Алиса Орлова-Вязовская - Проклятое наследство

У крестьян, ребенок, одетый в монашескую сутану, вызывал улыбку. Уж больно серьезно ведет себя мальчик. Гляди-ка, словно ему совсем не хочется побегать и пошалить, как другим ребятишкам. Женщины жалели маленького сироту, с таким милым лицом, большими, чуть приподнятыми к вискам, серыми глазами, и вьющимися каштановыми локонами, что свободно спадали на шаперон. 3 3 Шаперон представлял собой капюшон с пелериной . Каждой хотелось угостить ребенка. И Бертан возвращался в монастырь с корзиной полной гостинцев, которые непременно ставил на общий стол.

Жизнь обители текла неспешно, зима сменяла осень, весна зиму. Лето, было самой любимой порой монахов. Хотя, и дел в монастыре прибавлялось, но, лучше возиться в огороде, ухаживая за овощами, чем стучать зубами от холода в нетопленой келье. Знатные господа не посещали, затерянную в лесу обитель, и не давали щедрых пожертвований. Монахам не на что было купить угля. Приходилось собирать хворост, да тайком тащить его из лесу. Лесные угодья принадлежали обедневшему барону Дагне. Сыновья господина Дагне погибли в сражениях, и старик коротал свой век, в окружении малочисленных слуг и дочери Клеманс. Крестьяне злословили, что молодая баронесса так и не смогла найти жениха. У бедняжки не было никакого приданного, какой знатный сеньор посватается к ней? Старик пуще глаза берег несколько акров леса, вдруг да найдется жених, что согласится взять их в придачу к невесте. И слуги барона зорко следили, что бы никто не смел, воспользоваться лесными дарами, не уплатив пошлины. А кому же охота отдавать свои кровные медяки за вязанку хвороста, или пойманного в силки кролика?

В один из зимних дней, Жослен решил отправиться в лес за хворостом. Целое утро монахи безуспешно пытались развести огонь, что бы сварить капустный суп, но жалкая охапка соломы мигом сгорела, а вода и не вздумала закипеть. Уж больно морозная погода выдалась. Студеный ветер проникает во все щели и выдувает последнее тепло. Может, в эдакую стужу, слуги барона сами не решатся покинуть господскую кухню, где в очаге весело танцует пламя?

Несмотря на уговоры, Бертан тоже собрался в лес. Вот упрямец! Толку от шестилетнего парнишки в таком деле? Ну, унесет маленькую охапку промерзших веток, а там не ровен час, провалится в сугроб по самую макушку. Или, чего уж хуже, отморозит ноги, как брат Мишель и станет хромым на всю жизнь.

Ничего не помогало. Бертан уверял, что ни на шаг не отойдет от Жослена, и будет старательно притоптывать ногами, что бы не замерзнуть. Он, всего лишь, поможет тащить по снегу груженую тележку.

– Да, уймитесь, вы, спорщики! – Сердито воскликнул Арман. – Зимний день короток, вы окажетесь в лесу затемно, да и мы будем дрожать от холода, и голодать, дожидаясь вас.

Бертан и впрямь, старательно помогал вязать хворост. Вскоре, тележка доверху наполнилась, и колеса тонули в снегу. Каждый шаг давался тяжело. Холодное зимнее солнце успело спрятаться за верхушками заснеженных деревьев, а путники одолели лишь четверть пути.

– Не беда, – подбадривал мальчика Жослен. – Я не раз собирал хворост в этом месте, легко найду дорогу и в темноте.

Но стоило им сделать всего несколько шагов, как, на белеющей за деревьями поляне, показались волки. Неторопливо выходили они из перелеска и окружали добычу.

Бедняга Жослен замер от ужаса:

– Бертан, малыш, я постараюсь отвлечь кровожадных тварей, беги что есть силы в сторону от ельника, и не вздумай свернуть в сторону. Если поторопишься, то успеешь спастись. Беги, беги скорее.

– Нет, брат Жослен, один я не пойду, – спокойно произнес мальчик.

– Ах, не время упрямиться! Волкам на ужин хватит и одного монаха.

– Нет, – повторил мальчик. Ни в его голосе, ни в глазах совсем не было страха.

Волки подходили все ближе и ближе. Через миг вся стая накинется на несчастных путников. Жослен крепко обнял ребенка и прикрыл его своим телом.

– Жаль, что приходится помирать так рано, – прошептал он. – Надеюсь, что проклятые звери утолят свой голод раньше, чем доберутся до тебя.

Молодой послушник зажмурился и приготовился принять страшную гибель, шепча молитву замерзшими губами. Бедняга не видел, что серые глаза Бертана стали непроницаемо черными, как вода на дне старого колодца. Мальчик исподлобья, в упор смотрел в глаза хищников.

Раздался тоскливый волчий вой, звери попятились, и вскоре, рыча и поскуливая, скрылись в заснеженной чаще. Жослен, наконец, решился открыть глаза и с удивлением, оглядел опустевшую поляну.

– Ах, Святая Франсуаза, Святой Бриак! Неужто мы живы! Глазам не верю, эдакое счастье избежать страшной смерти! Ну, малыш, хватай скорее веревку, и уберемся по – добру по – здорову, с проклятого места.

А в обители, давно уже не находили себе места. Вот напасть, видно Жослен с мальчиком попали в беду.

– Ох, братья, вдруг бедняги замерзли в лесу насмерть?

– Скажешь тоже, брат Паскаль. За работой холод не страшен, вот если только брат Жослен, помилуй Господь, подвернул ногу и лежит в снегу без всякой помощи! Уж верно мальчик не дотащит его из лесу.

– А может, Бертан засмотрелся на белку, или лисицу, да и потерялся? И бедняга послушник ищет его?

– Ах, дети мои, – покачал головой настоятель. – Не лучше ли, взять фонари и отправится на поиски, чем кликать беду на пропавших?

– Господин Венсан, да фонари наши давно опустели, масла не наберется и на один.

– Так зажигайте палки с соломой, это поможет отпугнуть волков, что хозяйничают в зимнем лесу.

И когда Жослен с мальчиком подходили к монастырю, навстречу им двигалась целая процессия, освещая путь самодельными факелами.

Ну и чудесное спасение! Монахи вовсе позабыли, что остались без обеда и ужина. Всем хотелось послушать рассказ Жослена, и не упустить ни единого словечка. Братья уже не замечали, что холод струится по стенам кухни, и при каждом слове, изо рта вылетает облачко пара. Пожалуй, эдакое происшествие случается раз в жизни. Где это видано, что бы целая стая голодных волков, убралась восвояси, не тронув безоружных путников? Не иначе, Святые позаботились об их спасении. Удивительно, как это мальчуган не испугался. Любой взрослый на его месте, пустился бы наутек, или завопил бы со страху на весь лес. Что и говорить, Жослен, укрывший ребенка своим телом, и малыш Бертан – отчаянные храбрецы! Осталось только, прочесть молитву и отправиться на покой в холодные кельи.

Стоило толстяку Арману наведаться в деревню, как слухи о чудесном избавлении от смерти, молодого послушника и сироты из обители, разнеслись по всей округе. И рассказ все обрастал подробностями, переходя от одного крестьянского двора к другому. Вскоре, каждый проезжающий мимо, слышал, как в зимний лес явились Святые, что бы прогнать волков и спасти одиноких путников. История дошла даже до старого барона Дагне и его дочери. Баронесса прослезилась, а старик так расчувствовался, что пропустил мимо ушей, по какой причине, монахи оказались в его лесу.