Алексей Клёнов - Месть без права передачи

Сковав «азовцам» руки за спиной их же наручниками (запасливые, сволочи!) мы с Азиком малость перевели дух, и я успокоил женщин:

– Спокойно, барышни, мы из бюро добрых дел. Всё хорошо, никто вас не обидит. Идите к машине.

И сам потянулся следом за ними, предварительно врезав самому прыткому из несостоявшихся на этот раз насильников носком берца под рёбра, приказав лежать смирно. Прыткий сразу перестал дёргаться и послушно вытянулся во весь рост. Трое других тихонько поскуливали от боли в простреленных ногах, но особо вопить не рискнули, опасаясь получить пулю в затылок за несдержанность.

Подойдя к машине, я присел рядом с водителем и приложил пальцы к горлу. Пульс прощупывался. Жив, бедолага. Поднявшись на ноги, я велел Азику:

– Займись им.

Обернувшись, поманил к себе Стасика, обшаривающего карманы полковника. Стас, поднимаясь на ноги, присвистнул от удивления и, подойдя ко мне, коротко доложил:

– Любопытненько.

Взяв у него из рук полковничье удостоверение, и бегло заглянув в него при свете фар, я тоже об этом подумал. И впрямь любопытненько. Удостоверение гласило, что полковник является сотрудником Генштаба Вооружённых сил Украины, ни много ни мало. Это мы и вовсе уж удачно заглянули. Похвала комбата нам обеспечена, как минимум. Пока Азик приводил в чувство водителя я подошел к полковнику, присел на корточки и тихо спросил:

– Ты кто? Отвечать быстро и коротко.

Полковник смолчал. Постеснялся, должно быть. Скромность, конечно, украшает человека, особенно военного, но в мои планы не входило вести долгие задушевные разговоры на пустынной дороге. Пока пустынной. Махнув рукой на полкана, я велел Стасу:

– Отвечаешь за него. А ты, – я легонько ткнул полковника ногой в бок, – пока подумай, стоит ли из себя Зою Космодемьянскую корчить. Мы люди занятые, нам уговаривать некогда. И у нас есть желание и возможность тебя разговорить.

Вернувшись к машине, я присел рядом с водителем, которого Азик посадил, прислонил спиной к колесу и поил водой из фляжки. Дождавшись пока мужик жадно допьёт воду, и взгляд у него станет осмысленным, поинтересовался:

– Вы откуда, бедолаги? И эти кто, – махнул рукой на мёртвых.

Водитель болезненно скривился и сплюнул в сторону покойничков:

– Известно кто, каратели… Из Знаменки 7 7 Название населённого пункта вымышленно. мы. Последние, кто остался. Все уж давно разъехались кто куда, только бы отсюда подальше.

– А вы что же?

– Да некуда нам податься! У меня жена недавно померла, родня только в Одессе, а ехать мне туда не очень хочется, после прошлогодних событий. У остальных вообще никого. Хотели было в Донецк уехать. У меня вон «газелька», до войны на маршруте работал в Донецке. А сейчас какой заработок? В сельсовете давно никого не осталось, света нет, газа нет, вода только в колодце. И эти вот что ни день, то налетают. Всё пособников террористов ищут. Завернули нас вчера вечером на блокпосту. Сказали не хрен в Донецк ехать, там бандиты. Езжайте в незалежную. А там кому мы нужны? К этим же фашистам подаваться? Делать нечего, попёрлись обратно. Думал, по другой дороге попробуем. А здесь на этих вот напоролись.

– А что же только сейчас ехать надумали?

– Надумаешь тут! – Мужик снова ожесточённо сплюнул. – Три дня назад налетели фашисты, пять хат пожгли, хозяев вывезли за околицу. Что там делали с ними, не знаю, только мы до рассвета от страха тряслись, слушая вопли и стоны. По всей степи слышно было. И ещё зарево. Я только через сутки рискнул пойти на то место, когда гады уехали. А там… Три ночи спать не могу. Глаза закрою, и обугленные трупы в яме вижу. Даже закопать поленились, суки!

Мужик скрипнул зубами и прикрыл глаза. Помолчав, тихо продолжил:

– Сожгли всех. Может, кого и заживо. А перед тем, наверное, пытали. Из двенадцати человек, что увезли, троих не досчитался. Наверное, в гестапо забрали. Ну, в СБУ 8 8 Служба Безопасности Украины. . Объявят потом ополченцами и вам в обмен на своих предложат. У них это обычное дело. Ну, я тогда оставшихся баб собрал со старухами и сказал: дальше – край. Не сегодня-завтра и нас вот так же…

– Ясно, – подытожил я. – Машиной управлять сможешь?

Пошевелившись, водитель стал с покряхтыванием подниматься на ноги и, приняв вертикальное положение, упрямо мотнул головой:

– Запросто. Только бы отсюда подальше. Да вот не знаю куда…

Я молча развёл руками. Дескать, и я не знаю. От беды мы их уберегли, но вот надолго ли? Водитель, верно истолковав мой жест, обречённо махнул рукой:

– Спасибо, хлопцы. Если б не вы… А с этими что? – он кивнул на четверых раненых «азовцев» за обочиной. – Неужели отпустите? Ведь таскать вам их с собой не с руки. Я так понимаю, разведка?

– Соображаешь.

– А чего тут соображать? Чай и сам служил. Ну, удачи вам.

– И вам тоже. Пробирайтесь на ту сторону, здесь вам лучше не оставаться. Особенно теперь. Если дознаются, что из-за вас этих завалили, – церемониться не станут. Шлёпнут сразу. Днём не пытайтесь, идите ночью. И не на машине, пешком, хоть и тяжело старухам. По дороге не проедете, обратно завернут. А то и пристрелят. Во второй раз нас может рядом не оказаться. Километров в двадцати южнее у них оборона редкая, чистым полем можете и пройти. Насколько я знаю, минных полей там нет. С нашей стороны тоже. Бывай.

И я отвернулся. Очень неосмотрительно. Не заметил в глазах водителя огонёк лютой ненависти, когда он смотрел на «азовцев». Через секунду за спиной у меня характерно клацнул затвор, и раздалась чавкающая очередь, на полмагазина. Хорошо хоть из «винтореза» Азика, который тот неосторожно прислонил к колесу «газели» когда оказывал водителю помощь. Сейчас только громкой стрельбой не хватало привлечь внимание! Волчком крутанувшись на месте, я перехватил «винторез» из рук водителя за цевье и вздёрнул ствол вверх. Запоздало получилось. Двое из четверых «азовцев» вытянулись в полный рост и затихли. Двое других попытались вскочить и бежать, но были мгновенно сбиты с ног подоспевшим Азиком. Вот блин! А ведь они были мне нужны живыми, хоть и временно. Ладно, хоть двое остались, и один из них в звании капитана, судя по погонам. Значит шансов больше, что от него смогу получить нужную мне информацию.

Вырвав «винторез» из рук водителя я упрекнул:

– Эх, дядя! А говоришь, служил. Что такое «язык» не знаешь? Ладно, чего уж теперь. Помоги мне.

Поставив «винторез» на предохранитель, я обратно прислонил его к колесу и выразительно посмотрел на подходящего ко мне Азика, с понуро опущенной головой. Втык он у меня за оставление оружия ещё получит, сейчас не время. Пора уносить ноги. Коротко распорядился:

– Ворон, полкана в кусты, подальше. Хан, этих двоих туда же. Гони пинками, допрыгают.