страшно…

Маша успокоилась и прижалась к матери, умостившись на коленках.

– У тебя дома никого, ушел. Надо бы милицию вызвать, – вернулся сосед. – И дверь настежь. Чего он учудил?

– Он с ножом бегает. Не порезал бы кого.

– Да на хера ты вообще с ним до сих пор? В толк не возьму! Одна боишься остаться? Так не останешься, это я тебе как мужик говорю, а хмыря этого гони в шею! Сам спивается и вас погубит! Слышишь?!

– Слышу…

Марина смотрела в окно. По проезжей части, прямо посередине, в потоке машин шел Володя и катил впереди себя Машкину коляску. Ему сигналили, кто-то притормаживал, кто-то высовывался из окна и крутил пальцем у виска.

– Толик, смотри…

– Б-а-а, копец! Это все! Сейчас ему точно рожу разобьют! Я вызываю милицию!

Будто услышав слова Толика, из остановившейся машины вышел крепкий мужичок. Посмотрел в коляску и со всего размаха дал в переносицу потерявшему разум Вовке. Потом еще. И еще. Остановилась еще одна машина. Вокруг собрались люди.