Владимир Максимов - Путешествие А. С. Пушкина в Европу

Тот клад несметный, о котором
Поэту только что поведал
Иван, открыв душу в ответ
На исповедь, что веры нет

Ни женщинам, что он любил,
Ни тем друзьям, с какими пил,
Ни Государю, – тот убил
Друзей его, кто верен был

Идеям равенства и братства,
Ни прихвостням, с кем близок был, —
По службе юнкерской служил.
Надеялся на реформатство,

А получилось ретроградство…
А так всё славно начиналось!
В Аляску русские вживались,
И в Калифорнии их братство

Форты воздвигло, – от пиратов.
Судам бичом были на море.
Где же укрыться на просторе?
У русских, – пушки били гадов!

И там Иван тогда ходил, —
Поэту это говорил.
Поддержки флот тогда просил,
Но не было у царя сил

Осваивать далёки земли.
Сердечные лямку влачили,
Хотя на самородках жили.
Иван охотился не дремля,

Нашёл один он самородок
Хранила золото природа,
Не жаден был, – взял то, – от Бога, —
Считал, – ему подарок вроде…

Он обеспечил всех родных,
Для храма взял мастеровых.
Вот отчего по праву чести
Достойно жил он в славном месте.

И рад был, что сыны, невестки
Дарили внуков, – есть и правнук…
Забавный, – будет в деда славным,
Отрада в старости – дар веский!

Друг друга поняли они,
Живой историей казался
Поэту он, и восхищался
Жизни геройской там вдали.

Иван как в зеркале купался
В глазах восторга и любви,
Он знал, чем Пушкин даровит,
Надеялся, – не сомневался:

Ещё немало он историй
В стихах иль прозе удостоит
Правду о русских, будь то воин
Или моряк, иль раб факторий,

Каким он был, – благословите, —
России верным он служил.
Вот почему как покровитель
Поэту стать теперь решил…

Как наважденье в тех былинах
Случилось здесь, церковь покинул,
С теплом простившись, помолился,
Запечатлеть в глазах стремился.

Если- б не крест грудь грел, то сном
Поэт назвал бы что случилось.
Открыл шкатулку, – свет струился
От каждой грани, и весом

Судьбы подарок был заветный.
Там бриллианты адским блеском
Сверкали, – были там подвески,
И диадемы и браслеты.

Шкатулку знатную закрыл,
Сел в бричку, в Рим он покатил.

На перекрёстке трёх дорог
На площади блестит фонтан.
Нептун плывёт по волнам к нам,
Морских стихий несменный Бог.

Волны его несут и плещут,
Коньки подводные, трепеща,
Ладью с пучин несут гурьбой
К лагуне стройной чередой.

Любовнице дворец не мал
Царь Александр при жизни снял.
Аплодисменты все срывала
Там Зина, лицедействовала.

Богема вся была в восторге
От её русских вечеров.
Весь мир знал, где найти без торгов
В подарок русскую любовь.

Дух торжества искусств царил
Писателям поэтам рад
Приют у Мельпомены был.
Там вместе с Талией, Эрато

И Аполлон музыкой жил.
Богам поэзии и танца
Вошедший всяк боготворил,
Звучали оперы, романсы,

И дух России в каждом жил.
Но предал царь, народ свой бросил.
И конституцию подбросил
Полякам, финнам, – подарил…

От всех царь Александр укрылся,
В монастыре он поселился.
Царь Николай вертепом римским
Дом всех искусств прозвал с ужимкой:

В подмоге Музам отказал.
Пришла пора переселяться
На виллу, – где же деньгам взяться,
Кто – б Русский дом в Риме держал?…

Перенесла тот вечный бал
Волконская из центра прочь,
Но центр за ней- словно кристалл, —
Ему дай свет, – прогонит ночь, —

И в вилле так же он блистал
И дружелюбней к русским стал.
Там Акведук восстановила,
Что Клавдий древний возводил.

Садами земли засадила,
Аллеи Памяти и Смерти,
На память близким оградила
Нашлось там место, уж поверьте, —

Для Баратынского и Гёте,
Жуковского, Карамзина,
Байрона, и её поймёте, —
Любимого её царя.

Уж весть дошла, заказан бюст
Для Пушкина, – есть подстамент…
России прежде тут в момент
Возникнет памятник, и грусть

Будет куда ему излить,
И где венок там положить…
Звонок прервал ту тишь идиллий
Врата на вилле приоткрыли,

Въезжает бричка, без фамилий
Поэт ворвался в этот мир.
И к Зинаиде прямым ходом, —
Как был, – весь пыльный из похода

Без церемоний он влетел,
Дворецкий даже обомлел.
И Зинаида не признала,
Тогда поэт ей прошептал,

Заветные слова сказал
На ушко, и поклон отвесил,
«Как? Это Вы? Ах Вы – повеса!»
И увлекла его в свой зал.

Никто слова их не слыхал,
И что он ей порассказал
Про смерть свою там понарошку,
Про воскрешенье, и дорожку,

Что по Италии вела
К ней в Рим на виллу привела.
Конечно же про Одиссею,
Про предвкушенья встречи с нею.

Шкатулку скромно умолчал,
Хотя о дьяке рассказал.
Она в восторге от рассказов!
Приём ему был тут оказан.

Его обняла как тогда,
Заботилась о нём сама.
Всем сообщила: гость заморский
Князь Ганнибал средьземноморский!

Отныне тут его так звать,
Кормить- поить, и не мешать!